Владислав Конюшевский - Иной вариант: Иной вариант. Главный день

А бандиты, не очень обращая внимание на стрельбу, подхватив тушки Шварца и своего командира, запихнули их в машины и, дав по газам, моментально вышли из зоны обстрела. В смысле – нырнули за поворот и, судя по звуку удаляющихся моторов, уматывали во все лопатки. Только я, запуганный здоровяком, посчитал это гнусной провокацией с целью выманить нас из убежища, поэтому еще минут двадцать мы сидели тихо, как мыши. Сидели до тех пор, пока на площадку перед входом в замок не влетели два джипа и грузовичок, из которого горохом посыпались еврейские солдаты. Их никто не обстреливал, из чего можно было сделать вывод, что даже находившийся в засаде араб тоже смылся.

Ну а нас тут же разоружили и принялись обхаживать. Всаживать уколы, давать таблетки… Двоих старичков так вообще уложили на носилки и подцепили к капельнице. Я от всех этих излишеств отказался, но один черт пришлось ехать до города на «скорой», так как наш автобус и машину, на которой приехали девчонки, шустрые подчиненные Ахмета, оказывается, успели заминировать. Зато карет «скорой помощи» сюда нагнали столько, что они целый полк обслужить смогли бы, будь поставлена такая задача. Поэтому, дав какому-то рав серену [17] Рав серен – майор. наводку на автомобили боевиков, я, с чувством глубокого удовлетворения от непокоцанности собственной шкуры, уселся в белый с красными могендовидами [18] Звезда Давида. микроавтобус.

А дальше… Дальше было вполне ожидаемое действо. Не знаю, как с остальными, а меня в тот же день взяли за хобот два очень вежливых и улыбчивых субъекта, которые в присутствии гораздо менее улыбчивого представителя Российского посольства принялись задавать самые разные вопросы. Что, где, как, кто где стоял, кто куда пошел, как у меня вообще возникла мысль сопротивляться, как я понял, о чем говорили боевики, не знал ли я раньше американского полковника. Ну и так далее…

Скрывать мне было нечего, поэтому, обозначив на схеме все, что вспомнил о местоположении каждого, напрочь отказался от знакомства с америкосом и честно признался, что в арабском ни бум-бум, а переводила разговоры бандитов красивая девушка Майя. Кстати, с огромным удивлением узнал, что, оказывается, далеко не все евреи понимают язык своих ближневосточных соседей. Это, выходит, нам еще крупно повезло, что Майя на заре своей юности входила в организацию «Шалом Ахшав» [19] Шалом Ахшав (Мир сегодня) – левоэкстремистское движение, выступающее за отход Израиля со всех арабских территорий, захваченных в 1967 году. Финансируется в основном иностранными правительствами. , активно дружащую с арабами, вот и смогла вовремя протолмачить.

Не знаю, что она делала в том кружке изучения иностранных языков, но ее переводы мне очень сильно помогли. Да что там – «помогли»! Без нее я бы так и пребывал в сомнениях до тех пор, пока бы нас стрелять не начали! А тут все очень в тему получилось.

Под занавес мне показали кучу фотографий, на одной из которых я с уверенностью опознал Ахмета, и отпустили. Чему, честно говоря, я был несказанно рад. А то всякие мысли были… Ведь, как ни крути, одного террориста я ухлопал собственноручно, и труп его, когда нас увозили из крепости, так и оставался лежать на старинной брусчатке. Здоровяка с малолетним командиром утащили подельники, поэтому, что еще и их мне «пришьют», я не опасался, но вот тот, застреленный из револьвера, меня сильно тревожил. Ведь, при желании, вполне можно было повесить на Корнева превышение допустимой самообороны. Глупость, конечно, и подобный вариант развития событий проходил у меня как самый хреновый, но чего в жизни не бывает…

Только все обошлось. Пожали руку, поблагодарили и, узнав, что через два дня я уже вылетаю из страны, отпустили восвояси.

А за день до вылета нарисовалась Майя в сопровождении какого-то мужика, который представился Натаном Блохом и оказался ее женихом. Я сначала обрадовался встрече, но когда узнал статус сопровождающего, энтузиазм сразу увял. Только еврейка, оказывается, не просто так прикатила, а привезла приглашение от своего деда, который хотел лично отблагодарить спасителя своей внучки.

Ехать к чьим-то престарелым родственникам мне совершенно не хотелось, поэтому я брыкался как мог до тех пор, пока Натан не сказал, что это касается моей личной безопасности. Блох, оказывается, служил крупным чином в израильской спецуре, и они в рабочем порядке получили сведения, касающиеся персоны некого русского, который уничтожил сына достаточно высокопоставленного человека. После этих слов Майя с женихом получили мое моментальное согласие ехать хоть к деду, хоть к прадеду.

А после начала общения с пращуром Майи мне стало совсем грустно. Нет, я, конечно, нутром чувствовал, что арабчонок еще икнется, только рассчитывал уехать домой до того, как поднимется буча. Но не учел расторопности его папаши…

И как сказал в завершение своей речи престарелый Зив (да-да, господин Корнев, просто Зив. Я знаю, что у русских принято называть друг друга по имени-отчеству, но меня вывезли из Львова еще во младенчестве, поэтому я далек от этих условностей):

– Даже отъезд в Россию не обезопасит вас в полной мере от мести Исрани. Он ведь являлся правой рукой Аббаса Харауи, лидера «Эль-Мухафы», так что сами понимаете, какими возможностями обладает этот человек.

На это я только и смог, что, почесав затылок, протянуть:

– М-да… попал…

А Зив, грустно глядя на меня, продолжил:

– Тут ведь еще надо учитывать такой момент, что у Исрани больше никогда не может быть детей. Восемь лет назад, в Афганистане, немцы его ранили в такое место, что продолжение рода стало невозможно. Кстати, в том же бою был застрелен и его старший сын. Еще двое погибли в результате неудачно проведенного теракта, в Мадриде. А вы убили последнего.

Тут меня прорвало:

– Вот дебил! Если остался последний продолжатель рода, чего же его на такое рискованное мероприятие посылать? А теперь, козел такой, крайних ищет!

Зив пожал плечами:

– Менталитет. Руководитель подобного ранга должен жертвовать всем, ради достижения общей цели. Во всяком случае, хотя бы делать вид, что жертвует. И делать это публично. А то он очень быстро перестанет быть руководителем. Но Мухаммад-аль-Исрани не делал вид. Этот человек – фанатик. И что самое плохое для вас, фанатик, поклявшийся на Коране, что отомстит убийце…

Как стало понятно из дальнейшего рассказа, сволочной Шварц, который в обычной жизни носил имя Горан Савич и был хорватом, вовсе даже не помер от взрыва гранаты. Его только слегка поцарапало осколками и контузило. Вот он-то, передав ЦРУшного полковника своему нанимателю, и рассказал о трагической гибели долбанутого Ахмета. Переврал наверняка, скотобаза нехорошая, себя обеляя. А ошарашенный гибелью наследника папаша взбеленился и закономерно возжаждал крови.