Дмитрий Распопов - Мастер клинков: Начало пути. Клинок выковывается (сборник)

Я улыбнулся в ответ:

– А ты научишь меня секретам гномов?

Гном засмеялся и пошел к крестьянам.

Ночь я провел рядом с крестьянами, которые праздновали окончание ярмарки и продажу зерна. Устроившись в одной из телег, я провалился в сон.

Утром меня растолкали, и, проснувшись, я увидел над собой довольную, ухмыляющуюся рожу нубийца.

– Сгинь, нечистая сила, – сказал я спросонья, делая рукой знак, отгоняющий злых духов.

Рон засмеялся и вытряхнул меня из повозки.

– Вставайте, ваше баронство, подводы прибудут через час.

Пришлось вставать и идти умываться. Заодно я выкопал свою одежду и принес ее в лагерь.

Когда я немного размялся и лагерь стал оживать, из-за поворота показались первые подводы моих крестьян. Лошади едва тащили тяжелые телеги, доверху груженные мешками. Во главе каравана шел староста.

Я подошел, первые подводы остановились, и крестьяне поклонились мне.

– Сейчас отвезем все в амбары, а вскоре я устрою праздник в честь окончания дня урожая, – поведал я им. – Вся выпивка – за мой счет.

Староста поклонился, а довольные мужики принялись меня благословлять.

Собрав гигантский обоз, я возглавил его, и мы отправились к амбарам перекупщиков. Куда ехать, знал каждый, кто хоть раз продавал зерно. Торговый пост – шесть больших домов, окруженных деревянным частоколом из толстых тесаных бревен, – обнаружился там, где ему и положено было быть, в четырех часах конного хода от ярмарки, чуть дальше перекрестья пяти дорог.

Как пояснил мне Рон, одна из них вела к столице, другая – в направлении соседнего королевства, третья – к замку известного мне виконта Ромуальда, четвертая – во владения виконта Шиара и его старшего сына, барона Шаклю, ну а по пятой прибыли мы сами.

Нас увидели и заранее открыли ворота. Я въехал на первой подводе – меня уже ждали.

Слуги торговцев начали показывать крестьянам, куда сгружать зерно, а я в сопровождении Рона пошел за скупщиками, пригласившими меня в дом. Там для нас был накрыт стол, и тот перекупщик, с которым я торговался, сказал:

– Уважаемый барон, торговцы гильдии Строна приветствуют тебя и приглашают разделить с ними обед, пока разгружаются подводы.

– С кем имею честь разговаривать? – спокойно спросил я, оставаясь пока на ногах.

– Глава гильдии, господин Строн, – представился мой знакомец.

– Приятно познакомиться с вами, господин Строн, – вежливо ответил я, – но мне хотелось бы сначала закончить расчет, а уже потом приступить к обеду.

– Конечно, – улыбнулся скупщик, делая знак слуге позади себя.

Тот повернулся спиной, а когда развернулся, то в руках его оказалась небольшая шкатулка. Он передал ее Строну, а тот поставил передо мной на стол.

Я сел за стол и, открыв шкатулку, принялся выкладывать из нее золотые и серебряные монеты. Откладывая столбиками по десятку те и другие, я быстро считал. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я поднял голову и столкнулся глазами со Строном, который, окруженный коллегами, удивленно смотрел на меня.

– Какие-то проблемы? – поинтересовался я у стушевавшихся скупщиков.

– Нет-нет, барон, – заверил меня Строн, – просто довольно необычно видеть дворянина, который, во-первых, пересчитывает деньги, а во-вторых, делает это так быстро и ловко.

Я улыбнулся:

– Значит, кесарии и сестерции вы специально перемешали?

Торговцы улыбнулись мне.

– Но тут вся сумма, мы не привыкли обманывать, – заверил меня один из них.

Я улыбнулся в ответ и быстро досчитал остаток – все сошлось.

– Прошу меня извинить, но я такой человек: сначала дело, потом развлечение, – сказал я торговцам. – Поэтому, с вашего разрешения, я закончу последние два дела и тогда почту за честь присоединиться к вам.

Торговцы согласились со мной и стали усаживаться за стол. Только господин Строн подошел ко мне и спросил:

– Не возражаете, если я вас провожу?

Я не возражал и, взяв шкатулку под мышку, направился к выходу.

Мы вышли во двор, я достал бумагу, на которой записал имена всех крестьян, продавших мне зерно, а также сумму выданного им аванса и остатка к выплате.

Выкрикивая имена по списку, я рассчитывался из того кошелька, который мне был ссужен ростовщиком. После окончательного расчета в нем осталось семьдесят кесариев.

Благодарные крестьяне кланялись мне до земли, когда я вручал им деньги по окончательному расчету, и благодарили Единого за то, что встретили меня.

Наконец выплаты были закончены, и я направился к третьему дому справа.

– Барон, я видел, по сколько вы платили крестьянам, и я удивлен, – внезапно сказал перекупщик. – Теперь, когда все закончено, расскажите мне, пожалуйста, кто рассказал вам о затеваемом нами деле и о том, что перекупщики из другой гильдии прибудут только сегодня? – улыбаясь, спросил меня глава.

– Вынужден вас расстроить, господин Строн, мне никто ничего не говорил, обо всем я догадался сам, – выдал я ему почти истинную правду. – Просто я раньше встречался с таким видом… э-э-э… дел.

Торговец задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Вы загадочный человек, барон.

– Я прост, как зрелый овощ, – улыбнулся я ему, открывая дверь постоянного жилища ростовщика. Телохранитель остался у входа.

Увидев меня, из комнаты вынырнул слуга и, кланяясь, повел нас в рабочий кабинет ростовщика. Войдя в него, мы застали ростовщика за работой: он выдавал какому-то крестьянину деньги. Увидев меня с господином Строном, он быстро выдворил мужика и, приятно нам улыбаясь, осведомился о причине визита.

– Я пришел, чтобы вернуть ссуженные мне деньги, – произнес я.

Мои слова произвели на ростовщика такое же действие, как внезапный удар молнии. Он застыл на месте и, заикаясь, спросил:

– Как вернуть? Вы же заняли их только три дня назад.

Я любезно улыбнулся ему и ответил:

– Ну вот так, я продал зерно раньше, чем предполагал.

Пока онемевший ростовщик приходил в себя, я сначала вынул из кошеля все оставшиеся от займа деньги, а затем открыл шкатулку и стал отсчитывать остаток. Пытавшийся что-то сказать ростовщик при виде денег снова онемел.

– Ну вот, все сто восемьдесят кесариев, – пододвинул я к нему нужную сумму. – Пересчитайте.

Скорее всего, машинально, чем руководствуясь логикой, тот принялся считать. Когда он закончил, я спросил:

– Ну что, все?

Ростовщик отрицательно покачал головой:

– Еще пятая часть от суммы, причитающаяся мне.

– Ах да, – вспомнил я о процентах и, отсчитав семьдесят два сестерция, положил их на стол. – Вот эта часть, простите, запамятовал.

Ростовщик непонимающе на меня посмотрел и сказал:

– От всей суммы, господин.

Я открыл долговую расписку и прочитал текст:

– «Обязуюсь выплачивать пятую часть от всей суммы каждый месяц».