Ирина Нилова - Школа для вождя. Книга первая. Таинственные Мысы

Солнышко шло к закату. Куры уже уселись на свои насесты в стайке. Петухи все еще покрикивали на своих подопечных хохлаток, размещая весь табор на двух жердях, перекинутых через стайку. Вечерние обряды отхода ко сну были известны Александру как свои пять пальцев. Деревня накладывает на человека отпечаток постоянного и неизменного ритма, который невозможно прервать. И если он все же когда-нибудь прерывается, то только потому, что участники этого ритма выходят из него: либо уезжают в город либо… попадают на кладбище. Другим способом избегнуть прерывания деревенского ритма невозможно. Он строго и властно подчиняет человека, и тот через некоторое время и сам не может жить без него. Год, месяц, неделя, сутки, часы дня и ночи, времена года. Все незыблемо, как сама жизнь в природе.

Александр справился уже со своим омерзением от проделанной работы. В конце концов, всех животных, которых заводят в деревне, ждет только одна участь: отдать свою жизнь и тело человеку.

Александр искал оправдания и себе, и множеству тех людей, которые убивали и будут убивать животных себе в пищу еще очень долгие времена.

Но почему-то сердце его было неспокойно.

Так просидел он довольно долго и уже было собрался покинуть насиженную скамеечку под навесом, как его внимание привлекло шуршание. Рядом с ним, прямо на его скамейке, сидел тот самый черт, с которым он виделся накануне!

– Ну, что, убивец? Как себя чувствуешь? – черт был вполне серьезен. Противные глазки его мигали и, похоже, даже были наполнены слезами, потому что заходящее солнце отражалось в его морщинистых веках и крошечных свинячьих глазах. Лохматые уши были опущены почти как у дворового пса, все тело черта было обмякшим и вялым. Александр машинально отодвинулся от него и даже чуть не свалился с лавки.

Черт, наоборот, придвинулся к нему и выставил свое противное рыло так агрессивно, что Александру немедленно захотелось убежать в избу. Но он удержался.

– Чего тебе надо? – хрипло спросил Александр.

– Мне чего надо? – ощерился черт. – Жил я в теле у Васьки себе припеваючи, пока ты не убил его. Где я теперь буду жить? Ты лучше скажи, чем тебе соседская свинья помешала?

Александр опешил:

– Как это ты там жил?

– Жил себе и жил, а ты убил тело и теперь мне негде жить.

– А разве тело свиньи может быть жилищем для черта?

– Для черта жилище может быть где угодно! – сказав это, он уставился на Александра, словно примериваясь к его телу.

От такой наглости черта Александр чуть не поперхнулся. Ему вдруг показалось, что черт вовсе не шутит. Чтобы не выказывать своего страха, он отсел еще немного и спросил:

– Уж не в моем ли теле ты собираешься на этот раз поселиться?

– А почему бы и нет?! – нагло протараторил черт.

Александр хотел было ретироваться с крыльца, но гордость не позволила, и он продолжил свою беседу с этим противным чертом.

– Как же ты помещаешься в чужое тело?

Черт ухмыльнулся и ответил:

– Я ведь не материальный. Вернее, я, конечно, в какой-то степени материальный, но тело мое состоит из уплотненной, астральной материи. Ты меня видишь только потому, что я хочу, чтобы ты меня видел. А так я могу быть и прозрачным…

Александр глянул на свою руку. Нет, она была далеко не прозрачной, да и черт имел вполне реальные очертания.

– Скажи мне, по какому признаку ты выбираешь тело, в котором живешь потом?

Черт охотно ответил:

– Я по себе выбираю. Чтобы мои вибрации совпадали с вибрациями тела существа, в которое я поселяюсь. Вот ты, к примеру, сейчас мне не подходишь для жилья, – презрительно сморщился черт и тут же продолжил:

– А когда нажрешься мяса этой свиньи, то твои вибрации станут более подходящими, а если еще и напьешься водки вечерком за столом, то уж точно можно тебя выбирать для моего подселения.

Черт тоненько захрюкал от предвкушения такой возможности. Он уже явно уже был в ударе, потому что его речь стала хвастливой:

– Я вот давеча жил в одном пьянице местном. Он меня устраивал по всем показателям. Тело его было не защищенным. Вибрации в нем были грубые, тяжелые от водки и самогона, что он пил беспрестанно. Вот и пользовался я его телом до тех пор, пока он не сгорел.

Александр хорошо знал об этом случае, когда бывший деревенский сапожник Лешка-Забулдыга действительно сгорел весь изнутри, хотя одежда на нем осталась абсолютно целой.

– Что ты называешь вибрациями? – Александр решил подначить и расспросить черта обо всем, что его интересовало, пока тот был разговорчивым.

– Я вибрациями называю то, что в тебе есть в виде особого звука. Вот Душа твоя, к примеру, тоже имеет вибрации. Я твою Душу знаю. Она больно уж высоко звучит, и мне пока не доступна. А вот Души других людей я достаю запросто. Вот, к примеру, хочет человек возвыситься, денег много получить, профессию прибыльную заиметь или место занять не свое. Начинает он вибрировать, то есть выть как сирена в пространство: мол, я – алчный и жадный, хитрый и злой!.. Мол, мне много чего надо, и я ни перед чем не остановлюсь! Я тогда прихожу к нему и предлагаю свои услуги, мол, я тебе все, что ты пожелаешь, а ты мне всего лишь Душу свою отдашь, что вибрирует для меня так сладко.

Тот, глупенький, Душой своей не дорожит, а вожделенного желания исполнения ищет. Вот тут-то его Душа у меня в кармане и оказывается. В ней я, в этой Душе, завожусь и живу там до тех пор, пока она не кончится или не сгорит дотла.

Глядя на оторопевшего Александра, черт довольно добавил:

– Питаюсь я этими Душами, неужели не понятно?!

Александр поежился, встал и снова отсел от черта на самый кончик лавки, словно тот мог сей момент вселиться в его Душу.

– А что же ты делал в свинье? Неужели у свиньи тоже Душа есть?

– Нет, у свиней общая Душа, коллективная. Каждая свинья есть только маленькая часть этой коллективной свиной Души. Но она, вообще-то, очень и очень схожа по вибрациям с Душами тех людей, которые едят свинину и которые тяготеют ко всяким спиртным возлияниям. У таких людей Души сродни свинским, а значит очень полезны для моего существования.

Черт явно разболтался, но Александру стало даже интересно, и страх ушел куда-то в подсознание.

– А как ты видишь смерть? И чем она отличается, по-твоему, от жизни?

Черт ухмыльнулся.

– Ты, видно, не понял. Я ведь не учить тебя пришел, а тело твое примерить для жизни своей.

Александр выдержал характер:

– А вот не буду я сегодня мясо есть от этой свиньи и пить водку не буду за столом. Да и матушке велю, чтобы она и вовсе не приглашала соседей.

Черт явно не ожидал такого поворота событий. Он обиженно засопел и стал буквально таять прямо на глазах у Александра. Куда он подевался, Александр так и не усмотрел, но разговор это запал ему в сознание как гвоздь.