Андрей Романовский-Коломиецинг - Монархическое (учение). II том

Работал я так 2 дня в сентябре, полностью октябрь, и на 5-м дне в ноябре вдруг раз и плохо начало становиться, на работе вообще невмоготу, тошнит и пожелтел весь. На следующий день меня прямо с работы в больницу обследоваться, и с наскоро сделанным полисом положили в инфекционное. Оказалось гепатит А, а не Б, как я думал, вспоминая прошлый рецидив в Красноярске. Помнится еще там в ментовке заметили что я желтый; на лавке, где разводили вшей, подцепил, и получилось нечаянно (намеренно интуитивно?) проглотить вшу, что по народному поверью оказалось лечит. Гепатит А излечим, и через месяц меня выписали. На работе отказали в дальнейшей трудовой деятельности, что я и так подозревал, болезнь та случилась чтобы не задерживаться на работе, по закону не гоже лилиям прясть. Как раз они упоминались выбранным символом царства Израильского. Завершив все дела, уехал на новогодние праздники на Украину в Красное Село. Разговоры с братом о духе времени с его бизнес-видением ситуации, его контрастностью монархической впечатлили, также и аргументацией необходимости старого прошлого. И он вовсю резался в игру феодальных захватов: «Я Кайзэр!». На кризис в отношении России и Белоруссии ездил в Минск, в середине января, теплого и весеннего. В приемной президента оставлял СД. Монархический выход из всей неладности ситуации с невозможностью соединения самый гармоничный. Ездил в гости в деревню Гвинтове к сестре с племянницей. Через неделю, как маленькая Лиза побыла в гостях в Красном, уехал с ней и до своего дня рождения, погостил у них пол месяца. После начинались Авелевы между мартом и апрелем, когда тот Царь воцариться и я поехал наверное в самую живую (пассионарную) частицу Руси надоумливать, уже сейчас начинать приводить население к присяге; для этого нужен только священник, и подходящее селение. Особенно среди казачьих станиц. И я уже более направленно, чем прежде, разговаривал с генералами и прочими по должностям. Кое-где нашел понимание и хотя бы на собрании станичников обещали подумать над идеей присягнуть Тому, Предъизбранному Государю – как его называют пророки, и в молитвах о нем. Жил в Кицканском монастыре больше декады, узнал о большом кружке ожидателей того Царя. Там тоже был ресторан-трапезная, кою бойкотировал один инок, который бойкотировал и трудовое послушание. Собственно говоря и мое паломничество осталось им незагруженное, даже наоборот я дал настоятелю на будущее наказ: если начнется конфликт с Молдовой, то началом приведения населения к присяге нивелировать положение. И тому тайному кружку русских оставил пожелание чтобы они хоть тайно приняли присягу, и может быть тогда в этой инертной массе атмосферы случиться чудо – будет тот говоримый духовный взрыв. Уехал с небольшими криками к тому по новому пути по югу Украины в Ростов-на-Дону. И там в библиотеке бывшего Парамоновского дворца не знали ни о какой Александре Парамоновой конечно же, но вот что интересно старшая дочь была именно 95 года рождения, как я и допускал, и также запомнилось среди выражений своего неудовольствия у вопрошаемых специалистов, была жената какая-то на предпринимателе Резанове. Уж не из командоров Рязановых ли? А те значит Рюриковичи были, и вот значит откуда царская кровь могла быть у бабы Сони. Но галочка поставлена, был в Ростове по этому поводу и даже диск один оставил для монархистов. Вернулся в Красное-Червоне, так сильно уже заговорила Украина по-своему. С/х работы, лечение зубов. Сорвался опять с криков, побывал на Майдане. Но там как не туда попал. Странные случайные лица попавшие на отбываловку. И там все равно нашел черноморских казаков, верных ожиданию того Царя. Так же еще был в палаточном храме, трапезничал с паломниками и слушал песни о том Царе. Вернулся долечил зуб и уехал в Москву сделать Шенгенскую визу. Задумал съездить в Европу по старым монархическим кругам, побывать на могиле прадеда Александра Искандера, посмотреть где он жил на вилле на Лазурном Берегу. Состоятельных причендалов не хватало в виде домашнего телефона, или сотового; и я в Люксембургском посольстве оставил анкету с письмом о том, что как представителю разрушенного дома Романовых, поклялся пока его не восстановит, никаких домов и домашних телефонов, потребованных во французском посольстве, не будет иметь, кроме как возвращенных своих. Виза нужна была по срокам на полную, так как собирал армию из нового рыцарства… короче с планами покасипорить у растянутой границы с Приднестровьем.

Ответ ждать. Ждать уехал в гости к сестре с племянницей на недельку и далее по весям внутренней части той же Сумской области в дом в Николаевке, находящейся прямо у границы с Украиной. Мне очень нравятся такие символически жизненные переходы на перекладных подвозах, подъездах, пешком. Новое пристанище в жизни в вымирающей деревне, заростающей быльем, разваливающейся, но тем и соответствующей настрою временного провождения. В пустом доме с полуразрушенной печью, среди голых белых стен, одинаково с таким же прошлогодним летним отдыхом втягивался провести время так же протяжно! Но такие двойственности одного и того же у меня цепью тянуться по жизни. А мне нужна буря действий, пусть даже в хмари застоя, к духу ведущей. Я все-таки пытался перекрыть монотонность жизни ярчайшей поездкой в Европу на спортивном велосипеде с большим круговым охватом стран и мест, но звонки в уснувшее посольство никакого ответа вообще не приносили. И все-таки разница была помимо нового внутреннего состояния и во внешнем положении, подкрепленного некоторым материальным скоплением, даже со счетом 10% в банке; со связями на счет жилья. Даже оставшийся с прошлого года кое-какой урожай – мелочь, ерунда, но материально скрашивает пустоту, даже технически духу помогает. Хоть небольшое разнообразие некоторой подкрепленности в том состоянии чистой аскезы в условиях предопределенной тщеты, что была прежде. Чем люди и спасались от скуки во все времена, изменениями внутреннего состояния. Было намерение подключить электричество и компьютер, но внутренне не дало решиться на то чтобы самовольно протянуть провод. Опять включалось четвертое ухо с ангельскими песнопениями, впрочем и хоровые баритоны, но нисколько не надоедающие, не мешающие. И снова сны похожие на вещие. По ним я судил что кажется в издательстве книги какие-то подвижки. Преображение части тела, был сон как раз перед приоткрыванием внутреннего уха. Прежде был сон что подошла длинная военная машина, но чтобы дойти до кабины мне еще предстоит пройти всю улицу в Гвинтове. Сон смены положения в больнице, но не понятно, я ли заступаю лежать. С принцами крови: одной индианкой и 4 бургундца в компании как находился. Опять поездки из под Львова и СПБ. Там в нем прохожу под недостроенным красным зданием, как будто московским, вижу что неладно построено, ухожу чтобы не рухнуло и говорю выходящим из-под него людям уходить скорее, сейчас будет пыль такая! Здание начинает сыпаться кирпичами. Впереди меня оказывается оборачивающийся неназойливо милиционер. И зафигурировала какая-то девушка. В одном сне она меня знакомит с друзьями. В другой желтовласая женщина указывает адрес для работы с подробностями, и видно как-то неравнодушна. То хочет отделаться от нойного молодчика и хочет чтобы я при этом остался, не уходил. У меня сны прямого сбывания с боковой обратностью, выраженной в символах-деталях как-то проходил в зажатом зеленью коридоре и на следующий день пришлось здороваться с ним же, но проходя по широкой улице с другой стороны. Военный переворот. Падение кажется Российской государственности, но медленное. Появлявшаяся девушка, возможно царского происхождения. Знакомства с принцами. Впрочем были у меня и не сбывшиеся видимо, но явно пророческие сны в апокалиптических красках: медведь оторвал льву голову и воздел в когтях над собой с брызгами крови. Вроде ни в одном аспекте толерантных и политкорректных отношений никому на западе даже пасть не порвали. Нонешнюю Россию саму собрались разделать на 8 частей по II масонскому этапу раздать как колонии по метрополиям. Нереальное? Зло не такое уж и плохое? Живу в нереальных представлениях? И с принцами при такой-то жизни нет никакого шанса иметь хоть какое-то случайное отношение, как прежде приходилось близко сталкиваться с известными людьми. Со сном просто ерундистика какая-то, причем даже нельзя сказать что думал вообще о том, что потом увидел. Однако же в этой жизни тщет (под слова Библии) еду я в сторону Москвы (когда за визой) и слышу по радио о знаменитой русской певице в Америке – Любови Успенской, о которой другой известный певец Вилли Токарев пел: – «Ах, Люба Любочка, целую тебя в губочки, за то что ты поешь как соловей, за то что ты на Брайтоне сияешь, а завтра может выйдешь на Бродвей». Было у меня знакомство с одной очаровательной блондинкой, когда я переезжал в Нью-Йорк, и что самое важное слышал я впоследствии, после того как не удалось нам договориться жить вместе и потерялись друг от друга, у одной известной девушки брали интервью: есть ли у нее любимый? – Есть, он пишет роман, но он куда-то исчез… То ли это самое, как и в случае с Наоми Кемпбэлл, как и со своим дедом? Почерк жизни по касательной, чиркающий пока, но это только пока. И все равно выявляющийся что как-то… притягиваются ко мне звезды, что в иерархии переводя из психологической в знатно-аристократический соответствует маркизам, среди которых и прописывались соответственно знаменитые классические французские фаворитки. Так же символично-соответствующе что бабушки – графини, другие соответствия и аналогии, оставляющие иерархию в силе даже несмотря на революционный разгром. Но вот о главной приходится сказать о самом прекрасном на звучание нижнем невольничьем уровне слабых и всего зависимых женщин, зависимы ли они от закона надо мной о равнородности, или же закваска революционной спеси от черни в них была? У нынешней массовой культуры, надо заметить образовалась своя иерархия в понимании своего высшего, и надо сказать она вырабатывалась некими дельцами по низким низшим во многом инстинктам и моторностям простолюдинов и черни. Правда она нелицеприятна неправде и вызывает отчаянную агрессию. То и есть борьба в отбивании этой агрессии, и настоянии на правде. Хорошо что мир более хорош, чем плох, и добрые течения неминуемо пробиваются сквозь ползучую опускающуюся вслед за материальным притяжением обратную течею от духа.