Леонид Кудрявцев - Убей героя

Впрочем, это мне со стороны хорошо кого-то осуждать. Интересно, что я запою, если в этом кибере, у меня появится хотя бы парочка конкурентов? Может, тогда я стану выкидывать фокусы и похлеще?

Обдумывая все это, я неторопливо шел в сторону ближайшего рекламного шара, с помощью которого можно было попасть к воротам.

А город жил своей жизнью. Мимо меня то и дело проносились программы – посыльные, пролетали, трепеща крылышками, личные письма, торопились по своим делам кукарачи, озабоченно то и дело оглядываясь по сторонам, двигались бродячие программы, медленно, то и дело останавливаясь, чтобы на что-то поглазеть, шли посетители.

И мусорщики.

Я уже преодолел половину отделявшего меня от рекламного шара расстояния, когда заметил, что за мной следует мусорщик. Он летел за мной как привязанный невидимой ниточкой, отставая шагов на пять.

Это что еще за фокусы?

Мне захотелось остановиться и выяснить, что именно происходит. Просто совпадением это быть не могло. Однако, стоило ли так поступать? Не лучше ли попытаться потянуть время?

Возможно, это всего лишь совпадение, и заговорив с мусорщиком, я привлеку к себе ненужное внимание? С другой стороны, чего мне бояться? Законов я вроде бы в последнее время не нарушал… Ну да, ну конечно, пресловутый труп на кладбище. Куда от него денешься? Неужели все-таки два сбежавших громилы явились к мусорщикам и на меня донесли?

Впрочем, стали бы мусорщики в таком случае со мной церемониться? Ох, сомневаюсь. Значит, все пока обстоит еще не так плохо.

Может быть, это не более чем совпадение?

Я оглянулся.

Нет, мусорщик явно двигался вслед за мной. Все на том же самом расстоянии. Шар размером с голову взрослого человека, опоясанный широкой красной полосой. Мусорщик.

Может, он так развлекается? А смысл? Нет, тут что-то другое. Попытка психологического давления? Вот это ближе к истине. Но какую цель он этим преследует? Напугать меня так, что у меня не выдержат нервы и я кинусь наутек?

Возможно, вполне возможно. Попытка скрыться от наблюдения стража порядка. Чем не повод для ареста, и препровождения в «обезьянник», в котором можно долго и вдумчиво обрабатывать подозреваемого в том или ином нарушении закона, задавать ему всякие идиотские вопросы, мотать нервы, и давать на него, пока не удастся его на чем-нибудь подловить?

Ну, уж нет, не будет этого. Не дамся. На меня такие штучки не действуют.

Оглянувшись, я убедился, что мусорщик тут как тут и принципиально сбавил шаг, пошел медленнее. Кстати, заодно это давало мне возможность окончательно убедиться в своих выводах. Может быть, все-таки имеет место лишь совпадение?

Нет, ничего подобного.

Пройдя шагов пятьдесят, я оглянулся и убедился, что разделявшее нас расстояние осталось прежним. Получалось, о какой-нибудь случайности не могло быть и речи.

Интересно, почему меня все же до сих пор не арестовали? Если предположить, что причиной все-таки был донос двух громил о смерти их товарища на кладбище… Может, репутация доносителей была настолько низка, что их заявления для ареста попросту мало?Кстати, почему бы и нет? Как бы я сам поступил на месте мусорщиков?

Увидев рекламный шар, я слегка ухмыльнулся.

Интересно, что будет делать мусорщик, когда увидит, куда я направляюсь? Последует за мной? Но рекламные шары словно специально созданы для того, чтобы уходить от слежки. Надо только поторопиться, да проявить хоть немного реакции.

Ну, что дальше?

Мусорщик не издал ни звука. Я беспрепятственно шагнул в шар, и в ту же секунду на меня буквально обрушилась рекламная какафония, шторм – да куда там шторм – настоящее цунами рекламных призывов, речевок, слоганов, лозунгов. И все это было густо замешано на безумном, животном крике, обдавало чудовищной, составленной из сотен запахов вонью…

Реклама как она есть, во всей красе, неприкрытая, агрессивная до крайности, неукротимая и всепроникающая, оглушающая, берущая в плен, доводящая до исступления, заворота кишок и крайней степени шизофрении. Впрочем, последнее – не обязательно. Последнего можно и избежать, если только приучить себя не обращать на нее никакого внимания, овладеть искусством, которым в совершенстве владеет каждый постоянный житель любого кибера.

А еще, рекламные шары помогали быстро переноситься из одной части кибера в другую, и с их помощью можно было здорово сэкономить время. Для этого достаточно было лишь обладать некоторым иммунитетом к рекламе. У меня он был, и поэтому, оказавшись в шаре, я не стал тратить время зря, шарахаясь от кинувшихся ко мне всяких там рекламных монстриков, потешных зверушек и забавных человечков, не стал дожидаться пока они меня обступят, возьмут в кольцо, начнут обработку, а быстро кинулся в нужном мне направлении, кинулся к находившемуся там выходу.

И было, было у меня ощущение, что мусорщик за мной не поспел. А значит, сейчас он лихорадочно пытается сообразить, в какой же из выходов ему податься, для того чтобы меня догнать. Причем, шансы на то, что он ошибется, были достаточно велики. И в любом случае сейчас он теряет драгоценные секунды, дает мне возможность скрыться. Так почему бы этим не воспользоваться?

Я выскочил из шара и бросился от него прочь. И тут же, за моей спиной прогремел голос:

– Ессутил Квак, ты напрасно стараешься скрыться. Советую тебе остановиться.

Ого, он меня все же догнал. И не только догнал, но, сообразив, что я направляюсь к воротам, решил задержать. Скверно, очень скверно.

Я остановился и повернулся к мусорщику лицом.

Если меня посадят за решетку, то останется лишь надеяться на чудо. А чуда может и не произойти. Кто мне может помочь? Глория. Но она-то как раз будет думать, что я отправился в личный кибер Глендура, а когда забеспокоится, когда обнаружит, что меня там нет, наверняка уже будет поздно. Будь я посетителем, все было бы не так плохо. А с бродячей программой никто церемонится не станет. Не очень длинная серия допросов, сбор доказательств, быстрый суд и почти наверняка решение – уничтожить. Единственное, что я выиграю, это избегну смерти в яме. Нет, для меня она будет быстрой и безболезненной. Буквально через несколько дней. И даже если потом обнаружится, что на меня возвели напраслину, толку с этого, конечно, не будет никакого.

– Это хорошо, что ты не сопротивляешься, – промолвил Мусорщик. – Это тебе зачтется. А теперь ступай-ка ты в приемник. Я доставлю тебя в управление. Там и поговорим.

– Это задержание или арест? – спросил я.

– Пока – задержание.

– Могу я узнать его причину?

– Нет, поскольку это пока всего лишь задержание. Однако могу сказать, что она достаточно серьезная.

Ну да, еще бы она была несерьезной? Но что же делать?