Александр Шохов - Мелодия для Мела

Вся эта история началась с того, что поменялся цвет неба. Оно вдруг стало глубоким и темно-голубым. Настолько, что невозможно было оторвать от него взгляд. Я не обратил бы внимания на это: часто ли мы смотрим в небо? Но мой друг Мел, как художник, не мог оставить это без внимания.

– Лео, смотри! – крикнул он мне однажды утром, когда я вышел из душа.

Я вышел на балкон и встал рядом с ним. С моих коротко остриженных волос капала вода. Был конец мая, и одесское утро радовало солнцем, летним теплом и пением птиц, рассевшихся на деревьях во дворе нашего дома.

– И на что смотреть? – спросил я, обнимая Мела.

– На небо, – сказал он. – Смотри пристально в одну точку.

Я посмотрел в зенит. Через несколько секунд, когда глаза привыкли к синеве, мне вдруг показалось, что небо стало темнеть. Оно становилось все темнее и темнее, с каждым мгновением, а потом наполнилось мельтешащими золотыми пылинками.

– Что это, Мел? – спросил я.

– Не знаю. Но очень красиво, правда? – сказал мой друг. – Я обязательно нарисую такое небо.

– Очень красиво. – сказал я. – Знаешь, у меня сегодня нет никаких дел до четырех часов.

– Тогда давай возьмем этюдник и поедем на берег моря, – предложил Мел.

– Давай, – согласился я. – С удовольствием.

Мы приехали на пустынный загородный берег, Мел развернул этюдник, сел на раскладной стульчик и начал писать морской пейзаж. Я, раздевшись, сидел на песке, бросал в море камни и смотрел, как он работает.

– Ты никогда не пишешь тот пейзаж, который видишь, – сказал я, увидев как из-под его кисти проступают пологие холмы с овечьими стадами, морская даль, покрытая легкой туманной дымкой и небеса, из темно-синей глубины которых сыплются золотые пылинки.

– Реальный пейзаж – всего лишь толчок для фантазии, – откликнулся Мел. – Я же не фотоаппарат. Я пишу то, что чувствую. Кстати, Лео, в голове у меня все еще звучит сочиненная тобой мелодия, которую ты мне вчера сыграл.

– Да, она получилась очень живой и красивой, – улыбнулся я, вспоминая вчерашний вечер. – Но, знаешь, Мел, с мелодиями все иначе, чем с картинами. Я просто слышу те мелодии, которые всегда существовали, просто иногда я слышу их первым. Это же вовсе не значит, что я их сочинил. Вчерашнюю мелодию я услышал буквально за несколько минут до того, как сыграл ее тебе. А картину ты создаешь полностью сам, из своего воображения…

– Если бы не ты, эта мелодия так и осталась бы в небытии. Так что не скромничай. Ты прекрасный композитор.

Я улыбнулся. И начал делать йогические асаны на песке. Тело приятно обдувал морской ветер. Солнце грело, но не обжигало кожу. Было так хорошо и спокойно смотреть в небо, когда я делал асаны, лежа на спине. Было так приятно видеть морские волны, когда я делал стоячие асаны. Я занимался больше часа, Мел за это время завершил эскиз, и мы поехали домой.

– Тебе нужно записать свою мелодию, – сказал Мел. – Вдруг ты забудешь ее?

– Конечно. Сегодня опробую новую компьютерную программу для записи нот.

Мы обедали дома. Я люблю готовить основные блюда, а Мел специализируется на коктейлях, салатах и десертах. Я приготовил тушеное мясо с картофелем, Мел – два салата и замечательные коктейли, смешав мартини и еще несколько напитков, я не заметил, каких именно. Мы подкрепились.

– Я хочу услышать, как твоя мелодия прозвучит в оркестровой аранжировке, – сказал Мел.

– Сейчас услышишь, – сказал я.

Мы взяли коктейли и направились к компьютеру. Я ввел в программу мелодию, нажал кнопку «создать партитуру», проверил, как мелодия разложена по инструментам и нажал «Воспроизведение». Акустическая система, недавно купленная нами, была настроена так, что звук сосредотачивался на поверхности компьютерного стола, как раз там, куда мы поставили бокалы с коктейлями. Когда мелодия заиграла, по поверхности коктейлей пробежала рябь. Мы оба обратили внимание на это и стали смотреть на поверхность жидкости. Мелодические ходы порождали новые вибрации, которые отражались от стенок бокала. И вдруг волны сложились в совершенно четкое изображение головы единорога. Это изображение появилось сначала в бокале Мела, где было меньше жидкости, а потом в моем. Как зачарованные, мы смотрели на странное преображение, затем голова единорога исчезла и появился бутон розы, постоянно расцветающий, как будто кто-то пустил по циклу ускоренное изображение раскрывающихся лепестков. Бутон розы сменился танцующим языком пламени и, наконец, головой дракона. Мелодия кончилась.

– Боже мой, – сказал Мел.

Я вообще не мог ничего сказать.

– Я никогда не видел ничего подобного.

– А давай поставим другие мелодии.

– У меня есть Моцарт, – сказал я.

– Подойдет.

Я включил музыку, но по поверхности коктейлей лишь иногда пробегала редкая рябь. Никакое изображение не появилось.

Мы поставили Шопена, Гайдна, послушали «Пинк Флойд», «Биттлз», но изображения в бокалах с коктейлями появлялись только когда мы ставили мою мелодию.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я Мела, когда через полтора часа мы устали экспериментировать.

– Я ничего не понимаю, Лео. Но я чувствую, что ты сочинил какую-то очень-очень особенную мелодию. Возможно, единственную в своем роде.

– Ой! – сказал я. – Я же опаздываю…

– Давай допьем коктейли, – сказал Мел.

Мы соприкоснули бокалы и сделали по глотку.

– Вкус изменился, – сказал Мел.

– Да, теперь это просто нектар! Напиток богов! – я смаковал чудесный вкус коктейля. В нем уже почти не чувствовался алкоголь. Только свежесть и бодрость. И каждый глоток наполнял меня какой-то струящейся, подвижной, прозрачной энергией, – как будто бы холодным огнем, который побуждал каждую клеточку моего тела заново ощущать радость бытия и движения.

– Это твоя мелодия его изменила, – сказал Мел.

– Пожалуй, – сказал я.

Было уже без четверти четыре, когда я сел в машину и поехал на занятия. Да, я же забыл сказать. Я инструктор по йоге. Сочинение музыки – это мое хобби. А с помощью йоги я зарабатываю на жизнь. И мне это нравится. Я веду занятия в десяти группах, и за последние два года стал, наверное, самым популярным и самым дорогим инструктором в городе. Это все потому, что несколько моих учеников восстановились после очень серьезных травм, а один выздоровел от хронической болезни суставов. Слух распространился быстрее, чем я мог себе представить, и кроме десяти групп у меня появилось множество индивидуальных занятий, за которые клиенты готовы были платить любые деньги. А поскольку я на индивидуальных занятиях тоже работал весьма успешно, моя популярность все росла. А вместе с ней росли и гонорары.