Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

– Из плена нас вытащили ребята с «Пасгедаса». Вот оттуда меня и доставили.

– «Пасгедас» – это, по-моему, крейсер Восточного Флота? – спросил Каринеш.

– Да, – ответил Серёга, зевая во весь рот, – Давайте не будем про Жингкон и Восточный Флот, хорошо? А то мне уже надоело отвечать на одни и те же вопросы.

Трое его новых знакомых не нашли, что сказать.

Разговор как-то сам собой утих, и Дементьев откинул голову назад, закрыл глаза и стал проваливаться в сон.

Глиссирующий катер без опознавательных знаков на борту мягко скользил в воздухе. От радаров его надёжно скрывало защитное покрытие – достаточно совершенное, чтобы спрятаться от устаревших систем Жингкона. От более мощных и современных, тех, что стояли на патрулирующих Договорную Зону кораблях Селлестии, должна была спасти малая высота. Широкие длинные крылья катера рассекали воздух над самыми волнами Восточного Моря, аппарат двигался чуть медленнее птицелёта – и при этом расходовал куда меньше горючего. По сути, глиссер соединял в себе достоинства как воздухоплавания, так и воздухолетания – подъёмную силу ему придавали и отсеки плавучести, и крылья. Такая машина спокойно могла доставить груз или пассажиров с одного конца Геллии на другой и вернуться обратно без дозаправки или вынужденных посадок. Она уже проскользнула незамеченной и базу Интернациональных Вооружённых Сил, и дальний край Договорной Зоны, и саму Зону, и пролив возле острова Ахже – и сейчас так же незаметно подлетала к Ситаю.

Внутри машины находилось пять человек – они же и экипаж, и они же – пассажиры. Перелёт с северной окраины королевства Неолон в архипелаг был нетрудным, но всё равно порядком утомил. И это несмотря на то, что всей пятёрке было не привыкать к перелётам. Каждый из них успел уже испробовать на себе все виды транспорта, которые только существуют на Эмиадии. Утомлял не сам полёт – утомляло ожидание Работы, Дела, ради которого они летели сюда. Всё-таки каждый из них своё дело знал и ценил – больше того, оно стало для них смыслом жизни. Впрочем, других людей среди них быть не могло: к ним попадали только лучшие в своей области, независимо от того, какой она была. У всех пятерых она была своя – у каждого были свои сильные и слабые места. Поэтому их сейчас было пятеро – они взаимно дополняли друг друга, являясь слаженной командой, и подобных вылетов на их счету было немало.

Показался на горизонте остров Ситай – спокойный, молчаливый, покрытый зеленью. Простому наблюдателю могло показаться, будто и не было здесь никогда военных баз, что никого и никогда здесь не держали в плену, что и Генераторов Точки Скольжения здесь никогда не было… Что здесь идёт тихая мирная жизнь…

Но у пятерки никаких сомнений по этому поводу не возникало – если вводная информация исходит от самого Настоятеля, то она верна по определению. Какой бы неправдоподобной она ни выглядела. А неправдоподобности хватало – например, Генератор Точки Скольжения, коего Жингкон построить не мог. Не было у островитян для такой постройки абсолютно ничего, даже денег, чтоб такую постройку заказать. Но информация точна – Генератор был, стоял и функционировал до тех пор, пока снаряды Селлестийского крейсера не превратили его в груду обломков. Генератор был, а это значит, что Жингкон умудрился построить его под носом у Интернационалов. Что в принципе трудно было себе представить, ибо их агентура успешно работала по всей планете и сбоев не давала. Генератор был, а это значит, что архипелаг напрямую нарушил условия Континентального Договора.

Были и ещё странности: например, милуна селлестийцев, в обстановке полной секретности выброшенная ночью на Ситай для разведки. Странно было и то, что десант попал в ловушку. Группа вояк, считавшихся одними из лучших в мире, высаженная в обстановке секретности – и в ловушку? Не бывает такого!

Последняя, самая главная странность – приблизительно в то время, когда группа решила уничтожить генератор, случилось нечто, чему не было прецедентов за всю семидесятилетнюю историю использования Генераторов – он неведомым образом повлиял на всё энергетическое поле планеты. Даже статичная и вечно-неизменная в своих пределах Аномалия словно бросилась на аппаратуру Барьера, вызвав кратковременную перегрузку. Этого не могло быть в принципе – но это проблема уже тех, кто стережёт Аномалию и изучает её, возможно, они докопаются до причины. Задача пятерых – узнать, что же такое происходит в архипелаге, почему происходит, и, собственно, к чему происходящее может привести. Узнать первыми, при чём как можно более подробно и точно.

– Приближаемся! – сказал Лилмел из кабины пилота, высунув голову в пассажирский салон и снова исчезая за переборкой, – Можно будет садиться через пять кинсов.

Лилмел отличался исполнительностью и быстротой реакции. Никогда не говорил, не подумав, никогда не действовал неосмотрительно. Среднего роста, среднего возраста, с самой что ни на есть заурядной внешностью – с виду вполне обычный человек. Мало кто знал, что за этой оболочкой скрывается железная воля и несгибаемый характер, принципиальность, граничащая с фанатичной преданностью своим идеалам. Всегда внешне спокойный и равнодушный ко всему, он оставался таким даже в моменты смертельной опасности. Никто не слышал от него жалоб или недовольств, если его что-то не устраивало – просто давал это понять, не утруждаясь при этом особо объяснением своих мотивов.

– Хорошо, Лилмел, – ответил Дан а ис Эмал а дэ, привстав с кресла, на котором сидел. Он был старшим в группе, её лидером и координатором. Несмотря на то, что только вступал в пору зрелости, он уже имел немалый опыт в таких делах. Под светлыми волосами скрывался лоб, за которым находился незаурядный ум. За атлетичным телосложением скрывалась стремительность и опасность, за гордо выступающей грудью – горячее сердце. Во взгляде голубых глаз читалось упорство в достижении цели и хладнокровие. Внешность Данаиса была полным несоответствием внутреннему миру. Он был прирождённым лидером, способный нести на себе раненого товарища бесконечно, не поручая это дело подчинённым до тех пор, пока не упадёт без сил.

– Так, группа, сейчас слушайте меня внимательно.

Группа ожила. Проснулся Т и гнем, потянулся, зевнул – этот мог спать когда угодно, где угодно и сколько угодно. Примечательно, что положение для сна принципиального значения для него не имело – хоть сидя, хоть лёжа, хоть на полу, хоть на земле. Крепыш с каштановыми волосами и голубыми глазами помимо прочих своих редких способностей обладал ещё одним качеством – не унывал никогда, как бы плохи ни были дела. Причиной этому, по-видимому, было то, что ему довелось за свою жизнь побывать во многих переделках, а сколько их было на веку зрелого уже Тигнема – Данаис определить и не взялся бы. Видимо, оттуда же произошла и грубость, с которой Тигнем относился ко всем, когда был не в духе. Он всегда старался думать наперёд, замечал те моменты и нюансы, мимо которых проходили все остальные.