Алекс Бессмертный - Действие SKY. Часть вторая

– Когда-то меня звали Ян, – сказал невольник, перейдя на шёпот, – Ян Фуркад, герцог Фуркад, флинийский подданный. Но всё это в прошлой жизни, так что и ты поскорее навсегда забудь, что некогда был знатным господином. Для карклунцев – мы не люди. Мы для них – животные, грязные животные: свинья, собака, змей, навозный жук… Я – червь, а тебя, похоже, нарекли обезъяной, – квалуг, по-ихнему. Обезъяной звали и того окачуревшегося бедолагу, которого ты заменишь на вёслах. Если Они услышат, что мы называем друг друга «Фуркад» или «Монро» – нас накажут, крепко накажут. Поэтому запомни: я – Червь, Ширш по-карклунски, а ты – Обезьяна, Квалуг.

– Откуда и куда следует корабль, Ширш?

– Этот «Орарра», это прибежище проклятых, следует с острова Мон в славный порт Бусвир, будь он трижды неладен, – второй по величине город Карклуна.

– Никогда не слышал об острове Мон.

– Это пиратский остров. Карклунцы закупают там оружие, опий, рабов и прочую дребедень. Месяц назад Орарра загрузилась на Моне, и теперь следует восвояси. Пол пути позади. Через месяц, а то и меньше, будем в Бусвире.

– Работорговля? Девятнадцатый век на носу!

– Эх, Квалуг, Квалуг! Говорил же я тебе, что ничего ты ещё не знаешь! Так, не знаешь ты и о том, что ждёт тебя в Бусвире.

– И что же меня там ждёт?

– О! Несчастный! Воистину – ты несчастнейший из несчастнейших, Квалуг! Если бы только знал, как тебе не повезло! Вырваться из лап Чёрного Сапа, для того, чтобы угодить в западню ещё более ужасную! Неизмеримо более ужасную, – Ширш снова безумно захохотал. – Если бы ты только знал, что ждёт тебя после, ты первым бы бросился в пасть чудовищу!

– Так что, черт возьми, меня ждёт?

– На галере тебе, конечно, придётся несладко, ты и сам это видишь. Но то, что с тобой случится после Бусвира!.. Клянусь, галера покажется тебе раем!

– Да объяснишь, ты уже, наконец, бывший герцог?! – в сердцах воскликнул Тим, уже готовый вцепиться в выступающий кадык сумасшедшего доходяги.

Тут за дверью раздался какой-то шум и грубый окрик на непонятном Тиму языке. Ширш снова перешёл на шепот: – Потом… Потом я всё тебе расскажу. У нас будет время. Дверь распахнуась, и Ширш, гремя по полу кандалами, поспешно ретировался, прихватив с собой светильник; она скрипуче захлопнулась за ним, лязгнул засов, и Тим остался в пустой каморке в полной темноте.

Два раза в сутки ему приносили миску с густой, отвратительно пахнущей, безвкусной похлёбкой, в которой плавали какие-то насекомые, похожие на больших тараканов, и кружку мутной несвежей воды. Трижды в день ему давали выпить горько-жгучего снадобья из маленького кувшинчика. Ширш оказался прав: карклунский доктор, и впрямь, знал своё дело – здоровье Тима, несмотря на скудное и тошнотворное питание, несмотря на регулярные побои, которыми всякий раз «одаривал» его, приносящий еду и лекарство матрос, улучшалось. Оно не просто улучшалось, оно выправлялось не по дням, а по часам! Не прошло и недели, как параличи полностью исчезли, а телу вернулись прежние силы и лёгкость, и это при том, что находящийся в заточении Тим, не слишком усердствовал в физических упражнениях. Всю эту неделю, почти всё время Тим пребывал в одиночестве и полной темноте. По его разумению, такие условия должны были бы максимально способствовать появлению новых видений о Сергее. Тим очень ждал их. Они могли бы отвлечь его, скрасить ужас его положения, заполнить его изоляцию. Но их не было. Они не приходят по заказу.

Спустя ещё несколько дней в камере Тима появилась делегация, состоящая из капитана Врынура, доктора в чёрном, двух здоровенных бородачей-матросов и Ширша. Доктор начал говорить, обращаясь к Тиму. Ширш переводил.

– Встань, обезьяна!

Тим встал.

– Присядь десять раз.

Тим сделал несколько приседаний.

– Живей, обезьяна! Хорошо. А теперь отожмись от пола десять раз.

– Тим отжался и встал на ноги.

Доктор что-то крикнул ему, Ширш перевёл:

– На колени! На колени, перед господином Врынуром, обезьяна!

Тим замешкался, за что был тут же повержен на пол, ударом наотмашь огромной волосатой лапы одного из матросов.

Лекарь что-то визгливо провопил, Ширш перевёл:

– Целуй сапоги господина, обезьяна! Слизывай с них пыль!

Стоящий на коленях Тим не пошелохнулся. Матросы тут же опрокинули его на пол и принялись топтать ногами. Остановились они по сигналу капитана. Тот, с усмешкой, сказал что-то, Ширш перевёл:

– Обезьяна всё ещё пребывает в заблуждении. Она всё ещё считает, что она – человек. К тому же обезьяна неблагодарна, она не желает возблагодарить за спасение и исцеление. Ну что ж, обезьяне предстоит развеять своё заблуждение, и научиться быть благодарной.

Брови капитана сдвинулись, тон с насмешливого сменился на грозный: – Ты снова здорова, обезьяна. Пришла пора расплатиться за лечение и харчи. В кандалы его, и на вёсла! Посадить рядом с червём. Пусть научит его уму-разуму, – распорядился капитан. Развернулся и вышел. Доктор последовал за ним.

Матросы заковали Тима в кандалы, и ударами бича, приправляемыми пинками, погнали его наверх. Его усадили на скамью, находящуюся, аккурат, посередине судна, седьмым, крайним слева, гребцом. Это было нехорошим местом, как понял потом Тим, – гребцы сидящие близко к центральному проходу, по которому прохаживались подгоняющие рабов надсмотрщики, получали больше ударов бичами, чем сидящие ближе к бортам. За железные кольца кандалов, сковывающих щиколотки, ноги Тима накрепко привязали к балке, идущей вдоль скамьи под ней. Ширш сидел рядом, справа от Тима, шестым гребцом на скамье.

– Хватайся скорей за весло и греби, как все. Слушай барабан и греби! – крикнул он прямо в ухо Тиму, – Хватайся скорей, Квалуг, иначе тебе не поздоровится – запорют!

Ширш был прав. Видя, что Тим замешкался, к нему тут же подскочил матрос-надсмотрщик и угостил его спину несколькими ударами бича. Боль была пронзительной и резкой. Тим схватился обеими руками за весло, и принялся работать ими в такт ударам барабана.

– Попутный ветер… – как бы невзначай сказал Ширш, после того как прошло около четверти часа от того времени, как Тим сел за вёсла. – Тебе будет тяжёло с непривычки, бедолага, – продолжил он, – по себе знаю. Будешь задыхаться, спина будет разламываться, руки отваливаться, на ладонях появятся кровавые мозоли, но как только начнёшь медлить, так сразу получишь бича. Поначалу вся спина твоя будет одним кровавым месивом…

– Да что ты меня всё пугаешь, Ширш? Ты меня гневишь.

– Я и не думал пугать тебя, Квалуг! Я хочу тебя предупредить, чтобы ты знал чего ожидать, был готов. Ведь если ты будешь готов, то тебе легче будет справиться, верно?

Тим угрюмо молчал, налегая на вёсла, дабы не схлопотать очередного удара бичом.