Сергей Пилипенко - Поле Куликово

Но все же Святослав повстречал судьбу свою, девицу простую из рода простого. Был в походе он и по дороге заглянул к гридню одному. Там и встретил душу, ему приглянувшуюся в лице девы молодой и малой. От того и величали ее так – Малуша. Мала, значит.

Гридня того Добрыней звали от того, что добр был ко всем и хорошо относился. Часто говорили ему, что не место среди гридней, а он отвечал:

– Всяк видит свое только сам. Так вот и я. Гридень сегодня, а назавтра – кто знает? – в шутку так говорилось.

Но та шутка потом правдой оказалась и об том еще будет сказано опосля.

Возлюбил князь Малушу ту и хотел было на ней вновь жениться, но Ольга не позволила тому состояться, запрет большой наложив, к богу Перуну якобы относящийся.

Нельзя тебе больше жену брать, – говорила Ольга, – Перун, бог наш, рассердится. И так уж две было.

Тогда, пусть, здесь проживает, – сказал Святослав, – хочу видеть подле себя хоть иногда, коль женою быть она мне не может.

Ну, хорошо, – согласилась Ольга, думая о том, что здесь к той зазнобе будет легче подобраться, – пусть, ее тот гридень привезет, что братом ей приходится. Но, чтоб не знал никто и не ведал. Пустъ, тайна сия пребудет только между нами да гриднем тем.

На том и порешили. Вскоре то все состоялось. Малушу в посад определили и робью обозначили, что значит, по-нашему просторабочей – уборщицей. Княгиня так и говорила:

– Робь Малуша, а ну ходь сюды. Водицы мне принеси и ноги усталые промой…

Так оно и пошло, и в уме людей закрепилось. Только уже позже другими в рабов превратилось. Не было тогда на Руси рабов и всяких там, по-другому в том плане обозначенных.

Каждый делом своим занимался. Кто сеял, выращивал, кто мечи, бороны ковал, кто службу нес любую, а кто просто был вот такой робью при посадских, других домах.

Знала княгиня, что князь Святослав с той Малушей встречается, но не претила тому, понимая, что у всякого терпение может кончиться. Но всякий раз после княгиня спрашивала у того же князя:

Не тяжка ли Малуша наша, роба общая? Ответь по правде мне.

Нет, – отвечал князь и всякий раз уходил от княгини подальше.

– Ох, беды бы какой с нею не случилось, – говорила тихо. Ольга и шла к своим делам.

Все то слышали другие посадские и простые люди, и Малуше той передавали. А она, знать, твердила так:

– Князь великий мя в обиду, беду не допустит. Следит зорко он своим великим глазом за всем и за мною также.

Верили люди сему и всякий раз Малушу в душе своей оправдывали. Знали многие, что в тяжбе с князем она состоит, но об том помалкивали и только иногда тихо переговаривались.

– Что нам смердам от того. Пусть, хоть поживет немного, как людям полагается. Князь-то ей подарки носит, всяк угощает и услаждает. Нам того не дано, так пусть, хоть она познает какое-то счастье людское.

Надо сказать здесь, что смердами назывались так потому, что порою от многих людей смердило, то есть запах пота распространялся. Благовоний тогда особо не было, а в реке мало кто купался.

Боялись течения ее и воды, круговертью заходящей. Мылись в бане, как правило, paз в неделю, а то и реже. В зависимости от того, как дожди наполнят ту купелю общую, да река подойдет ближе к их домам.

Что же касается князя Святослава, то глаза у него были действительно большими, а иногда светились, как у кошки средь темноты. Чем-то эти глаза Олеговы напоминали, только не было в них голубизны неба, а только серо-зеленоватость одна.

Но вот все же беда та случилась, и робь Малуша бременем обзавелась.

Узнала Ольга о том и хотела уже казнить ее самостоятельно. Но, поддавшись мимолетному чувству человеческой любви, все же не стала делать того, а позвала Добрыню и велела отвезти ее домой.

– Только сделай так, чтоб никто об том не узнал. На тебя полагаюсь, сотник.

Гридень я, а не сотник, княгиня, – ответил Добрыня, удивившись тому.

Коль говорю так, значит, так и есть. Отвезешь домой и сюда возвращайся. Станешь сыну моему ближней рукою и опорою в деле ратном. Хоть и зовут Добрынею тебя, но я знаю, что отрок ты храбрый и всяк князя собою в бою прикрываешь.

Исполню волю твою, княгиня, – ответил гридень и отвез Малушу обратно.

По дороге рассказал ей обо всем сам и велел помалкивать, и никому ничего не говорить.

Что же отцу и матери скажу я? – спросила Малуша у своего брата.

Ничего, скажешь, с гриднем сошлась, а он тебя бросил.

На том и порешили. Но не так оно сталось в жизни самой.

Узнав обо всем, Святослав бросился вдогонку за своею женою, узами не облаченную. Где-то перед домом ее и догнал.

Поговорили они, но все же Малуша не захотела возвращаться обратно. Знала, что княгине то не понравится и что участь тут же придет, коль если воротится. Но князю того не сказала, а просто молвила:

Не хочу больше робою быть там. Буду родным помогать в деле ихнем.

В общем, так князь и не добился своего и воротился с пустыми руками.

Встретила его Ольга сурово, но все же смягчилась и сказала.

Знаю, нравится та Малуша тебе, и мне она чем-то сподобилась. А коль не захотела ехать сюда, то сподобилась вдвойне. Знать, голова умна и место свое определяет. Решу так я. Как срок той бренности наступит, пошлю гридня того туда, Добрыню. Пусть, привезет того, кто родится вместе с нею обратно. А этих всех я уберу отсюда. Отправлю в другой посад. За Малушу никто и знать не будет. Коль нравится она тебе, то пусть здесь и проживает столько.

Так они и поступили. Вскоре люди посадские и дворовые /на дворе они спать ложились, так как места в тереме им не было/ были упразднены Ольгою.

Конечно, никуда они не поехали, а в одном погребе, яме значит, были захоронены после услади княжеской. В общем, отравила она их. Ольга и схоронила с помощью гридней в саду посадском.

И по сей день те кости хранятся, правда, по ним теперь трамваи бегают. Содрогаются они и мзду по-своему времени этому воздают. Но это так, для сказу общего и знаний обогащения сказано или поведано люду настоящему киевскому.

Помогал Ольге Добрыня, да еще три гридня с ним. В ближайшем бою они и погибли от руки Добрыни самого. Одного под стрелу толкнул, другого под меч вражеский подставил, а третий полег под его рукою. Так княгиня повелела, сказав:

– Смотри, Добрыня. Тайну тебе одному доверяю. Никого не было подле меня одной. Сама всегда управлялась. Пусть, гридни те погибнут в бою каком, да смотри, свою голову не подставь. Будешь ты теперь наставником молодого князя, которого сестра твоя Малуша на свет привела. За то воеводою тебя сделаю, чтоб ратью командовал, а не тобою. Святослав с тем согласен. Старый воевода уже негож к походам и делам таким. Так что, смотри, дело за тобою. Ну, а коли не сделаешь – то сам знаешь, чего ожидать от бога нашего Перуна можно.