Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

«Скорее всего, просто какая-то нелепая ошибка» – подумал он, но вызов от радистов эту мысль опроверг.

– Диспетчер слушает! – ответил он на вызов.

– Всё верно, птицелёт с «Пасгедаса», отправлен к нам для доставки желающего поступить на службу.

– Хорошо, – удивлённо сказал диспетчер, и положил трубку. Снова надел гарнитуру рации на голову и вызвал пилота.

– Слушает «Венетс Пс-2» – отозвался тот.

– Посадку разрешаю, – сказал диспетчер, – Четвёртый сектор площадки.

– Понял, – отозвался пилот и повёл машину на снижение.

Сделал он в лучших традициях десантных войск – резко повёл машину вниз, а перед самой землёй резко задрал нос, гася скорость, потом завис на миг и плавно опустился. Слыша, как бывалый десантник в пассажирском отделении машины выругался по поводу военных пилотов, он улыбнулся.

«А вот знать будете, как военную машину по таким пустякам гонять», – злорадно подумал он, представив, как тех тряхнуло в момент резкой остановки снижения. Даже стал думать, что он ответит, если те решат высказать ему своё мнение, но пассажирам, видимо, было абсолютно наплевать на него. Те говорили о своём.

– Ну, удачи тебе, Серёга. Даст Творец – увидимся когда-нибудь, – сказал Кигас, пожимая на прощание плечо Дементьеву.

– Лёгкой разлуки, дружище, – на Селлестийский манер попрощался Серёга, пожимая плечо в ответ. Кигас дружески улыбнулся.

– На выход давай, я что, торчать тут должен? – крикнул пилот.

– Выхожу уже, – улыбнулся Серёга, – Дай с другом попрощаться!

– Всё, иди, не задерживай малую авиацию, – сказал Кигас, и Серёга, открыв дверь птицелёта, с небольшой сумкой в руках спрыгнул на то ли бетон, то ли асфальт – Архак их, Эмиадийцев, поймёт – посадочной площадки.

Птицелёт, ровно взмахивая крыльями на манер большой металлической стрекозы, поднялся в воздух и резко развернулся в сторону крейсера. Серёга остался один. Он поправил сумку, в которой лежали небогатые его пожитки – принадлежности для мытья-бритья, которыми его снабдили на «Пасгедасе», старая форма, вывезенная ещё с Жингкона – чисто выстиранная, знаки различия отпороты напрочь, да пара полотенец. В боковом кармашке лежала стопка бумаг – заключение бортового врача с крейсера о том, что Дементьев действительно страдает постшоковой амнезией. Заключение СБС о том, что Дементьев никаких подозрений не вызывает. Справка от них же, что он действительно провёл два месяца в плену в Архипелаге. Удостоверение личности с пометкой о Селлестийском гражданстве, процедуру принятия коего в первый раз в своей жизни провёл Мейлиш. К слову, бумаги о том, что он – Сергей Дементьев, национальность неопределённая, место рождения неизвестно, биологических лет восемнадцать – по Эмиадийской, разумеется, мерке – дата рождения хоть условная, но в точности напоминает дату, когда его взяли в плен… Ну да и направление сюда, на Приёмно-Распределительную Базу Восточного Флота, на окраине города Юнжи Срит, на острове Тихуес – бывшей территории Жингкона, которая после войны отошла Селлестии.

Он не спеша оглядел трёхэтажный куб здания. Серые стены, широкие окна, невысокое крыльцо прямо впереди. В отличие от жилых домов здание было отнюдь не пирамидальной формы. Именно здесь решалась судьба всех, кто поступал на службу в Восточный Флот, здесь их сортировали согласно их знаниям, умениям и физическим данным, здесь же отсеивали непригодных, здесь же и подписывали контракт.

Всё-таки Серёга был рад, что позади расспросы и допросы, куда их с Кигасом водили то по одному, то вдвоём сразу; позади удивлённые глаза доктора, с удивлением обнаружившего, что Дементьев не умеет пользоваться авторучкой. Позади удивлённые глаза команды крейсера, разглядывавшие как он, Дементьев, первый раз в жизни пробует столь привычную для них еду.

Назойливый СБСник тоже позади, позади Мейлиш с идиотскими вопросами. Впереди – новая жизнь, которая начинается здесь, сегодня – в день очередного набора в Восточный Флот. Новая жизнь начинается вот за этими дверями, ведущими с посадочной площадки в первый корпус Приёмной Базы, возле которых стоят скучающие часовые с армейскими штурмовыми винтовками в руках. Эти – не десант и даже не корабельная или тем более бронепехота, это просто охрана, коей во всей Селлестии не так уж и мало. Туда попадали те, кто оказывался непригоден больше ни к чему, или правильнее будет сказать, те, кто вообще ни к чему не пригоден, но по здоровью для службы подходит. Недолго думая, Серёга поправил на плече ничего не весящую сумку, и смело двинулся прямо на них.

– Документы! – потребовал один, второй сделал вид, что поднял винтовку на Дементьева, но Серёга заметил, что она даже не снята с предохранителя. То, как вояка изображал из себя страшного, готового стрелять часового, вызвало улыбку. Улыбаясь, он подал бумаги часовому, тот их просмотрел, нахмурил лоб – ведь ничего подобного раньше ему видеть не доводилось. Прочитав ещё раз, он осмотрел другую бумагу – ту, где говорилось о том, что Дементьев был в Жингконском плену и глянул на Серёгу уже с уважением.

– Проходи, – сказал он. – Чего разулыбался-то? Рад, что ли, что в войска попал?

– Ага, нам в охране молодое пополнение нужно, – оскалил зубы второй.

– Уж поверьте, парни, я лучше мешки в порту таскать буду, чем в охране служить, – припечатал им неплохо начавший разбираться после общения с Кигасом в таких делах Серёга, отчего оба резко улыбаться престали.

Не оборачиваясь, он вошёл в просторный холл, где в углу вилась небольшая очередь. Он остановился прямо посреди, чтобы осмотреться. Прямо из холла вёл один коридор, вправо и влево – ещё по одному. Холл, судя по всему, был неким центром, с которого начинались пути в другие направления.

– Чего встал? – окликнул его другой охранник, стоявший у входа в широкий коридор слева, – Сдавай вещи в окно и проходи.

– В какое окно? – полюбопытствовал Серёга.

– Ты что, очередь не видишь? – буркнул охранник. – Туда и сдавай!

– Благодарю, – кивнул Серёга, и тут же одёрнул сам себя – кивок на Эмиадии не значил ровным счётом ничего. Надо было как-то отвыкать от въевшихся с детства на уровень рефлексов жестов. Опять же, не размышляя особо, пристроился в очередь, стал наблюдать за происходящим.

Стоявшие перед ним люди в очереди были одеты в гражданское. Судя по всему, это были те, кто решил поступить на службу, в основном парни моложе его, но были и две девушки. В Селлестии на службу можно было поступить с шестнадцати, из-за более продолжительных суток и года это было примерно семнадцать-восемнадцать лет по земному счислению. Одежда не сильно отличалась, но всё же были небольшие необычные черты. Если не обращать внимания на крючки вместо пуговиц и ремешки вместо шнуровки, то всё было тем же самым – и штаны на манер брюк без стрелок, и рубашки, и футболки. Серёга потихонечку привыкал, необычное теперь не так сильно привлекало его внимание, как раньше. Взять хотя бы стрижки – короткие волосы с выбритыми полосами, где-то параллельными, где-то косыми или вообще образующими сложные узоры.