Евгений Рудашевский - Эрхегорд. Сумеречный город

– Продолжайте, – кивнул я.

– Ведь вам это знакомо, не так ли… Всем знакомо. Если б не туман, в этом не было бы ничего особенного…

Пришли слуги. Хозяин подворья распорядился принести ужин и сжечь одежды убитого двойника. Затем продолжил:

– Выбрав иную жизнь, вы со временем становитесь другим человеком. Вы настоящий и вы несостоявшийся – два разных, быть может, мало похожих создания. Вот если б я, как и мечтал в детстве, стал наездником, у меня не было бы такой бочки. – Сольвин с улыбкой хлопнул себя по животу. – Я бы сейчас с собой-наездником не ужился. Подворье требует бережливости, а для коней нужен особый норов. Нам и поговорить было бы не о чем. То есть мне – с самим собой. Понимаете?

Я опять кивнул.

– Раньше мы об этом не задумывались. Некогда. Нужно жить дальше. Зачем вспоминать о несбывшемся? Теперь все стало сложнее. Вместе с туманом, да нет… задолго до тумана в Багульдин пришла болезнь. Но раньше она редко давала о себе знать. А теперь поразила многих горожан.

Видите ли, в тот самый момент, когда вам нужно сделать выбор, когда вы разрываетесь, не зная, на какую из троп вступить, и обе кажутся равными – так, что хочется идти по ним одновременно, – происходит нечто странное. Вы гложете себя сомнениями. Вам становится плохо. Потом приходит краткое мгновение глубокой тишины. И… вы раздваиваетесь. В буквальном смысле. Рядом с вами появляется ваш полный двойник – фаит. Вы соглашаетесь на одну из троп, а ваш фаит появляется нацеленным на другую – на ту, от которой вы отказались. Вы сделали свой выбор, но мир, который вы обрекли на смерть, умирать не хочет. Если отпустить двойника, он будет жить своей жизнью. Вы сможете наблюдать за ним, узнаете, кем бы стали, если б выбрали его тропу…

– Главное отличие – волосы, – растерянно прошептал я.

– Не только это, но да, и золотые волосы тоже.

– Это многое объясняет…

– Различий много. Вы и сами видели. Комендант, конечно, прав. Это мерзость. Какой-то глупый обман. Твердость духа – наша последняя надежда. Вы заметили, какие у него глаза? В них был туман!

– В них было небо.

Слуги принесли ужин.

Во время еды Сольвин продолжил рассказывать о фаитах:

– Раньше их появление могло затянуться на несколько дней. А теперь, когда туман перешел через городские стены, все стало происходить быстрее. Как приступ тошноты. Даже не успеваешь толком задуматься. К этому дню, наверное, каждый пятый в городе увидел своего фаита.

– У одного человека может быть много фаитов?

– Не знаю… Но когда убиваешь двойника, от самой болезни не излечиваешься. Он появляется вновь и вновь.

– Зачем их убивать?

– То есть как? – возмутился Сольвин. – Не поймите меня неправильно, но ведь это мерзость! Это противоречит природе. Это болезнь, и ничего больше. Порождение тумана, заглянувшего в наши мысли, в наше прошлое.

– Чего хотел ваш фаит?

– Мой? – Хозяин подворья смутился. Невесело хохотнул, стал торопливо пережевывать салат из горных цветов. – Не знаю… Не хочу даже думать об этом. Но вы, конечно, заметили, что особенной симпатии ко мне он не испытывал. Сумеречная мерзость…

И ведь первое время никто не знал, что с ними делать. Люди отпускали своих фаитов, разрешали им жить в Багульдине и даже отправляли в другие города. Их становилось больше. Началась путаница. Люди злились, завидовали своим фаитам – то есть, по сути, себе самим, только несостоявшимся.

Тогда начались волнения. Горожане боялись, что двойники с годами вытеснят их из Багульдина. Случилось первое убийство. Пекарь с улицы Красных лун, это восточная окраина города, убил своего фаита, который, в отличие от него, решился переехать в квартал Портных – дальше от друзей и родственников, но ближе к богатым покупателям из квартала Теней. В общем-то заурядная история. Фаит стал богатеть, уже хотел расширить лавку. И ведь оба были по-своему несчастны: один – вдали от родных, другой – в бедности. И пекарь убил своего двойника. Пришел требовать у него часть заработка, говорил, что тот своим успехом обязан ему. Ничего не добился и, взбешенный этим, ударил фаита ножом. Стражники схватили пекаря, отвели в тюремный глот. А потом отпустили – увидели, что тело убитого исчезло. Они же не люди. Туман. Попытка обмануть нас, запутать.

И в Багульдине началась резня. Люди охотились на своих двойников. Наместник и комендант их поддержали. Объявили фаитов мерзостью и приказали убивать. «Каждый должен сам подчищать за собой свою грязь», – говорил Зельгард. И был в этом прав. Конечно, если что, фаит далеко не уйдет, непременно попадется крепостному дозору или привратникам. Но лучше уж действовать самому. – Сольвин с ухмылкой показал кинжал. – Если вы подхватите эту болезнь… Не сочтите грубостью, но всякое бывает. Никто не защищен. И со временем вы научитесь чувствовать приход двойника. Будете заранее готовить меч.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Гартóлла – большой закрытый шестиколесный конный экипаж с подвижной «пяткой».

Отсюда пошло выражение «ходить с правым плечом», т. е. находиться на воинской службе. Воинский приказ «закрыть плечо» также вошел в гражданский обиход и означает необходимость подготовиться к тяжелым испытаниям.

Сигвар – мастер, медной иглой накалывающий на коже узоры (сигвы) и вводящий в них красящую пасту из сигвалина.

Саи́р – почтительное обращение к мужчине, находящемуся выше по званию или социальному положению. От ворватоильского «саир-баа» (стоящий выше).

Хангóл – пришлый, посторонний человек. От ворватоильского «хангол дор» (чужак из-за горы).

Клют (синюшка, тошнотка, болотка) – корень клютогоны синевидной. Используется для обеззараживания ран. Среди охотников, часто бывающих на заболоченных местах, распространена привычка жевать вымоченные в специях кусочки корня – для защиты ротовой полости от воспаления и появления паразитов.

Носовые бýрки (ноздревые кольца) – приспособление для вдыхания противовоспалительных масел. Используется для защиты от ядовитых испарений, а также для вдыхания простых ароматических масел. Названо по «буркам» – крепежным кольцам в ноздрях мягконосов.