Елена Мельникова - Зеркало

«Профессор», так звали Пал Палыча его сверстники за образованность, начитавшись Тома Сойера, предложил скрепить их дружбу кровью. Эта волнующая церемония состоялась на старом кладбище, недалеко от их дома, где они пугаясь каждого шороха и скрипа, кололи себе пальцы иголкой, рисовали кровью крестики на бумажках, которые потом торжественно закопали под черемухой возле одной из заброшенных могил.

Могила была выбрана не случайно, старшие пацаны, говорили, что здесь похоронен колдун, и умер он не своей смертью, а ему отрубили голову. За что ему отрубили голову, – неизвестно, но всем было ясно, что просто так головы в наше время не рубят.

Дружба их продолжалась до девятого класса, до тех пор, пока пятерых подростков, возвращавшихся после секции дзюдо, не размазал по обочине дороги «КамАЗ» с пьяным водителем за рулем. Среди них были Кирилл и Сергей. Сережа умер сразу – его нашли в тридцати метрах от места катастрофы, без ботинок, с нелепо подвернутой под тело головой, в луже собственных мозгов. Кирилл, не приходя в сознание, через несколько часов умер в реанимации. Хирург, который оперировал Кирилла, сказал его родителям, чтобы они благодарили Бога, что для их сына все закончилось.

Во время операции врачи отняли у раздавленного «Камазом» Кирилла обе ноги и удалили поврежденную часть мозга. Довольно большую часть, чтобы Кирилл, выживи он, смог бы что-нибудь соображать и говорить.

Хоронили всех пятерых в закрытых гробах. Протрезвевший водитель «Камаза» так ничего и не вспомнил из случившегося.

На самом деле гробов в тот день должно было быть шесть. Но Пал Палыч, хотя и приготовил кимоно для дзюдо, вечером на секцию с ребятами не пошел. Бдительная мама, педиатр местной поликлиники, обнаружила у сына симптомы простуды и, не обращая внимания на яростные заверения, в том что он абсолютно здоров, оставила захворавшего Пал Палыча дома.

На похоронах друзей, в ветреный и холодный день в конце октября, Пал Палыч простудился еще больше и с воспалением какого-то таинственного среднего уха провалялся дома целых две недели.

Полмесяца вынужденного безделья Пал Палыч посвятил размышлениям. Нелепая и неожиданная гибель друзей, конечно, потрясла его. Когда в девятом часу вечера раздался телефонный звонок, он был уверен, что звонят братья Федоровы поделиться впечатлениями от тренировки. Через несколько минут побледневшая мама вошла в его комнату и сказала:

– Сережа погиб, а Кирилл при смерти в реанимации.

Пал Палыч сначала ей не поверил. Как так? Всего два часа назад Кирилл и Серега звонили ему, уламывали пойти с ними на тренировку, называли его «шлангом», а потом обещали зайти вечером, чтобы проведать и морально поддержать приболевшего друга… А сейчас один из них лежит на столе в морге, и равнодушный паталогоанатом привычным движением вскрывает его грудную клетку, а за жизнь другого бьются врачи, хотя надежды на благополучный исход практически нет.

Пал Палыч, лежа в кровати с компрессами на ушах, часами думал, что представляет собой феномен под названием «несчастный случай». Что это, простое стечение обстоятельств или же, как говорил булгаковский Воланд, кто-то «управился» с ребятами? Можно ли предсказать несчастный случай или по каким-то мельчайшим деталям, особым знакам, возможно, приметам, догадаться о его приближении?

Тут Пал Палычу сразу вспоминались всякие народные приметы, буквально на каждый случай жизни и смерти. «Может они и вправду прогнозируют наше будущее? – рассуждал Пал Палыч. – Или это просто безобидный фольклор? Или это какие-то установки, которые определенным образом влияют на поведение людей, и они сами провоцируют несчастные случаи?».

Пал Палыч где-то прочел, что человек умирает тогда, когда выполнит свою миссию на Земле. Например, великий Монферран умер через месяц после завершения строительства Иссакиевского собора, возведение которого он считал главным делом своей жизни! А гениальный Карл Брюллов, получив воспаление легких при росписи того же храма, умер через три года, и хотя он создал множество шедевров, самым грандиозным его произведением стал голубь в небесной лазури под сводом собора. Но какие миссии могли выполнить шестнадцатилетние пацаны, которые спокойно учились в школе, играли в футбол, ходили в кино, абсолютно ничем не отличаясь от тысяч своих сверстников?

В общем, Пал Палыч всерьез увлекся этой темой. В течение целого года он рылся в библиотеках, читал городские хроники происшествий, чертил какие-то графики, завел себе толстенную тетрадь, в которую вписывал все сообщения о несчастных случаях, какие только мог откопать, прочел кучу всякой мистической и эзотерической ерунды, в надежде вывести закономерности и причины возникновения феномена НС, термин, который сам же придумал.

Работа то давала результаты – Пал Палыч явно, как ему казалось, находил в возникновениях НС какую-то логику, то заходила в тупик: вся ловко построенная им схема неожиданно разваливалась из-за маленькой несостыковки. Концы терялись, и приходилось начинать все заново.

В конце концов, Пал Палыч плюнул на это дело и увлекся другой забавой. Надо сказать, что Колосков был человеком увлекающимся. Чем он только не занимался за почти сорок лет своей жизни. Не будем говорить о таких «примитивных» хобби, как филателия, разведение аквариумных рыбок, шахматы и собирание спичечных коробков, гербариев и сушенных бабочек, которые Колосков успешно пережил. Пал Палыч придумывал себе экзотические, диковатые и даже порой опасные увлечения. Так, однажды в одиннадцать лет он стал собирать кошачьи черепа – на ближайшей помойке их было навалом, именно кошачьи, другие его не интересовали. Но это увлечение быстро прошло, когда мама, разбирая завалы в его письменном столе, чуть не грохнулось в обморок, обнаружив милую коллекцию кошачьих голов.

Отец Пал Палыча, Павел Андреевич, будучи мягким и уравновешенным преподавателем физики и математики в местном пединституте, не сдержался и сделал Пал Палычу суровейшее внушение подзатыльником, а собрание кошачьих черепов в сердцах запулил с балкона пятого этажа. Этим самым некрофильское начало в Пал Палыче было задавлено.

Через некоторое время, после неудачи с черепами, Пал Палыча вдруг необыкновенным образом заинтересовали пауки и паутина. Обуреваемый страстью натуралиста, Пал Палыч стал ошиваться в подвалах, вылавливать пауков и тащить их в квартиру, расселять тварей по укромным местам и подкармливать мухами и размоченным хлебом.

Скоро по всему дому, к неудовольствию мамы и раздражению папы (один из питомцев сына спустился по серебряной нитке с потолка аккуратно папе за шиворот, а другой свил себе гнездо в его ботинке), стали распускаться красивые паутины, в которых бились в судорогах и придушенно жужжали мухи, и носились на мохнатых, кривых лапах их жуткие палачи.