Кирилл Кожурин - Духовные учителя сокровенной Руси

Всей своей жизнью Неронов, невзирая на «дух времени», пытался следовать христианским заповедям. Он открывал школы, богадельни, смело вмешивался в дела светских властей как в провинции, так впоследствии и в столице. даже попадал В 1632 г. он даже попал на два года в ссылку в Никольский Корельский монастырь за неодобрительные слова о царском походе на поляков. После своего освобождения Неронов возвращается в Нижний Новгород, а затем поселяется в Москве, где по ходатайству царского духовника Стефана Внифантьева становится в 1645 г. протопопом Казанского собора на Красной площади. Это был его «звездный час». Послушать Неронова приходила вся Москва во главе с самим царем и царицей. Стены Казанского собора не могли вместить всех желающих послушать его проповеди, так что порой приходилось писать текст проповедей на специальных досках, размещавшихся на стенах собора.

В 1646 г. к кружку боголюбцев присоединяется Никон (в миру Никита Минов), тогда еще безвестный игумен северной Кожеозерской пустыни. Никон сумел уловить сокровенные мысли, занимавшие царя Алексея Михайловича и его ближайшее окружение, и вскоре сделал головокружительную карьеру. Представленный молодому царю, он произвел на него столь благоприятное впечатление, что тут же получил сан архимандрита московского Новоспасского монастыря – родового монастыря Романовых. В 1649 г. Никон уже был рукоположен в митрополиты Новгородские – на место еще живого митрополита Авфония.

Добившись архиерейской власти, Никон принялся за введение новшеств в доверенной ему Новгородской земле. Он единолично вершил суд и расправу на Софийском дворе, а вскоре по царскому повелению начал рассматривать и уголовные дела, причем жестоко расправлялся с новгородцами, пробовавшими жаловаться на него царю. Вместо древнего унисонного (одноголосного) пения Никон завел в Новгороде партесное – по западному образцу. Впоследствии Никон перенес это пение и в Москву, выписав польских певцов, певших «согласием органным», а для своего хора взял композиции знаменитого в свое время директора капеллы рорантистов в Кракове – Мартина Мильчевского. Характерно, что предпочтение, отданное послами князя Владимира православию («выбор веры»), летописцы связывали с эстетическим впечатлением от «ангелоподобного» древневизантийского пения. Никоновскую «псевдоморфозу» православия также предваряет увлечение пением, только уже пением западным, католическим. «И законы и уставы у них латинские, руками машут и главами кивают и ногами топочут, как де обыкли у латинников по органом», – скажет впоследствии протопоп Аввакум.

В 1651—1652 гг. среди боголюбцев начались разногласия по поводу выбора пути церковной реформы. Епископ Павел Коломенский, протопоп Аввакум и протопоп Иоанн Неронов ревностно выступали за реформирование Церкви по русскому образцу, на основе постановлений знаменитого Стоглавого собора 1551 г., а митрополит Никон и царь Алексей Михайлович склонялись к реформированию по современному им греческому образцу, ошибочно принимая его за эталон древнего церковного предания.

В 1652 г. внезапно умирает патриарх Иосиф, и на его место выбирают Никона. При поддержке царя Алексея Михайловича новый патриарх активно принимается за реформирование Русской Церкви.

Преподобному Елеазару, чудотворцу Анзерскому (ум. 13 января 1656 г.), под началом которого Никон делал свои первые шаги по стезе монашества, было видение: во время совершения Божественной литургии предстоит вновь поставленный патриарх, а вокруг шеи его «змия черна и зело велика оплетшеся». Провидение старца сбылось: обольщенный лукавым Никон начал творить свое черное дело, которое изнутри поразило Православную Церковь и ввергло русское общество в пучину раскола.

В чем же заключалась суть никоновской «реформации» (а на самом деле – алексеевской, поскольку главным инициатором был царь Алексей Михайлович и его ближайшее окружение)? Формальным поводом послужило исправление якобы неисправных богослужебных книг. Реформаторы утверждали, что со времени принятия христианства при князе Владимире в богослужебные книги по вине переписчиков вкралось такое множество ошибок, что необходима серьезная правка. Эта мысль явилась из сличения оригиналов и переводов. Но что в данном случае принималось за оригинал? Новые богослужебные греческие книги, напечатанные в иезуитских типографиях Венеции и Парижа (греки тогда находились под игом турок-османов и собственных типографий не имели)! Помимо того, что за семь веков, прошедших со времени Крещения Руси, греки, заразившись латинским духом, сами существенно изменили чинопоследования некоторых служб, к этим изменениям добавлялись еще сознательные еретические искажения, внесенные хозяевами типографий – иезуитами.

Тем самым, никоновская «справа» стала не исправлением богослужебных книг, а их искажением, порчей. К сожалению, до сих пор весьма распространенным является мнение о том, что реформа XVII в. проводилась с целью исправления ошибок и описок, якобы вкравшихся в богослужебные тексты с течением времени по вине «невежественных» переписчиков. Однако мнение это весьма далеко от истины. Послушаем заключение эксперта: «Объективное сравнение текстов богослужебных книг предреформенных, иосифовской печати, и послереформенных не оставляет сомнений в ложности утверждения о недоброкачественности предреформенных богослужебных книг – описок в этих книгах, пожалуй, меньше, чем опечаток в современных нам книгах. Более того, сравнение текстов позволяет сделать как раз противоположные выводы: послереформенные тексты значительно уступают по доброкачественности предреформенным, поскольку в результате так называемой правки в текстах появилось огромное количество погрешностей разного рода и даже ошибок (грамматических, лексических, исторических, догматических и пр.)» 1 1 Кутузов Б. П. Церковная «реформа» XVII века как идеологическая диверсия. М., 2004. С. 5—6. .

Когда сравниваешь старые и новые тексты, то невольно соглашаешься с протопопом Аввакумом. Он в таких словах передавал наказ патриарха Никона по «исправлению» книг «справщику», выученику иезуитов Арсению Греку: «Правь, Арсен, хоть как, лишь бы не по-старому». И там, где в богослужебных книгах ранее было написано «отроки» – стало «дети», где было написано «дети» – стало «отроки»; где была «церковь» – стал «храм», где «храм» – там «церковь»… Появились и такие откровенные нелепости, как «сияние шума», «уразуметь очесы (т.е. очами – К. К. )», «видеть перстом», «крестообразные Моисеевы руки», не говоря уже о вставленной в чин крещения молитве «духу лукавому». Удивительный перевод! Но удивление исчезает, когда начинаешь сличать переводы с подлинниками. Оказывается, все венецианские и парижские издания греческих богослужебных книг, по которым и проводилась никоновская «справа», в текстуальном отношении весьма сильно разнятся между собой. При этом разница между изданиями может состоять не только в нескольких строках, но иногда в странице, двух и больше…