Сергей Кабанов - Независимый

– Помнится, ты говорил мне, что ты из Пикардии?! – Сэйлор косо посмотрел на осмелевшего француза.

– Это потом мы переехали в Пикардию. А родился я в Лотарингии! Я горжусь этим, монсеньер маркиз! – закончил Робер, обращаясь уже к Лафайетту.

В это время внимание Джорджа было привлечено к каким-то движениям в лесу. Джордж направил ствол своего ружья туда. Он внимательно изучал лес, когда, ведомый каким-то неизвестным чувством, Сэйлор посмотрел вверх и увидел англичанина, который целился в Лафайетта со специально подготовленной на дереве площадки. Обычно по таким лазали только индейцы. Джордж вскинул ружье и выстрелил. Британец упал вниз. Маркиз и де Брильяр обернулись, а из леса уже были слышны выстрелы, красные мундиры уже мелькали в чаще, выстраиваясь, даже там, в цепи. Они были и слева, и справа. Сэйлор без слов перекинул ружье за спину и, вынув из ножен саблю, указал Лафайетту и де Брильяру вперед: по дороге на них мчался отряд «зеленых драгунов» – английской кавалерии, которой было вдвое больше, чем конницы патриотов:

– Сейчас мы с Робером должны быть там: пока пехота успешно обороняется, нужно остановить кавалерию! – и Сэйлор, пришпорив коня, помчался вперед.

Робер, недолго думая, поскакал вслед за ним. Монсеньер маркиз также, вынув из ножен рапиру, отправился в пекло битвы. Трое всадников, врубившись в центр драгунского отряда, творили чудеса. Сэйлор каждым ударом сабли сбивал с лошади английских кавалеристов или убивал их, сидящих в седле. Робер, впервые оказавшийся так близко лицом к лицу с врагом, ожесточенно рубил в капусту каждого встречного и поперечного, сам едва уклоняясь от ответных ударов. Монсеньер маркиз наносил точные колющие удары, рубящими же движениями своей рапиры он выбивал из рук противника оружие, либо оглушал его. Американские всадники, увидев в центре сражения Лафайетта, приободрились и ударили с новой силой. «Зеленые драгуны» были отлично подготовлены, но, несмотря на численное превосходство, в этот раз они дрогнули. Потеряв две трети кавалеристов, оставшиеся члены отряда отступили и, при отходе, оставили на поле боя еще пятерых, настигнутых пулями Сэйлора, де Брильяра и Лафайетта.

В это время пехота перешла в рукопашную схватку. И Джордж повел оставшуюся конницу в атаку на «красных мундиров». Именно за Сэйлором пошли конники, а вместе с ними де Лафайетт и де Брильяр. Саблями своих всадников и рапирой (вот где виден французский дворянин) Лафайетта конники быстро смяли и разбили английскую пехоту. В это время Робер де Брильяр, как и раньше, рубил все красное, что видел, в капусту. При этом сам он не погиб только чудом. Сэйлору такое усердие его компаньона в бою не очень нравилась:

– С таким безрассудством, Робер, ты мог бы резать гугенотов в ночь святого Варфоломея! Ты же «добрый католик»! – Джордж смотрел на лотарингца-пикардийца со злой усмешкой. – А в бою ты должен быть осторожен. Ты должен наносить врагу ровно столько ударов, сколько нужно для его смерти. Не больше и не меньше! Ты понял меня, последователь чертовых Гизов?

– Я приму это к сведению. Спасибо за совет! – при этих словах лицо Робера выражало полную искренность, такую, что даже Сэйлор растерялся. Но продолжать этот разговор он не стал.

Джордж осмотрелся вокруг. Англичане отступили или, вернее сказать, сбежали. Патриотов осталось семь человек конных и пятнадцать пеших. «Красные мундиры» потеряли тридцать всадников и порядка полусотни пехотинцев. Неплохой результат для такого маленького столкновения. Сэйлор понимал, что англичане просто были чересчур самоуверенны. Он подъехал к Лафайетту:

– Похоже, теперь вам придется вернуться в Бостон, монсеньер.

– Да уж, видимо так! Эй, мы возвращаемся, стройтесь!

– А еще, монсеньер маркиз, вас предали! Навел «креветок» явно кто-то из своих.

– Да, как ни жаль это признавать! – в это время они уже ехали обратно, – Но тот, кто это сделал, не знал, что здесь будете вы! Ведь именно благодаря Джорджу Сэйлору и Роберу де Брильяру я жив!

– Вы преувеличиваете, мсье!… Кстати, неплохое ружье: ствол длиннее, чем обычно, украшено золотом… Откуда такое у барабанщика? Оно английское! Пожалуй, я оставлю его себе, а вам бы я посоветовал лучше следить за тем, кто сопровождает вас! Благо этот солдат мертв. Он бы еще не раз предал патриотов…

– Интересное умозаключение с вашей стороны… Ну да ладно! У вас есть ко мне дело? – Лафайетт вопрошающе смотрел на Сэйлора.

– Конечно у нас к вам есть дело! Вы ведь не любите англичан?

– Это как посмотреть…

– Посмотрите прямо. Вы ведь не будете мешать, когда их флот будет тонуть, а армия – гибнуть?

– Франция будет способствовать этому!

– Так вот и мы тоже поспособствуем. Когда мой фрегат сойдет на воду, он будет иметь команду из людей, часть которых мы набрали сами, часть нам предоставил Вашингтон, а часть порекомендуете вы! В том числе мне нужны французы, ведь я направляюсь в Брест, чтобы там тренировать команду. Большая ее часть уже там или на пути туда. Как вы относитесь к тому, чтобы помочь мне, то есть нам, пошатнуть могущество Владычицы морей?

Маркиз подумал несколько минут, прежде чем ответить:

– Конечно, я считаю, что вы чересчур самоуверенны, но я вам помогу. Я дам вам людей, порекомендую моряков в Бресте и предоставлю корабль до Франции.

…Вечером корабль с еще пятьюдесятью добровольцами, Робером де Брильяром и Сэйлором с рекомендациями еще сотни матросов отходил из порта Бостона. Джордж и Робер стояли на юте и смотрели на Лафайетта, лично провожавшего их. В это время де Брильяр сказал Сэйлору:

– А что касается Варфоломеевской ночи: да, я бы пошел за герцогом де Гизом, если бы я жил тогда! А вы, сэр?

– За адмиралом Колиньи. Хоть я и атеист, но я помог бы слабым!

«Похоже, этот человек не погнушается убить самого Папу!» – подумал де Брильяр.

Так медленно начали открываться характеры этих двух людей друг другу. В будущем между ними будет еще много споров и недопониманий. А пока они, каждый при своем мнении, шли на корабле в Брест через бескрайние просторы Атлантики…

Любой корабль при входе в гавань Бреста проходил между несколькими природными препятствиями. Сначала его команде открывался (и сейчас открывается) мыс Сен-Матье – самая западная точка Франции. Затем перед командиром корабля, огибающего с юга этот холмистый берег, предстает узкий проход, ведущий к самому Бресту. Теперь уже кораблю приходится обходить мысок, выступающий на север, который и образует столь узкий и мелководный пролив, что капитан должен очень умело пользоваться бризом, чтобы не посадить свой корабль на мель. И после прохода этих опасных препятствий перед моряками наконец расстилается город, расположенный на северном побережье маленького залива.