Всеволод Липатов - Ночной директор. I том. История, рассказанная в тиши музея

«Еще в 1627 году мангазейские торговые и промышленные люди разных городов били челом государю, что в Мангазее соболи и бобры „опромышлялись“, и они начали ходить в верхние места Тунгуски, где соболи добры и всякого зверя много». 114 114 Буцинский П. Н. К истории Мангазеи. Мангазея и Мангазейский уезд 1601 – 1645 гг. – С. 63. Таким образом, важной причиной он называет оскудение пушного промысла.

Здесь ещё надо отметить, что продвижение промышленных людей на восток шло полным ходом, открывались всё новые и новые места для промыслов в верхней части Нижней и Средней Тунгусок, хотя они находились слишком далеко от Мангазеи. И люди со временем стали селиться в Туруханске, или как его тогда называли – Новой Мангазее, который был построен практически одновременной с самой Мангазеей и долгое время являлся его городом-спутником, как бы сейчас сказали. Но по всяким надобностям им приходилось ездить в город, так как Мангазея семьдесят лет была административным центром края. Эти поездки были сопряжены с большими трудностями: длинная дорога, занимавшая около трёх недель, приводила к разрывам торговых связей между ними. Необходимо ещё учесть, что вокруг расстилались земли тунгусов, народа жестокого, смело нападавшего и убивавшего пришлых. И что немаловажно, путь из Новой Мангазеи в центр России был гораздо удобней и безопасней.

Слухи об этих трудностях достигали Руси, поэтому охотников ехать сюда находилось всё меньше и меньше. В архивах сохранилось несколько таможенных книг, за 1645 – 1653 годов, которые вели таможенные головы, из них ясно видно, что в мангазейских промыслах и торговле начался упадок, так как «участие промышленных, гулящих, посадских, оброчных людей, и стрельцов в промыслах и торгах уменьшилось». 115 115 Цит. по: Белов М. И., Овсянников О. В., Старков В. Ф. Мангазея. Мангазейский морской ход. – С. 86.

Всё это привело к тому, что мангазейский таможенный голова Саблин в 1655 году с грустью отписал в Москву:

«А при мне, государь, холопе твоем, во всех трех городех в приходе в Мангазею на Таз с Руси и из Сибири морем торговых людей было только 4 человека». 116 116 Вершинин Е. В. Дощанник и коч. – С. 109. За десять лет до этого, предшественники Саблина М. Шемякин и Д. Кубасов с тревогой писали в Москву, что в 1645 году вообще не пришло ни одного торгового коча, а торговые люди приходили на «государевых кочах».

А ведь до этого через Мангазею иногда проходило более двух тысяч человек в год. 117 117 Буцинский П. Н. К истории Мангазеи. Мангазея и Мангазейский уезд 1601 – 1645 гг. – С. 70.

Сразу становится понятна озабоченность воевод и таможенных голов, ведь драгоценных шкурок добывалось всё меньше и меньше.

Но тот же Саблин пытается объяснить такой неприятный поворот событий тем, что «Енисейский острог распространился и Лена объявилась». 118 118 Вершинин Е. В. Дощанник и коч. – С. 109. Говоря иными словами – фактическим центром уезда стало Туруханское зимовье на Енисее. Но, скорее всего это было уже следствие, чем причина.

Ко всем бедам в Мангазее случился очередной пожар, уничтоживший почти весь город. Он тоже внёс свою лепту, так как вокруг городка стало совсем мало строевого леса, его приходилось завозить из Туруханска, а это около восьмидесяти километров. И хотя город за несколько лет всем миром всё же отстроили, но ему уже было далеко до былой славы. А ещё мангазейцы жаловались на такую мелочь, как речной причал. Он был неудобно расположен, на обрывистый берег было трудно затаскивать грузы. А вот в Новой Мангазее такой проблемы не было, указывали воеводы, просящие перевести административный центр в Туруханск.

Была ещё одна причина, незаметная на первый взгляд. Она крылась во взаимоотношениях между пришлыми и аборигенами. Окрестные племена самоедов были очень недовольны тем, что на их исконных охотничьих и рыболовных промыслах появились русские люди. Они всё чаще стали переходить друг другу охотничьи тропы. Эти столкновения иногда заканчивались смертоубийством, потери несли обе стороны. Это обостряло и без того напряжённую обстановку, которая была чревата восстанием окрестных самодийских плёмен, разжигало антирусские настроения. Поэтому царская администрация видела только один выход из создавшегося сложного положения – оставить этот город и укрыться за крепкими стенами Новой Мангазеи, где бы можно было отсидеться до лучших времён.

Внесли свою лепту и жуликоватые купцы. Естественно сбор ясака и выкуп «аманатчиков» тоже не добавляли добросердечных отношений. Всё это привело к тому, что со временем инородцы практически перестали приходить в Мангазею для торговли.

В Кремле забеспокоились, что это приведёт к недобору ясака, а ведь это могло подорвать сами государственные устои. Поэтому был издан указ, запрещающий промышленным людям заниматься добычей пушнины в угодьях самоедов. В спорах между инородцами и пришлыми, местной администрации официально приходилось выступать на стороне коренных жителей. Но это мало помогало. На реках Таз и Нижней Тунгуске начали всё чаще вспыхивать восстания самодийских племён. В ответ из Тобольска отправлялись всё новые воинские отряды, в основном казачьи части, но даже они не могли успокоить недовольных аборигенов. А вот увеличение стрелецкого гарнизона привело к тому, что продовольствия стало катастрофически не хватать.

В литературе нередко можно встретить широко бытующее мнение, что простые русские люди: казаки, стрельцы и купцы во время своего продвижения по Сибири грабили и даже убивали инородцев. На самом деле всё было гораздо сложнее. Конечно, им приходилось защищаться от воинственных кочевников. Но некоторые писатели почему-то забывают, что далеко не все племена кочевников были воинственно настроены против русских и почему-то обрисовывают довольно-таки неприглядную картину. И далеко не все пришлые были бандитами с большой дороги.

На самом деле в истории сохранились и другие взаимоотношения. Один из мангазейских воевод писал в Москву, что «многие русские люди женятся на инородках и поселяются в инородческих юртах». Правда он тут же добавляет, что эти же русские убивают и грабят их. Но как правильно заметил историк Пётр Буцинский, «разве может один человек помыкать целым племенем»?

Скорее всего, воевода просто искал виновных в том, что сбор ясака стал падать и, оправдывая свою бездеятельность и неумение управлять, просил царя издать указ об изгнании этих поселенцев.

Была ещё одна проблема, которая появилась в Сибири во время освоения – это оспа. Сохранились отписки воевод, что инородцы вымирали целыми семьями. У коренного населения не было иммунитета против этой новой болезни, поэтому они гораздо хуже переносили болезнь, чем русские. Это тоже подливало масла в огонь многочисленных противоречий и проблем, возникших в Мангазейском крае.