Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

Один из таких радаров сейчас спокойно наблюдал за небом, где как всегда царила ежедневная, рабочая суета. Сразу десять аппаратов в настоящий момент просили разрешить им изменение курса: среди них были и транспорт среднего класса, и катера, и три птицелёта, один из которых был военным.

Птицелёт, трепеща алюминиевыми крыльями на манер металлической стрекозы, выровнялся в воздухе, закончив разворот. Вид на город пропал из иллюминатора, открылся вид на дальний рейд, где покачивались на якорях висящие в воздухе громадины крейсеров и транспортов большого тоннажа. Где-то там ожидал отправки в док потрёпанный в недавнем бою «Пасгедас», с палубы которого и взлетел птицелёт.

Мелькнул под брюхом пригород Юнжи Срит – и пропал за склоном следующей сопки. Птицелёт шёл невысоко, да и не требовалось сейчас особой высоты – всё равно скоро на посадку. Машина, принадлежавшая к серии военно-транспортных птицелётов, отличалась маневренностью и плавностью полёта. Принятая на вооружение пятнадцать лет назад, она и сейчас была одной из лучших среди своих аналогов. Птицелёты серии «Венетс» могли перевозить шестнадцать человек, были неуязвимы для стрелкового оружия и несли два скорострельных пулемёта и блоки неуправляемых реактивных снарядов по восемь штук в каждом. Использовались они для высадки десанта, при чём могли высадить его хоть в самую гущу боя, предварительно перепахав снарядами предназначенную для высадки площадь. При всём этом для пилотирования был нужен всего один человек, который, кстати сказать, имел сейчас самый, что ни на есть, мрачный вид.

– Почти прибыли! – объявил пилот, явно недовольный тем, что его военно-транспортную машину погнали в такой пустячный рейс – доставить одного человека на Приёмную Базу. Второго пассажира даже и доставлять не требовалось – он просто сопровождал первого. Пилот с тоской посмотрел на экран вида назад – там остался Юнжи Срит, город, где располагалось злачное местечко с девочками и романтичным названием «Ночная Гавань». Туда пилот захаживал всякий раз, как выдавался денёк-другой увольнения в город. А на «Пасгедасе» это случалось не так уж часто – крейсер то и дело гоняли туда-сюда, совершенно не давая покоя. То караван в Сиборсию сопроводить, то в Сэнассию с дружеским визитом, то ещё куда-нибудь, как в этот раз – крейсеру сразу после ремонта предстояло идти в Немвал на совместные учения с войсками исторического союзника.

«Архак бы подрал этого Мейлиша!» – подумал пилот, вспомнив, как торопит командир процедуру отправки крейсера в доки, – «Вон на „Саттасе“ уже месяц в никакие походы не мотаются, стоят себе на ближнем рейде да каждый день в город ходят! И каким же надо было быть идиотом, чтоб продлить этот Архаков контракт ещё на три года! Знал бы, что переведут на „Пасгедас“ – послал бы их всех в задницу. И в первую очередь – Мейлиша!»

От грустных мыслей немного отвлекли воспоминания о Лакуре – девочке из «Ночной Гавани», постоянным клиентом которой вот уже год числился пилот. В память чётко врезался образ девушки – чёрные волосы, пышные формы, капризно искривлённые губы, откровенная одежда… Лакура не просто выглядела – она была по-настоящему доступна, и единственной преградой на пути к обладанию её телом была приличная сумма, которую та брала за свои ласки. Но пилот ни разу не пожалел о потраченных деньгах. Он бы и вдвое больше заплатил бы, если б та попросила. Потому что…

«Потому что, Архак меня подери, ты стоишь этого, красавица!» – мурлыкнул под нос пилот, улыбнулся и стал размышлять над давно мучившим его вопросом: а не предложить ли Лакуре бросить эту «Ночную Гавань» да поехать с ним, когда кончится его контракт, куда-нибудь в тихий городок типа родного Тракоро на западе страны…

Проплыли под брюхом верхушки деревьев, венчавших сопки, и показался распадок, на пологом склоне которого стояло оцепленное бетонным забором сооружение. По углам забора было видно сторожевые вышки, за которыми проглядывал квадрат посадочной площадки. Это оторвало пилота от размышлений, приведших его к выводу, что сделать такое предложение нужно обязательно, всё-таки контракт кончается через полтора года, а с переводом на «Пасгедас» возможностей потратить деньги со счёта стало меньше, и сумма накопилась неплохая, а за оставшийся срок контракта она возрастёт вдвое… А там уже согласится Лакура или нет – её дело, в конце концов, мало ли их, таких, как она.

– Борт «Венетс Пс-2» вызывает диспетчера Приёмной Базы! – позвал пилот, включив передатчик рации.

– Слушаю вас, «Венетс Пс-2».

– Подхожу с юга, высота сто, вы у меня в прямой видимости, прошу разрешения на посадку!

– Цель прибытия? – уточнил диспетчер.

– Доставляю новобранца, желающего поступить на службу, по приказу командира крейсера.

Удивлённый диспетчер замолчал на миг. Новобранцев доставляли автотранспорт из Юнжи да рейсовые птицелёты Базы из Камо-Фрай, но никогда на памяти диспетчера не было такого, чтоб новобранцев – да ещё и одного! – доставляли с борта крейсера на военно-транспортном птицелёте. Поэтому не знавший, что в таких ситуациях делать, диспетчер достал из ящика стола должностную инструкцию и быстро отыскал в ней нужный пункт. Инструкция гласила, что если прибывший борт вызывает сомнения, то следует связаться с тем, кто этот самый борт отправил.

– Подождите немного, сделайте пока круг над базой, – сказал диспетчер пилоту, а сам быстренько связался с радиослужбой базы по телефону внутренней связи.

– Это диспетчер, – представился он, когда на другом конце провода ответили, – Тут сомнительный борт просит разрешения на посадку, говорит, что отправили его с «Пасгедаса». Так вот, не могли бы вы связаться с «Пасгедасом» и уточнить? … Что?… Хорошо, жду! – и положил трубку. Подумал, а не сообщить ли на всякий случай дежурному командиру базы, но отказался от этой мысли. Инструкция на этот счёт никаких указаний не давала, а, следовательно, и беспокоить командира незачем. Ведь, скорее всего, ничего не случится, а за то, что зря побеспокоил, можно и получить нагоняй – мол, что ж ты за диспетчер, сам справиться с ситуацией не можешь.… Ну, а если что-то случится, то и тогда он не виноват – ведь действовал он строго согласно инструкции. Это немного успокоило диспетчера – ведь у него и не было мысли, что пилот его сознательно обманывает. Не было такого в жизни диспетчера, как не было и у других жителей Эмиадии – прямая и умышленная ложь давным-давно была искоренена стараниями Церкви, ибо мерзость такую Творец не потерпит, да и по светским правилам лжец – это всё равно, что смертельно больной, разносящий заразу. Поэтому следующая мысль диспетчера была логичной донельзя: