Анджей Беловранин - Там, далеко, за порогом дома

– Лучевые атаки противника прекращены!

– Отмена торпедной опасности – ракеты отозваны…

Но трое на мостике еще некоторое время молчали. Гвардейцы вновь замерли, одинаковые, будто вылитые в одной и той же форме.

– Мы все только что сделали страшную глупость! – вдруг с облегченным отчаянием выдохнул капитан. Он достал из внутреннего кармана кителя гигантскую толстую сигару и нервно закурил. Унт Дорон все еще не поднимал головы. – Красивая и славная смерть – не так уж и плохо… А главное – быстрая! – уколол он взглядом принца. – Теперь можете готовиться к тщательному расчленению в кипящем масле.

– Да хранит нас Великий Разум… – прошептал Унт.

И вновь раздался требовательный голос оператора:

– Входящее сообщение!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ай. Яй. Яй, – Тедди Бёр практически не обладал возможностями мимики, поэтому заменял ее богатым арсеналом интонаций. – Вы уничтожили это старое имперское корыто. Как это здорово вы догадались, что именно там размещен «Невод»! Какие вы умные! Ой, но «Невод» почему-то не отключился? Почему же, почему это вдруг? А, может, его просто не было на флагмане?!. Что, неужели мне одному смешно?! Ладно, раз у вас нет чувства юмора – открывайте ворота ангара и ждите гостей! А, чуть не забыл! Каждый, кого мои парни застанут с оружием в руках (кухонные ножи, бананы и пляжные полотенца включены в список), будет немедленно размазан тонким слоем по большо-ому куску железа – называется пол. Готовьте шампанское, ребята, я скоро!

На экране вновь повис последний кадр изображения. Дин Рейсс включил общекорабельный интерком:

– Говорит капитан, – такого голоса у Дина принц еще не слышал. – «Катрин VII»… захвачена пиратами. Всем офицерам немедленно собраться в операционном зале. Матросам, мичманам и техникам – сложить оружие и не сопротивляться. Повторяю еще раз: ни в коем случае не предпринимать попыток к сопротивлению! Тогда останетесь живы… Держитесь: Федерация не оставит это дело просто так; о вас не забудут. Простите меня, ребята, что втравил вас в это… – потом он вернулся к основному пульту и скомандовал оператору внутренних коммуникаций:

– Открыть ворота ангаров…

– Рон, ваш персональный терминал разбит! – вдруг поразился Унт Дорон.

– Правда? – принц взглянул на браслет. – А я и не заметил… Наверное, ударился об эфес меча во время тряски: никак не могу привыкнуть к этой штуке… Мне жаль, что я так невнимательно отнесся к вашему подарку.

– При чем тут «жаль»? Даже не представляю, что бы я делал без своего терминала… В нем ключевой модуль связи: в воротник вшиты только микрофон и динамик, а вся начинка – в браслете. Здесь же и основные базы данных, хронометр… кстати, и универсальный переводчик! Не представляю, как без него можно жить…

– Мне понятна эта ваша привязанность. Власть вещей велика… – согласился принц и любовно погладил эфес меча. – Наверное, жители всех миров похожи в этом друг на друга. Магистр Илукар говорил, что такова природа человека, и дело вовсе не в жадности…

– Конечно, дело не в жадности! В нашем мире вы не сможете выжить без персонального терминала так же, как в своем не могли без меча! – перебил его Унт.

– …а в стремлении разделить все в мире на «свое» и «чужое», – неестественно спокойно договорил принц. – В желании либо любить, либо ненавидеть, ведь равнодушие – худшая из человеческих черт. Но тут мой учитель видел ошибку: любить можно лишь то, что способно в ответ любить или ненавидеть тебя. Именно поэтому человек не может по-настоящему владеть ни одной вещью: из-за своей любви он никогда не предаст ее, а предательство с ее стороны посчитает собственной слабостью. Эта любовь – любовь раба к господину.

– Прекрасные слова! – мрачно усмехнулся капитан. – Прекрасные – пока не дойдет до дела! А на деле человек без своих «протезов» – просто голый задохлый червяк. И любая полуразумная мокрица, успевшая, без всяких философствований, обзавестись бластером, в мгновение ока поставит его на колени.

Наверное, принц хотел сказать что-то еще (а может, собирался всерьез подумать над ответом), но только недолгая пауза, предоставленная им троим, миновала, и Унт Дорон в ужасе понял, что последние минуты своей жизни потратил не на выработку плана спасения, а на совершенно бессмысленный спор…

Пустое пространство операционного зала перед мостиком заполнялось людьми: три супер-майора (командир службы внутренней охраны, десантник и суперкарго), майоры, суб-майоры и лейтенанты… всего сто восемь человек.

– Сразу к делу, – повернулся к ним капитан. – Вряд ли кто-либо из нас останется в живых. Но за сохранность жизней ваших людей я отвечаю – во всяком случае, тех, кто не станет сопротивляться…

– Мои ребята забаррикадировались в отсеке, – перебила его Лира Тайрэн – супер-майор десантного батальона. – Рогатые кошки никогда не терпели поражения в бою и никогда не сдавались в плен!..

– Значит, все они погибнут, – Дин не дал ей договорить. – Их оглушат ультразвуком прямо через стены, а потом перережут без усилий и риска. Вот так, Лира! Сейчас каждый из них решает за себя – жить ему или умереть…

– Жить в позоре или умереть в славе! – снова перебила его Тайрэн.

– Жить, подвергаясь тяжким испытаниям, или умереть глупо и бесславно! – Дин впился в десантницу огненным взглядом; но огонь встретился с огонем. – И хватит об этом!! Вашим людям дан шанс – выжить и стать рабами; вы знаете, что это такое, и, надеюсь, не питаете иллюзий. Но есть кое-что, чего вы не знаете: в двух-трех днях пути отсюда адмирал Нир Кирд с целым флотом тяжелых кораблей. Если он обнаружит пиратов, пленники станут заложниками – и их почти наверняка удастся выкупить, вместе с кораблем, кстати. У нас же с вами, господа, перспективы не столь радужные. Офицеры получают тридцать часов пыток и издевательств, а в итоге – почти неизбежную смерть…

– Не стоит так бояться смерти! – вдруг чистым и ясным голосом заговорил Рониен. – Мы сможем избежать ее! – сто десять голов повернулись к нему; сто девять их обладателей был удивлены, один – а ярости. – Пираты не враги нам! Они заблуждаются, и я сумею убедить их в этом. Я видел взгляд Тедди Бёра, и в нем такая… мне надо будет поговорить с ним всего несколько минут, и тогда останется лишь… – принц не сумел договорить: тяжелый кулак капитана врезался ему в скулу. Рониен отлетел в угол мостика и стукнулся головой о кожух многофункционального анализатора. Оглушенный, он не сразу смог встать.

– Ты еще будешь тут разевать рот, сопляк! – взревел Дин. – Из-за твоей чертовой глупости я потерял корабль и людей!

– Спокойнее, капитан, – Унт Дорон встал между ним и Рониеном.

Дин зарычал и попытался схватить лейтенанта за грудки; тот увернулся и отскочил на полшага, приняв боевую стойку.