Елена Соловьева - Точка искажения

А потом все исчезло. Если бы можно было описать произошедшее одним словом, то Эйлин сказала бы, что она ослепла. Боль от яркой вспышки в галерее заставила застонать; тонкий писк магии продолжил рассекать пространство, и Эйлин упала на колени, закрыв уши ладонями.

До нее донеслись короткие звуки борьбы, скрежет и лязганье. Там же Малыш! От этой мысли стало плохо, паника сдавила грудь и волной хлынула к горлу. Она слишком далеко, но может успеть! Эйлин наконец пришла в себя и бросилась к ступеням, но ее окликнул Реннен:

– Ненормальная, куда ты? – Он в мгновение догнал ее и обхватил руками сзади, вокруг талии, отрывая от земли, чтобы не могла убежать.

– Пусти! Там же Винсент! – орала Эйлин, но Реннен не слушал, сдержанно принимая ее неуклюжие удары локтями.

Ноэль, к удивлению обоих, не раздумывая, кинулся вперед и так целеустремленно побежал, словно от этого зависела его жизнь.

– Трус, – зло шепнула Эйлин, и Реннен промямлил какое-то ругательство.

– Глупая, там произошла вспышка магической энергии. В такие моменты нужно держаться подальше, если дорожишь жизнью.

Нравоучения только распалили, но пришлось сдаться. Наверное, решив, что она вняла логике, Реннен ослабил хватку, и Эйлин, выкрикнув проклятия в его адрес, вырвалась из сильных рук. Нужно помочь Винсенту! Бежать туда, за Ноэлем, быстрей!

По галерее полз густой туман, но впереди все равно были различимы едва уловимое движение, странные тени… И запах дыма – нет, скорее, горелого мяса, смешанный с сыростью. Первой мыслью заверещало: кто-то умер. Думать, кто именно, совсем не хотелось. У Эйлин подогнулись колени, вспомнилось, как стояла на похоронах отца и все таращились на открытый гроб. Она оперлась на колонну и медленно пошла вперед. Реннен следовал за ней, близко, будто готовился подхватить в любой момент.

Рядом с галереей с громким, разрушительным хрустом прямо из-под земли вырос корень и змеей преградил путь. Переступила его, но тут же появился новый – большой, как щупальце. Ориасоки! Нужно действовать проворнее! Эйлин проскочила вперед, до теней, которые почти растворились в тумане – вот же они, так близко, только протяни руку… Корень обхватил ее лодыжку и свалил на землю.

– Не двигайся, он тебя покалечит! – скомандовал Реннен, и Эйлин замерла.

Длинные корни и ветви ориасоков, хранителей замка, уже обвивали галерею на месте происшествия по периметру. Они стремительно росли и превращались в молчаливых слуг. Один из них вышел из мистической поволоки и остановился возле Эйлин. Заросший мхом, с потрескавшейся кожей, похожей на кору старого дерева, и взглядом холодного убийцы… Быстро же явились, защитнички, только зачем нападать на невинных?

На место происшествия уже начала подтягиваться прислуга, оказавшаяся поблизости, а из лазарета пришел взволнованный лекарь. Никаких прямых вопросов, только шушуканье. Такого в академии еще не случалось – непонятно, как действовать. Ждали распоряжений, но никто не спешил их давать.

Ориасок продолжал пялиться на Эйлин своими грязно-желтыми глазищами, потом медленно махнул тяжелой рукой, и корни сползли с ноги. Эйлин облегченно вздохнула, но подняться сразу не смогла: лодыжку прострелила боль.

– Что здесь происходит? – возмущенно, словно ему все должны, спросил Флокс Гарден. Эйлин вперила взгляд в его зеленые ботинки, настолько не подходившие официальному костюму, что стоило бы рассмеяться. И как он успел все рассмотреть? Причем прибежал откуда-то из дворов. Может, он тоже находился в лазарете и вышел через черный ход? Скорее всего, кто-то из его подопечных лечит похмелье.

– Винсент Фрог как раз шел в ту сторону, когда случился взрыв… все это. – Как еще назвать окружавшую неразбериху, Эйлин не придумала.

Флокс удивленно булькнул, ошарашенный ее замечанием, и пошел напролом, но ориасок встал у него на пути.

– Да как ты смеешь! – оскорбился Флокс, он нахохлился и даже привстал на цыпочки, пытаясь испепелить стража взглядом, но тот лишь равнодушно сложил руки на груди. – Если не пропустишь меня, пожалеешь!

Ориасок, на миг прищурившись, еще раз осмотрел Гардена с ног до головы и отступил в сторону. Невероятно! Кто бы мог подумать, что смотритель мужских спален может приказывать великанам.

Тошнотворный запах горелой плоти раздражал, хотелось одновременно бежать прочь и остаться, чтобы выяснить подробности. Но объяснений сейчас все равно не дождешься, остается только надеяться, что Винсент выжил.

– Давай помогу, – протянул руку Реннен, при этом стараясь разглядеть, что же происходит за спиной у древообразного стража. – Или ты ждешь Делагарди?

Фыркнув, Эйлин поднялась сама и, сдержав стон, оперлась ладонью на колонну.

– Может, и жду, не твоего ума дело.

Кстати, а куда Ноэль делся? Он-то наверняка добрался до места раньше ориасоков и все видел. Эйлин сделала несколько шагов и поняла, что самостоятельность обойдется дорого; еще одно движение – и в глазах потемнело. Она покачнулась, но не рухнула: чьи-то крепкие руки подхватили и оторвали от земли. Чтобы удержать равновесие, Эйлин машинально обвила шею спасителя – и встретилась взглядом с насмешливыми карими глазами Реннена. Сердце возмущенно трепыхнулось: любит же он играть благородного рыцаря на публику!

– Все в порядке, отпусти меня, – выпалила Эйлин, но Реннен лишь ехидно ответил:

– Думаешь, носить тебя на руках – предел моих мечтаний?

Внутри все закипело: хотелось извернуться и влепить наглецу пощечину. Но ссориться глупо: до лазарета она сама не доберется, старый лекарь уж точно ее не дотащит, так что чем тише себя поведет, тем быстрее избавится от Реннена.

Та же постовая медсестра, которая не пустила Эйлин в лазарет, стояла на крыльце. Похоже, магический взрыв даже ее не оставил равнодушной.

– Эйлин Лавкрофт, как всегда, нуждается в помощи, – сказал Реннен.

Процедив холодное «спасибо», Эйлин попыталась отстраниться, и Реннен, не церемонясь, поставил ее на крыльцо, развернулся и ушел, не попрощавшись.

Лазарет размещался в старинной части замка, на месте первых построек. Внутри – серые каменные стены, окна-бойницы, не считая большого окна, выходившего на розарий, и деревянные двери с железными кольцами. В общем, не самое популярное место у студентов, так что со всей работой справлялись один лекарь, две медсестры и медбрат.

Привычных табличек, как в клинике, на дверях не было, только численные и буквенные обозначения. Эйлин проводили в одну их комнат – большое помещение с кушеткой, ширмой и застекленными шкафчиками.

– Вывих лодыжки, – осмотрев рану, констатировал лекарь, древний старик по фамилии Стрегоне. – Не волнуйся, поставим тебя на ноги – и глазом моргнуть не успеешь.