Вея Руспринг - Плен. Роман

«Не дай, Бог, мне их потерять!», – попросил Богдан Харитонович не в силах протолкнуть ком в горле.

Дар открыл глаза. Игрушки, деревня, цепи, двойники и щупальца – все перемешалось где-то глубоко внутри и давило грудь, и вырывалось наружу, и выкручивало руки, жгло лицо.

– Где я?

Танита нажала кнопку вызова, но Грожит не отвечал.

– Ты в клинике отца. Я медсестра Танита. Помнишь меня? Я тебе коленку бинтовала, когда ты упал с антигравитационного пони.

Мозг Дара закипал. Просто физически ощущая, как поднимается температура тела, Дар попросил воды.

«Аппарат Козырева» учащенно запищал.

– Даримироим, не волнуйся! – успокаивала медсестра, приподняв больного и вливая сквозь стучащие зубы воду.

– Вы помните мое полное имя, – улыбнулся опаленными губами пациент, которого персонал предпочитал вообще никак не называть, да и не общаться вовсе, чтобы избежать недоразумений способных повлиять на их карьеру.

– Конечно, помню. Мы с твоей мамой его придумывали. Дари мир отцу и матери.

– Мама… – застонал Дар.

Танита мысленно покорила себя за упоминание о матери мальчика, пропавшей семнадцать лет назад.

– Танита, а где Светгора?

– Она в соседней палате.

– Как она?

– В отличии от Вас, молодой человек, она уже ходит. А тебе, придется полежать. Ради самой Светгоры.

– Ладно, ладно. Я понял. Главное, что с ней все хорошо.

Танита от этих слов отвернулась к пульту управления, сделала вид, что занята настройкой системы, а сама заморгала чаще, стараясь не расплакаться.

«Куда уж лучше! Грожит не позволил девочке ни грамма кожного белка ввести, не говоря уже о запрете на имплантацию тканей. Хорошо хоть дежурный хирург поставил на лицо кожную сетку, что позволило собственной коже регенерироваться. Пересадил несколько сантиметров с волосяными луковицами… Как позволил материал… А, материала было немного. Бедная девочка… Такая красота и вся в лоскутах. Не говоря о зрении. Один глаз у неё уже никогда не будет видеть».

– Танита, дай мне зеркало.

– Даримироим, ты подвергся сильному облучению…

– Танита, называй меня Дар и дай, пожалуйста, зеркало.

Медсестра подала плоскую тэль. Молодой человек зажал её между пальцами и секунду медлил – не включал.

В увиденном бледном отражении совершенно без волос, бровей и щетины, с тонкими прозрачными ушами Дар с трудом узнал себя.

Пальцы выронили тэль, изображение пропало.

– Какой уровень облучения? – отрешенно спросил Дар.

– Около четырехсот. Но меры нейтрализации были приняты в течении 10—15 минут и Ваш отец, он лучший, его система передовая в этой области, считает, что процесс не затронул твердые ткани, а все остальное мы дистилировали.

– Я же дал распоряжение – никаких инородных…

– Дар, не переживай. Только синтетическая кровь…

В палату вошла Дергачева.

– Вижу ты уже себя рассмотрел, – она укоризненно посмотрела на тэль в пальцах Таниты.

Медсестра спрятала руку в карман и поспешно вышла.

Врач села на стул с высокой спинкой и мягким голосом сказала:

– Поговорим серьезно, Дар. Ты запретил всякое имплантное, донорское вмешательство в свой организм. Но ты можешь в любой момент передумать. Твой отец подобрал несколько доноров…

– Нет, – резко ответил Дар.

– Ладно. Тогда процесс восстановления займет не менее двух месяцев. Ты готов к этому?

– Да, – твердо ответил пациент.

– Надеюсь это просто твои юношеские максималистские убеждения, – заполняя информационную карту говорила Дергачева, – а не страх перед операционным столом.

– Это мои твердые, искренние убеждения, – сквозь зубы процедил Дар.

Врач грустно улыбнулась.

– Нам с тобой два месяца общаться. Может быть перейдем этот пункт разногласий и пойдем по пути взаимопонимания? Ты хочешь вылечиться, а я хочу вылечить тебя.

Примирительным тоном Дар попросил:

– Раз мне здесь лежать так долго, не могли бы Вы принести мне мою нэтанэль?

Доктор улыбнулась и понимающе ответила:

– Конечно, принесу.

Два месяца Дар переписывался со Светгорой, которая находилась в соседней палате, но всячески избегала встречи со своим молодым человеком.

Сегодняшний вечер Дар во что бы то ни стало решил провести с девушкой, с которой решил связать свою судьбу навсегда.

Причин было много, но основная – это то, что родственники Светгоры собрали достаточную сумму на курс имплантации и если будущий статус Светгоры в качестве его супруги в представлении Дара уже предопределен судьбой то, операцию необходимо было предотвратить.

Светгора на удивление легко согласилась встретиться и даже не в своей палате, а в ресторане клиники.

Дар рассматривал свое отражение в старинном зеркале гардероба. Совершенно лысый с плотно обтягивающей лицо бледной кожей он напомнил себе героя из старого фильма про вампиров. Там актер дополнял свой образ белыми линзами. Дару этого не надо было. Его синие глаза выцвели и теперь он смотрел на себя серыми, словно закатанными яблоками глаз.

За спиной прошла Светгора. Дар был уверен в том, что это она поспешила пройти в зал с малочисленными гостями. В отражении он любовался знакомой походкой, жестами и сложенными в непонятную прическу пепельными волосами.

Девушка остановилась в проходе, не находя за столиками того, кого ожидала увидеть, обернулась. Правую половину лица до кончика носа скрывала пластиковая маска без прорези для глаза. Губы под ней были нарисованы слишком яркой помадой и неестественно широкими.

– Светгора! – поприветствовал подругу Дар.

– Ты так торопилась на встречу со мной, что прошла мимо.

Глаз девушки наполнили слезы.

– Светочка, Горочка, не плач! – обнял спутницу молодой человек.

– Я тебе давно хотел сказать, – Дар слегка отодвинул девушку, помада на её лице размазалась, по лицу текли слезы, – Светгора, я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой!

– Я даже не узнала тебя, Дар. Мимо прошла…

– Не удивительно не узнать в таком мужчине того мальчишку, которого ты видела почти три месяца назад. Я посещаю спортзал и бассейн. Кстати, здесь прекрасный спортивный комплекс.

– Не знала, – утирая слезы ответила Светгора.

Пройдя по мозаичному полу, повторяющему рисунки скальной живописи, иероглифы и руны, вдоль круглых и треугольных столов, пара заняла столик у витрины с видом на вольер фламинго.

– Ну, вот… Видишь какая я красавица, – констатировала девушка. – Ничего. Такой ты меня уже не увидишь. Завтра подготовка к операции и через сутки я проснусь прежней и даже лучше. Помнишь, у меня какие тонкие губы были? Теперь будут, как у Савьены. Она тоже в этой клинике делала пластику.

Дар завороженно слушал голос своей спутницы. Наблюдал, как она привычно, так, чтобы было удобно взять салфетку и правой и левой рукой, переставляет салфетницу. Морщит носик, когда хочет улыбнуться, но сдерживает себя. Задумчиво опускает ресницы…