Андрей Романовский-Коломиецинг - Монархическое (учение). II том

Автобиография.

(продолжение)

Конечно же ничего не было, ни к тому предполагаемому времени, ни далее. Протяг в моей жизни какой-то фатальный получается. Но Боже, как долго приходиться ждать! – вот слова тому как патетически восклицал один пророк средневековья. И ладно бы хоть жизнь была или материально обильной, или многочувственной, эмоционально насыщенной, но нет ведь, только духовно-мыслительно!

Последняя тысячонка, кою я вытащил из челночка-кубышки зарытого в схованке, и это в начале зимы! Последние продукты урожая закончились математически точно к тому времени, как я отчаливал с собранными тяжелыми вещами, и с дурацким бутылем керосина – в подарок мех. двору Рыльского монастыря. Одна остановка на медленном пригородном поезде. На трассе один сам пристал подвез 2 километра, потом его кабина воняла от керосина. В монастыре отбой, никого во дворах, ни автобусов уходящих не было, с коими можно бы было выехать из глубинки. Пошел с тяжелыми вещами обратно до автовокзала, так и выезжал до Москвы на перекладных электричках. А из Москвы остановился в Петушках последней вечерней. Так на вокзале типичная российская скотобаза – ментша, кнопка-девка, но распоясанная рукоприкладнически бить бомжей. Там где-то и заметил я Деда Мороза – дедка, проживающего в субтропиках Абхазии. На одном из последующих вокзалов он меня разбудил: – «Тебя обворовали вон те ребята». А те сидят неподалеку и делят мое съестное и прочее, безбашенные кадры, увидев меня испугались, но аргумент выдвинули. Забрал я все без разговоров, а дискету забыл. В тот вечер я уже нашел подходящий поезд и выкинул последнюю тысячу – чтобы скорее выиграть несколько дней, втянуться в полит. компанию. Три дня что я ехал, я отчего-то как горел от температуры и мутоты. Вышел на морозец домашний красноярский в знакомую привокзальную местность, кою так же надо было брать своей политикой и от смены обстановки как-будто забылось странное состояние. Узнал в администрации что ни какой компании нет, а то что я слышал по радио – не знаю, сламатое какое-то радио то было, или неправильное… Куда? – встал вопрос: – на дачу только, не к родственничкам же домашним – врагам человека. Там на дачах никого не оказалось, но это было и к лучшему, соседский дом у тропинки наверху я занял, залез под кучу одеял и укрытий, и в этом самонатопленном тепле, обретя точку опоры в сем морозном мире Сибири уснул. Далее в городе меня мутило и рвало чисто тем же соком, что я на последние деньги купил. Я подумал на счет этого, что чем-то отравился, точнее как думал каким-то тонким ядом. Пожелтел весь. Аналогия с медленно умиравшим Карлом IX (или каким-то другим от мышьяка у Дюма), меня даже подбадривала таким своим невольным выходом из положения фатальной безъисходности. На бичке – месте сбора желающих поработать, работать не было, но и есть не хотелось из-за болезни. После дневного большого морозного города на электричке езда на дачи. Ходьба по неверному снегу в околодачной тайге, подход к концу последних взятых продуктов, что опять же давало тот же выход, нет денег – не надо, посмотрим что на это скажет провидение через месяц? В этом тупике морозной безысходности, когда морозы под 40°, сильно вымораживал само это чувство, когда приходилось вылазить из-под теплой горы укрытия и залазить в каменные отмороженные ботосы, я вообще задумывался над жизнью и смыслом её – да зачем это надо!? Может выход (спасение?) как раз в том и состоит чтобы я преступным образом катапультировался из него и оставил весь многогрешный многомиллиардный людской бомонд, тем и оправдал бы их, что переплюнул бы на этом (и этом)? Иисусу, знавшему что его идут казнить, скорее всего пассивность могла быть инкриминирована как самоубийство… Оставался же, чем и спасение остальным бежавшим бы принес. Ведь у пророков так и говорилось, что в познании того (свершения) он многих спасет. У Исаии. Борьба со злом – это не гламурные пасторальные дамочкины сценки, а это как на войне убийство, это как в жизни …скоты, скоты, везде, и в лице контролерши, и на вокзале, и охранники, и многоликая русская скотобаза – самая отъявленная, когда например заходишь на базар и продавщица орет уверенно смешное: – «Мужчина почему вы вниз смотрите, вы что не покупать сюда пришли!!? – выдала в своем бабьем духе, одним словом американцам смеяться, Задорнову – повеситься. Я думал о тех страшно истерических ситуациях, кои подставляла жизнь – не нарочное ли это выталкивание? И то что на той даче, кою оказалось та соседка бросила, потому что пришли менты и тяжело избили её, (у них кто-то обкрадывает дачи), думал что электричество нарочно осталось… Взял тогда и проверил: но нет, половник из нержавейки на приткнувшемся конце ручки оплавился, а у меня значит был другой путь. Быть принцепсом будущего времени и несть, влачить ношу существования в сей черни с быдлом его и почти блекнущих, непопадающихся хороших людях. Особенно же проявлялись ведьмы, смотришь издали на зубные пасты и та вспыхивает, отчего даже муж её, стоящий рядом, недоумевает. Почем свет начал крыть «нынешних русских», и те, почуяв злобу, уважительно линяли с глаз, терялись. Все же меня в моем одиночестве растеплил один момент, приход на дачу кучки друзей, внучочка той соседки, с девками на отдых, пить, болтать, жечь костер в печи из чего не попадя. Мало-помалу я пришел к выводу что загнал себя сам в такое положение и нужно обыкновенно сказать о себе, что именно на мне сходится. Зацепиться хоть где-нибудь и развиваться, расти от этого далее. Если уж Виссарион болящий на всю голову, нашел вполне нормальных сторонников, с виду хотя бы, то неужели на реальное, на правду, и ни капли неправды не найдется хоть несколько человек, чтобы хоть что-нибудь сделать?! Как оказалось именно так дела и обстоят. Правда приближенная к 100% – грешников жжет в их слабость, и те апатируют, бегут с самыми позорными для духовности словами, как человек в магазине эзотерической литературы, пробежав глазами все объявления, войдя в курс всей экстрасенсорной жизни, на это объявление отбрехался: я не могу, у меня работа… небось оказалась бы по нужному профилю. Суть моего анонса заключалась в том, что я звал людей в поход на электричках ехать устанавливать царство Израильское. Поняв как жгет людей чистый дух, к тому потом добавил материализма о заслуживаемом за это рыцарском титуле каждому, или 100 000$. Но по-видимому время получать сей титул Элтонам Джонам, эта типичная серая масса обмякла в пассивности и ни на что не способна была. Или так вплоть до 0-Абсолюта подействовал закон: «нет пророка в своем отечестве». Все было безуспешно и тщетно, фаталистически тщетно: я бывал на ТВ, Радио, газетах. Стоял с плакатом в людных местах – одни обморозки, знающие что в секту их не затянешь – нет! Некоторые постоят посмотрят, внизу написано что: куда-то ехать, а это удар по съестному рациону, да и вообще пожалуй всей продовольственной программе, и без слов прочь, подалее. Был самый большой интерес у явного журналюги, банальный вопрос о голосах, которые что-то говорили; обязательные его представления в подобных случаях. Лишь одна очень интересная встреча, он меня сначало не узнал с бородкой-то, старый знакомый, в юности с которым я работал в хозяйственном магазине. Тогда он был большой философ по части греческой классической… а по себе самому софист неимоверный, ныне уже усталый от философических маразмов, лечил гитары тут же стоял. Все было ему далеко, все отстраненно, но по инерции проявил интерес.