Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон

Кожу слегка закололо – серебристая вязь магического рисунка заструилась по телу. Еще одна реакция на близость тальдена, означавшая, что алиана откликается на его силу. Если бы узоров не было – не было бы и помолвки. Считалось, что чем ярче и четче на коже проявляются рисунки, тем острее алиана чувствует своего избранника и его магию. Тем больше у нее шансов стать ари.

Не знаю, как другие невесты при общении с наследником, а я сейчас сверкала, словно новогодняя елка, сплошь обвешанная серебристым дождиком. Кисти рук сияли. Лицо и грудь в глубоком вырезе платья, полагаю, тоже. Вон как его великолепие ею заинтересовался. Должно быть, какой-то из рисунков ему особенно понравился…

Накинув мне на плечи свой камзол и запахнув его посильнее, наверное, чтобы зря не искушаться, Ледяной отстранился. Волшебное мерцание на коже тут же померкло.

Не успела как следует удивиться столь неожиданному проявлению заботы, как тальден снова принялся препарировать меня жестким взглядом, казалось, способным не только проникнуть в самую душу, но и вывернуть ее наизнанку, дабы хорошенько покопаться в содержимом.

– Так зачем вам цветок Арделии?

– Просто очень понравился. Думала, если сорву один, никто не заметит.

После моих слов, произнесенных с самым искренним и невинным видом, черты лица мага немного смягчились. Исчезла глубокая складка, пересекавшая высокий лоб, и хищный прищур серых глаз сменился удивленным взглядом. На резко очерченных губах, которым ничего не стоило смять мои в жестком, жадном поцелуе (гремучая смесь – магия и гормоны), появилась тень улыбки.

– Такое ощущение, что вы впервые слышите об этом растении.

Я мысленно выругалась. Черт бы тебя побрал, Блодейна! Нельзя было рассказать мне про эти аленькие цветочки, сорвав которые, можно и жизни лишиться! Благодаря беспечности ведьмы я снова балансировала на краю пропасти. И неизвестно, сколько еще из-за своей неосведомленности буду попадать впросак.

– Нет, нет, конечно же, я о них читала и много слышала. Когда-то. Очень давно, – попыталась выкрутиться. – Просто немного подзабыла.

Тальден пренебрежительно усмехнулся. Наверное, решил, что у меня память куриная. И мозг тоже размером с птичий.

Но пусть уж лучше считает дурой набитой, чем догадается, что перед ним самозванка. Не факт, что станет разбираться, кто прав, а кто виноват. Не факт, что захочет понять, что я жертва чужого коварства. Если у них за кражу несчастного цветика руки отрубают, я даже представить боюсь, что сделают с посягнувшей на императорский трон иномирянкой.

– Но хоть что-то же должно было отложиться в памяти? – облокотившись на обледеневшие перила балкона, продолжил играть на моих нервах Скальде.

Музыкант хренов.

– Должно… было, – процедила.

Гормоны присмирели. Осталось только одно желание – поскорее избавиться от общества тальдена и его нездорового любопытства. И чего, спрашивается, привязался со своей Арделией? Непонятно, то ли меня допрашивают, то ли просто от скуки развлекаются. Лучше бы, конечно, второе. Не очень приятно и бесит жутко, зато не чревато последствиями. Да и вообще… Даже обидно будет, если меня раскусят в первый же день пребывания во дворце.

– И? – покосился на меня нервотрепатель, не меняя расслабленной позы.

Я же словно босая стояла на раскаленных углях. Или шла по канату, перекинутому через пропасть. С завязанными глазами. На шпильках.

– Читала, что это очень редкие цветы, а потому бесценные, – ткнула пальцем в небо и замолчала, надеясь, что таким ответом его великолепие удовлетворится и наконец-то от меня отстанет.

Дракон кивнул:

– Они растут только в садах Ледяного Лога. По легенде, первый цветок распустился на могиле эсселин Арделии, которая должна была стать императрицей. Но, – горькая усмешка, – так ею и не стала. Несмотря на всю любовь к ней императора.

– Не прошла отбор? – стараясь заполнить возникнувшую после слов тальдена неуютную паузу, спросила я.

– Вроде того.

И снова тишина. Нет, это не общение – это издевательство над психикой. Возможно, будь я настоящей Фьяррой, чувствовала бы себя спокойнее и уверенней. Да, определенно, все дело в этом.

– О том, что каждый цветок, как в зеркале, способен показать его обладателю любого человека, неважно, какие расстояния их разделяют, вы тоже, полагаю, читали, но забыли?

Вздохнула обреченно. Интересно, меня допустят к первому испытанию или я уже сейчас вылечу из замка со штампом «бракованная невеста»?

– Читала, – согласилась, тушуясь под откровенно насмешливым взглядом. Приказав себе не дрейфить, уже более твердо сказала: – И – да, забыла.

«Память-то девичья», – добавила мысленно, а вслух справедливости ради заметила:

– Со всяким может случиться.

Тальден неопределенно хмыкнул, мол, не с ним – так точно.

– Потому-то никто, кроме членов императорской семьи, не имеет права их касаться. В иных руках цветы Арделии могут превратиться в опасное оружие.

Да уж, весьма полезная для шпиона штучка. А еще… бесценная возможность увидеть Лешу. Хотя бы на одну короткую минуту. Просто убедиться, что он в порядке. Жив, здоров и… счастлив. Пусть и не со мной.

Наверное, что-то такое отразилось в моем взгляде. Погруженная в мысли о муже, я даже не заметила, что Скальде пристально меня разглядывает. Со столь несвойственным ему выражением интереса всматривается в мое лицо.

– Вы по кому-то очень сильно скучаете.

Вот ведь какой проницательный.

– По папеньке? – прозвучало скорее как вопрос, нежели утверждение.

И снова на губах Ледяного промелькнула улыбка. Определенно, я разнообразила ему вечер.

Его великолепие явно собирался продолжить разговор об объекте моей ностальгии, когда из зала послышался громкий голос церемониймейстера. Оборвалась музыка, а с нею в тишине растворились и все остальные звуки.

– Его светлость, князь Игрэйт Теудур Хентебесир!

Мгновение, и будущий император поменялся в лице. Оно как будто закаменело, и выражение, маской скрывшее и блеск глаз, и улыбку, заставило меня вздрогнуть.

Тальден тут же позабыл о моем существовании. Сразу вернулся в зал.

Подождав несколько секунд, я последовала за ним. Замерла с краю у стены. Привстав на носочках, принялась вытягивать шею. Макушки придворных, высокие головные уборы дам закрывали обзор, мешая рассмотреть князя Темнодолья и его немногочисленную свиту. Пока что мне были видны только их спины в широких, отороченных мехом темных плащах.

Его великолепие уже успел занять место на троне и теперь принимал от гостей приветствия и поклоны. Подталкиваемая любопытством и осторожно подвигая придворных, я стала пробираться в сторону трона вдоль дверей, ведущих на балконы. Интересно же поглядеть на еще одного тальдена.