Эдгар Крейс - Пираты Балтийского моря. Сын Бога

– Впечатлило? – продолжал ухмыляться капитан.

– Ага, – только и смог произнести Везунчик.

– Ладно, за то, что бросился спасать своего капитана хвалю. Видел, как ты с моими штанами метался по палубе. Люблю преданных мне людей. Вы трое мне вообще-то сразу понравились. Есть у меня в команде люди, которым я не очень-то доверяю. Слышал, что говорят они про меня всякое непотребное.

– Мы сами слышали, как боцман говорил про вас нехорошие слова. Правда ребята? – спросил Везунчик и обернулся к своим товарищам.

– Точно так, господин капитан, сами своими ушами такое слышали от боцмана, – поддакнули они.

– А некоторые даже к бунту на корабле призывают, – добавил Везунчик.

– Во-о, люблю разумных людей, а с преданными мне людьми у меня и расчёт совсем другой. Они мне ближе становятся, можно сказать – почти как родные, – хитро щурясь и внимательно оглядывая собравшуюся в его каюте троицу, произнёс капитан. – Вы теперь старайтесь вместе держаться и слушайте, что другие матросы говорят обо мне и докладывайте, а я умею быть щедрым с верными мне людьми.

– Как есть всё узнаем и доложим, господин капитан! – выкатив грудь колесом, рявкнул Везунчик.

– Молодец, сразу видно армейскую выправку! Не то что у моих разгильдяев! Так вот будете у меня на особом жаловании, но об этом – никому! Всё поняли?

– Поняли, – хором ответила троица.

– А раз поняли, кругом марш, в распоряжение боцмана!

Выйдя из каюты капитана, они почти сразу напоролись на боцмана, который материл нерадивого матроса за неправильно завязанный морской узел.

– Ты что же это, крыса водяная, мне вяжешь?! Где ты тут морской узел увидел, морское отродье? Это ж не никакой не узел, а какая-то бабская завязка на панталонах! Ты это что, мать твою, хочешь, чтобы мы без фор-трюм-реи на корабле остались, безмозглая твоя башка!

Но тут краем глаза боцман увидел троицу, пытающуюся незаметно прошмыгнуть мимо него.

– А вы это куда, сухопутная шелупень?! – заревел боцман. – Без дела шататься у меня по палубе надумали! Матрос Везунчик, ко мне!

– Я матрос Везунчик! – рявкнул тот в ответ и бегом подбежал к своему прямому начальнику.

– Инструкции от капитана получил, матрос? – вкрадчиво спросил боцман.

– Как есть, получил!

– Ну, и какие они, эти инструкции нашего капитана?

– Следить за вами, – так же вкрадчиво ответил Везунчик и тут же прикусил свой язык.

– Ну, это наш капитан всем матросам такие инструкции раздаёт, – усмехнулся боцман, глядя как у новоиспечённого матроса от страха закрылись глаза – Но, а вообще-то это правильно, что ты мне всё без утайки, по правде рассказал.

– А если бы я вам не рассказал? – с надеждой в голосе спросил Везунчик.

– А тогда я б тебе и не поверил! – расхохотался боцман.

Шхуна легко скользила по водной глади Двины и уже подходила к её устью. Справа осталась крепость Ливонского ордена. Форпост, позволяющий при необходимости держать под своим контролем торговые пути из городов ганзейского союза в Ригу. Скоро залив, а там и долгожданная свобода. Стоян и его друзья с внутренним напряжением ждали этого мгновения. Сколько раз они уже выходили в залив, но впервые – на таком большом судне, и это было уже совсем другое ощущение. Они стояли на баке и любовались разворачивающейся перед ними панорамой.

– Как нам всё-таки повезло, что мы встретили в лесу Ратибора. Без его помощи нам бы не купить себе корабль, – задумчиво глядя на открывающиеся перед ними воды Ливского залива, произнёс Герка.

– Ему тоже повезло, что в лесу нас встретил, – отбили его от этих меченосцев поганых! – рассмеялся в ответ Всеволод. – А теперь он может возвращаться к своим воеводам и доложить, что у них теперь в нашем лице появились добровольные помощники в борьбе с их врагами. Хотя, это не только их враги, но ещё и наши!

– А ты карту, которую нам на прощание Ратибор дал, случайно не потерял? – встревожился Герка и посмотрел на Стояна, всё это время молчаливо стоящего и смотрящего куда-то вдаль.

– Да что ты его про какие-то карты расспрашиваешь, он о своей Марии сейчас мечтает. Видишь, как сосредоточенно молчит! – усмехнулся Всеволод.

– Действительно, Стоян, ты нам так и не рассказал, как вчера встретился с Марией. Вон даже нашу шхуну после покупки в её честь попросил переименовать. Команда тебя уважает, не стала перечить. Ты хоть Марии сказал, как теперь наш корабль называется? Ей ведь, наверное, было очень приятно, когда она узнала, что наша шхуна носит её имя?

– Да не успел я ей про это рассказать! – отмахнулся Стоян.

– Как это «не успел», а что ж ты у неё в доме весь вечер делал? – продолжал дознаваться Герка.

– Отца её лечил. Сердце у него сдало, чуть не умер старик.

– И ты сумел спасти её отца?

– Похоже, что так. Теперь он будет жить, – погрузившись в воспоминания, тихо ответил Стоян.

– А что Мария сказала, когда ты на её глазах отца вылечил? – не успокаивался живчик.

– Она этого пока ещё не знает.

– Ну, ты даёшь, такое и ей не рассказать! – в один голос удивлённо произнесли друзья.

– Нельзя, чтобы она знала о моих способностях. Не хочу, чтобы какой-то лихой человек узнал, что я вылечил её отца. Пусть все думают, что это лекарство немецкого доктора ему помогло выздороветь. А то начнут дознаваться от неё: что да как. Решат, что я вылечил её отца колдовским способом и тогда обвинят Марию в связях с колдуном. Они же не отличают: где действительно колдовство, а где умение и знания от наших славянских предков. Её же из-за меня могут на инквизиторский костёр отправить. Кроме того, она может подумать, что я её заколдовал и внушил чувства к себе. Подумает, что я её приворожил! Вот такие дела, – ответил Стоян и стиснув зубы резко повернулся к Герке.

– Да ладно тебе, остынь. Ты всё правильно сделал, – примирительно ответил Герка и положил свою руку на плечо друга, – я только хотел узнать, всё ли у тебя хорошо, а то ты молчишь, и ничего нам не рассказываешь.

– А вас, друзья, я попрошу никогда и никому об этом случае не рассказывать! Это очень серьёзное дело. Ведь от того: прознает кто или нет, зависит жизнь Марии!

Всеволод и Герка согласно кивнули головами. Они вытянули свои руки и сложили ладони свои друг на дружку. Друзья с самого детства таким незамысловатым жестом подтверждали свою верность дружбе и нерушимость данных друг другу обещаний.

– Клянёмся! – торжественно произнесли они.

В это время к ним неторопливо, вразвалочку подошёл боцман шхуны. Внимательно, по очереди, посмотрел на каждого из трёх друзей и остановил свой взгляд на Стояне, а затем постарался, насколько это с его круглой комплекцией возможно, встать поровнее и с важным видом произнёс: