Гай Орловский - Рейд во спасение

– Я бы этого Серегу Брина в жопу поцеловал за его гугельмэп!.. Сижу тут и с высоты птичьего полета наблюдаю насчет соплеменных и прочих достопримечательностей. Если позумить, могу рассмотреть даже бегающих там ящериц. И никаких миклухо-маклаев! И Кук бы остался жив… К тому же все в рилтайме!

Михаил вздохнул с облегчением.

– Значит, проблем с перебросом не будет?

– Не думаю, – ответил Азазель. – Вытащим твоих друзей и тут же вернемся.

– Азазель, – сказал Михаил, Азазель повернулся и взглянул в ожидании. – Спасибо.

Азазель отмахнулся.

– Да пустяки. Это не чистая благотворительность, как тебе кажется.

– Фух, – выдохнул Михаил, – а то я уж подумал, не заболел ли ты… А в чем выгода?

– Помогая людям, – пояснил Азазель высокопарно, – вербуем в свои ряды. Кто знает, может, когда-то и как-то используем, если удастся вытащить из плена?

– Все равно спасибо, – повторил Михаил. – Я сам не знаю, зачем за это берусь…

Азазель усмехнулся.

– Я знаю, но это неважно. Неправильная правильность людей ведет зигзагом к результату, которого не получили бы при идеальной правильности. Что, сложно?.. Инстинкт человека ведет к правильности очень окольными тропками. Но, может быть, прямых и нет? Или на прямых такие канавы, что ноги поломаешь, а то и шею?

Михаил внимательно всмотрелся через его плечо в яркую картину, Азазель крутит колесико, и создается ощущение полета над горами. Наконец он раззумил двумя пальцами карту, Михаил рассмотрел внизу за белесыми валунами сидящего мужчину с чем-то в руках. Изображение и так на пределе четкости, но видно, что время от времени подносит руки к лицу тем характерным жестом, когда смотрят в бинокль.

– Высадимся вот там, – сказал Азазель. – Видишь, шагах в тридцати груда высоких камней?

– Не увидит? Это не совсем за его спиной.

– Посмотри, как следит за дорогой? Нас не заметит.

– Ладно, тебе виднее.

Азазель сказал успокаивающе:

– Момент появления ни он не увидит, ни кто-то еще.

– А со спутника?

– Вероятность, что кто-то смотрит на него так же внимательно, как и мы, – сказал Азазель медленно, – ничтожна… К тому же там густая тень… Берем по гранатомету. Вообще-то можешь и без него.

Михаил прервал:

– А ты?

– И я, – ответил Азазель скромно. – Велика вероятность засветки, а ее нужно избегать любой ценой. Потому используешь любое оружие, которым пользуются люди.

– Понятно. А наша неуязвимость…

– Объясняется, – подсказал Азазель, – криворукостью противников, понял?

– Понял, – буркнул Михаил. – А откуда неуязвимость?

– А ее нет, – сообщил Азазель чуточку злорадно. – Потому от пуль и прочего будет очень больно. Но ты же элементаль, раны затянешь быстро… Но не слишком быстро, если их увидели другие. В общем, никто не должен видеть, что ты в чем-то можешь больше. Кроме случаев…

– Ну-ну, каких?

– Когда не оставишь свидетелей, – напомнил Азазель. – Обрадуй в себе Кезима.

Михаил нахмурился.

– Даже не шути так, – сказал он резко. – Я не собираюсь падать и катиться.

– Да мы все не собираемся, – сообщил Азазель. – Оно как-то все само.

– А я вот нет!

– Я не покачусь, сказало яичко, уже катясь с горы, – ответил Азазель, – но ты, уверен, сделаешь невозможное. Ты же не интеллигент, что сраный, сраные всегда найдут оправдание, а ты устоишь! Ибо ты на устоях. И не сойдешь. А то и, вопреки всему, поднимешься на гору! С такой же вероятностью, что и катящееся вниз яичко вскатится само по себе на вершину.

Михаил взглянул на него исподлобья, но придавил злой ответ, что рвется прямо из его сути, хоть и непонятно какой из, ответил сравнительно мирно:

– Но я же не само по себе?

Азазель взглянул с непониманием, потом кивнул и сказал пристыженно:

– Прости. Я всегда рядом.

– Мы появимся не слишком быстро?

Азазель пожал плечами.

– А если на ракетном истребителе выброшены прямо над ним? И приземлились поблизости?

– А как не заметили с парашютами?

– Новые технологии, – заявил Азазель. – Светоотражающая ткань. Почти невидимки. А парашюты самоуничтожились. Одноразовые, в общем. Не забивай голову, никто не будет интересоваться! Сейчас главное – успеть вытащить твоих друзей.

Михаил вдел руки в лямки рюкзака, поправил на спине, Азазель, уже готовый к прыжку, смотрит с ожиданием. Михаил вышел на середину комнаты.

– Двигаемся?

– Ты двигаешься, – уточнил Азазель. – Сам. Координаты у тебя точные. Учись перемещаться, Мишка. Это еще не раз спасет твою шкуру. Учись перемещаться быстро… и вообще всему учись быстро.

Михаил ощутил, как внезапно пересохло во рту, даже язык стал тяжелым и жестким, как кусок пролежавшего под летним солнцем камня.

– Я… я попробую.

– Давай, – подбодрил Азазель. – Ты же на крышу прыгал? Все то же самое! Дистанция чуть длиннее, но с нашей мощью это как среднему человеку взбежать по лестнице на третий этаж. Главное – видишь конечную точку ясно, и когда ничто не мешает…

– Хорошо, – повторил Михаил. – Я постараюсь…

Азазель наблюдает с ехидной ухмылкой, дескать, хрен у тебя что получится, Михаил ощутил раздражение, тут же тело охватил жар, он успел ощутить толчок изнутри, ускорение, и тут же подошвы с силой уперлись в твердую выжженную землю, а глотка ухватила жаркий воздух пустыни.

Рядом возник Азазель, сказал сразу деловито:

– Когда злишься, все получается быстрее. Но давай учись работать без этой подпитки!

Человек в халате цвета песка охнул, когда Михаил и Азазель быстро спустились к нему по узкой горной тропе.

– Как, – воскликнул он высоким гортанным голосом, – как так быстро?

– Мы такие, – сказал Михаил и добавил: – Привет, Гаспар…

Мужчина рывком обнял его, отстранился и, не выпуская из рук, всмотрелся в его лицо.

– А слухи ходили, – сказал он тревожно и вместе с тем счастливо, – что ты где-то был схвачен…

– Меня много раз пытались, – сказал Михаил. – В заложниках Зельднер и Бадрутдин?.. Больше никого?

– Бадрутдин и Сархан, – ответил Гаспар. – Был еще Фридрих, он откуда-то из Голландии… Есть такая страна?.. Но погиб, когда прикрывал отход группы.

– Он всегда был самоотвержен, – сказал Михаил и поймал быстрый и слегка удивленный взгляд Азазеля, – теперь рассказывай, куда наших увезли, кто схватил, сколько в группе захвата?

– Лучше по дороге, – уточнил Азазель.

– Да, – согласился Михаил, – автомобиль где-то спрятал?

– Их база близко, – ответил Гаспар. – Автомобиль бы заметили издали. Сейчас обойдем вон тот холм, все увидим.

– Хорошо, – сказал Михаил. – Давай введи в курс дела. Какое было задание, чем занимались.

Он сам ощутил, что Макрон от наблюдателя перешел к активной роли, даже голос стал тверже, и Гаспар начал отвечать быстро и послушно, как и было в старые добрые дни. В памяти замелькали яркие моменты, как сражались вместе, как он впервые увидел Гаспара среди захваченных пленных и угадал, что этот забитый деревенский парень будет служить ему верно и преданно, если он сделает то, до чего никто раньше не додумался: потреплет его по плечу и скажет несколько ободряющих слов.