Андрей Бондаренко - Сказка о смерти и нежности

Стоял на тротуаре рядом с металлическим забором, за которым таинственно шумели деревья старого парка, курил, сжимая в ладони другой руки букет, и размышлял: – «Странная такая встреча. Пообщался с девушкой минут двенадцать, не больше. С совершенно обыкновенной девушкой – худенькой, невысокой, курносой, с целой россыпью рыженьких веснушек на лице. А сердце до сих пор бьётся в учащённом режиме. Может, во всём виноваты её глаза: небесно-голубые, пронзительные, внимательные и очень-очень умненькие? И невероятно-пушистые ресницы? Может… Странная встреча? Скорее, уж, просто судьбоносная…».

Неожиданно за его спиной – с территории парка – раздался-долетел протяжный вой: низкий, тоскливый и утробный. А ещё – полный нечеловеческой тоски и лютой ненависти…

Вой был недолгим и уже через пять-шесть секунд резко оборвался, но проняло до самых костей.

– Чёрт знает, что такое, – нервно передёрнув плечами, буркнул Иван и, непроизвольно оглядываясь в сторону парка, перешёл на другую сторону Железнодорожного проезда.

Перешёл и чуть не столкнулся с секретаршей Леночкой, вышедшей из «третьей» заводской проходной.

– О, Иван…м-м-м, Васильевич, – обрадовалась блондинка. – Не меня ли – с букетом наперевес – дожидаетесь?

– Извините, но не вас, – слегка стушевался Федосеев.

– Понятное дело… Значит, нашу Мышку-тихоню? Угадала? То-то я смотрю – наш новый симпатичный начальник «Службы режима» подзадержался в Мостовом отделе. А потом, в другие отделы так и не заглянув, испарился. Чудеса в решете…

– Вы не верите в Любовь с первого взгляда?

– Совсем не верю, – став очень серьёзной, подтвердила Леночка. – Любовь, на мой взгляд, должна быть осознанной, взвешенной и выверенной. То есть, с чёткими последствиями и тщательно-продуманными перспективами… А вы, Иван…э-э-э, Васильевич, являетесь робким человеком?

– Почему вы так решили?

– Ну, как же. Вы, заслышав эти дурацкие завывания, уже порядком надоевшие всем и вся, так активно ломанулись от парка, что чуть с ног меня, бедняжку хрупкую, не сбили.

– Это, поверьте, просто от неожиданности, – криво усмехнулся Иван. – Первый раз услышал этот утробный вой, вот и отошёл от парка. Так, чисто на всякий пожарный случай… Это так какой-то старенький и замшелый аттракцион верещал? То бишь, его бесконечно-усталые шестерёнки и прочие изношенные механизмы?

– Аттракционы здесь, увы, не причём.

– Что же тогда это выло? Или кто?

– Неизвестно, – интригующе подмигнула блондинка. – Никто, похоже, толком не знает. Так, лишь одни неясные слухи и расплывчатые предположения. Одни знатоки рассказывают, что это, мол, так воют бесконечно-несчастные Приведения и Призраки, заточённые в тайных подземельях – парк-то старинный, в нём и фрагментов от всяких древних фундаментов хватает. Почему же тогда и подземельям не быть? Другие доморощенные эксперты утверждают, что это здешние хулиганствующие подростки, самоутверждаясь, дурью маются… Существует ещё толковая версия о жёсткой конкурентной борьбе, мол, это коварные менеджеры других парков «культуры и отдыха» стараются, переманивая потенциальных клиентов к себе. Сейчас мода такая – проводить летние «корпоративы» в парках с разнообразными аттракционами. А зачем уважающим себя бизнесменам сдались парки с дурной репутацией? Вот, то-то же. В том плане, что и на фиг не сдались… Как менеджеры конкурентов этот утробный вой организуют? То есть, воспроизводят? Мне один близкий друг, работающий в ФСБ, недавно рассказывал, что нынче всяких хитрых-хитрых штуковин существует – без счёта. Например, по аллее парка идёт неприметный молодой человек и пытается прикурить сигарету от зажигалки. Но та, как назло, не работает, мол, щёлк-щёлк-щёлк, а пламени нет. Юноша, выругавшись, отправляет зажигалку в ближайшую парковую урну и шагает дальше. Только это и не зажигалка, вовсе, была, а специальный хитрый приборчик, в пластмассовый корпус которого некие умельцы вмонтировали крохотный магнитофон, источник питания и усилитель звука. В заданный момент прибор начинает работать, то бишь, угрожающе, противно и очень громко завывать… Почему вой, по факту, такой короткий? В большинстве случаев – секунд шесть, и лишь иногда – восемь-десять? Я думаю, что из соображений перестраховки, чтобы работники парка не смогли бы оперативно обнаружить его источник… А после завершения каждого такого сеанса (как считает мой близкий друг), каждый конкретный приборчик самоликвидируется. Это в том смысле, что крохотный магнитофон, источник питания и усилитель звука мгновенно превращаются в мельчайшую серую пыль, невредимым же остаётся лишь безобидный пластмассовый корпус… Как бы там ни было на самом деле, но количество посетителей парка «имени Бабушкина» за последние три с половиной месяца (именно три с половиной месяца назад эти завывания и начались), уменьшилось раз в семь-восемь. Может, и больше. А выгодные «корпоративы», и вовсе, не проводятся. Негативные слухи, они, как правило, очень быстро распространяются по городу. Практически мгновенно… Обращалась ли администрация парка в полицию? Не знаю, врать не буду. Я бы на их месте, честно говоря, наняла бы опытного частного детектива. Вот.

– Спасибо, Леночка, за актуальную и своевременную информацию, – вежливо поблагодарил Федосеев. – Вы – само совершенство: буквально-таки всё разжевали и по полочкам разложили.

– Не за что, – горделиво улыбнулась девица. – Работа у нас, секретарш, такая. Заходите ещё, Иван…м-м-м, Васильевич. Буду рада… Всё, за мной приехали, – небрежно махнула рукой в сторону солидного угольно-чёрного «Мерседеса», плавно припарковавшегося метрах в семидесяти от «третьей» проходной. – До свидания.

– Всех благ…

Девица, помахав на прощание правой ладошкой, уселась в автомобиль, и он, грозно рыкнув, укатил.

«На лицо, что называется, очередная местная странность», – мысленно констатировал Иван. – «Леночка – барышня молоденькая (года двадцать три-четыре, не больше), симпатичная и ухоженная. У неё близкий друг в ФСБ работает, а с работы «Мерседес» представительского класса забирает… И что она, интересно, позабыла в этом полумёртвом ОАО «ДорНии», где даже зарплату регулярно задерживают на четыре месяца? Головоломка, блин горелый, иначе и не скажешь…».

Через пять минут из проходной появилась Инга и, смущённо улыбнувшись, зачастила:

– Извините, Иван, слегка заработалась, увлеклась, окунулась в проектирование с головой и, естественно, обо всём на Свете позабыла. В том числе, и о назначенной встрече. Со мной такое бывает. Раньше постоянно случалось, а теперь, к счастью, только изредка…