Владлен Авинда - В поисках чаши Грааля в Крыму

Воздушный эскиз, плывущий над туманом, в ярком охряном блеске застывшая каменная прелесть зодчества, выдающийся памятник итальянской средневековой архитектуры сохранился лучше всех генуэзских строений Крыма. Архитектурный ансамбль крепости тонким рисунком резца великолепно вписывается в дикий взрыв пропастей и вертикальных скал и напоминает королевскую золотую лилию на горном плече царствующего утёса над волшебством вечерней зари.

Возводили каменную мощь и гордость долго и упорно. Об этапах строительства крепости говорят высеченные на оборонительных башнях витиеватые латинские надписи на мраморных плитах, сообщающие, в каком году, в правление какого «достопочтённого консула и коменданта Солдайи» была построена та или иная башня. Самая ранняя постройка датируется 1371 годом, а поздняя уже другим веком – 1469 годом.

Но строить крепость генуэзца стали не на голом месте, а использовали древние защитные укрепления, оставшиеся от русичей и греков.

Крепость Солдайя стала всемирно известной, о ней с восхищением рассказывали путешественники. Вот что пишет в середине ХIХ века Дюбуа де Монпере, побывавший почти во всех страны Европы: «Нельзя себе представить руин более прекрасных, величественных и вместе с тем меланхолических, нежели руины Судакской крепости». Русский историк М.П. Погодин тоже, в восторге от увиденного средневекового зодчества, заявляет, что во всей Европе «нет развалин живописнее этих, никакие рейнские замки не сравняются с ними».

Над Черным морем нависла тяжёлая и грозная туча, а багровое солнце блистало, как рваная рана сочащаяся сукровицей – это турецкий флот из триста судов, вооружённые пушками, с 24 тысячами десанта устремился на Крым. И вот грозная армада появилась на рейде Кафы. Страшная паника заметалась над большим и богатым городом как дикая пляска грозы с первыми огненными всполохами молний – это ударила ядрами боевая артиллерия, снятая с кораблей и установленная против крепостных стен Кафы. На пятый день они стали рушится под многодневной канонадой. Татарская конница окружила город, не давая спасения никому из бежавших жителей. Турецкие галеры барражировали на рейде, не пропуская помощь генуэзцам с моря. Перед турецким главнокомандующим предстали кафинские парламентёры и поднесли удивлённому Ахмад-паши ключи от города. Поразились турки, даже возмутились, что такой сильный укреплённый город с большим количеством защитников сдаётся почти без борьбы и боя. Так быстротечно пала Кафа на милость победителя, но была залита коварной жестокостью погромов, грабежей, от устроенной резни над мирными жителями. И кровь пролилась потоком, и смерть, закрывая солнце, вознеслась над обречённым городом. И мужество защитников было утеряно в костре пепелищ, где танцевали кривые сабли турок, отрезая носы, уши, руки, ноги, головы пленённых. Песня горя тягостно стонала над растерзанным городом. Полны кровью чаши сытых турок, осушившие их до дна.

Спаси, Господи, от проклятых завоевателей! Но небо угрюмо молчало, будто закрытое грехом стелющихся жирных туч от чёрных, густых и смрадных пожаров. За что, Господи, такая страшная боль и безумные страдания для подаренной тобой жизни людей? Даже только появившихся ангельских детей рассекали острые ятаганы турок, предававшимися утехами в мучениях и истязаниях невинных новорождённых. Неужели нет Страшного суда над этим зверством?

И теперь турецкая тяжёлая волна, обогащённая захваченными продуктами, военной амуницией, золотом, драгоценностями и рабами двинулась на осаду крепости Солдайи, надеясь на такую же скорую победу.

Но сильный и яростный дух славных крестоносцев, закованные в железные панцири, жил и витал в воинственном наряде защитников – они решили не сдаваться, а умереть в бою и обороне города. Станковые самострелы с каменными ядрами и острыми стрелами, стоящие на стенах и башнях, тоже вселяли надежду в героическую оборону города-крепости. И взвились штандарты Светлейшей республики Генуи над главными воротами и цитаделью-донжоном крепости, сверкая позолоченными крестами.

Никкола, метко стрелявший из арбалета, пристально просмотрел и изучил территорию, с которой враг готовился атаковать башню Паскваля Джудиче, где он был зачислен в оборонную команду из гражданского населения города. В мечтах он лелеял совершить героический подвиг, чтобы спасти Солдайю от грозного и сильного неприятеля и тогда суровый и желчный консул и комендант Христорофо ди Негро сжалится над ним и отдаст ему в жёны свою дочь Франческу, беззаветно и безумно любимую Никколой.

Крепость Фуна (Средневековье)

Крепость Фуна (современный вид)

Враг подошёл с пушками и рабами, несущими штурмовые лестницы, посылая обречённых вперёд на смерть от соотечественников. Турки обрезали носы у рабов и загоняли лезть их по лёгким приставным лестницами, наводя страх и панику на защитников. Тяжёлые ядра турецкой пушек взламывали толстые стены крепости, а после артиллерийского обстрела началась атака по захвату крепости.

Никкола растерялся, когда увидел перед собой безносое и окровавленное лицо кафинского рыбака Андреа, с кем не раз встречался в море на рыбной ловле. Быстро спасти товарища по морю Никкола не мог, за его спиной прикрывался турок в феске с обнажённым ятаганом, готовым моментально полоснуть раба. И пришлось Никколе вскинуть арбалет и бить напрямую в нападавших, где теперь не было друга и знакомого, а только рвался враг на стену крепости. Но не даром меток был молодой стрелок, рука его не дрогнула и он стрелой пронзил лицо, выглянувшего турка из-за плеча Андреа. Тот рухнул вниз, увлекая за собой привязанного раба – кафинского рыбака. Слеза мужская покатилась из глаз Никколы за потерянным рыбацким другом. Но вражеская атака безуспешно захлебнулась и провалилась.

На другой штурм крепости звери-турки послали вперёд по лестницам связанных на одной верёвке женщин, где между ними прятались «бравые вояки» с острыми ножами в руках, коловших несчастных, заставляя их подниматься вверх на стену. Рты забили глиной, чтобы горемычные не могли кричать, взывая о помощи братьев по оружию. Задыхаясь без воздуха, заливаясь слезами, гонимые смертельным страхом, они покорно выполняли приказы истязателей.

А на защищаемом Никколой участке стены опустилась лестница, по ней шли на смерть отчаянные и смелые, не боясь ничего. Луиза, так звали её обречённые, изловчилась и набросила свою длинную косу на горло сатаны с голым черепом, крепко сдавила и выхватила нож из его рук, воткнула ему в живот, обрезала верёвку и выскочила живой на стену крепости. Подруги, увидев подвиг Луизы, тоже кинулись в атаку на сопровождающих врагов. Две праздновали победу и добрались к своим, а три окровавленные и бездыханные свалились на землю.