Аланд Шабель - Верь, бойся, проси…

Снаряд, тюкнув тварь по кумполу, отлетел в сторону. Та, как будто в досаде, потрясла клювообразной башкой и, заклацав, двинулась в их сторону, энергичней прежнего.

– Ладно, не будем прыгать. Давай обнимемся, что ли, на прощанье. Скушают нас сейчас!

Клим сгрёб смуглую в охапку, приподнял повыше, как ту княжну (откуда силы взялись), мощно оттолкнулся от края обрыва…

К счастью, там, куда они приводнились, было глубоко, так что не пострадали. А то, что на коленке у леди царапинка появилась, так Клим не виноват, нечего с голыми коленками по магазинам ходить. Надела бы джинсы, как все нормальные люди, сейчас бы не охала.

Вылезли на берег холодные и голодные, вдобавок юность ещё и озлобленная на коварство прожжённых во вранье старших, кои возомнили, будто бы им всё дозволено, и что она век не забудет, и припомнит и т. д. Старший же, не обращая внимания на бубнёж, между делом отметил на глазок высоту, ими покорённую, с десяток метров есть до той площадки, с края которой они сиганули от твари крылатой. Покачал с удивлением головой, клаустрофобии не было, а высотобоязнь была, и героический глава племени мысленно записал в свой актив ещё один подвиг. Генерал авиации, клянусь элероном! И адмирал, кстати! Смешались, понимаешь, в доме Ржевских все в одном флаконе.

Ещё хорошо, что в озере не оказалось водяных каких-нибудь крокозавров. Да, господа устроители этого шоу в парке периода этих монстров, не всё вы предусмотрели, ляпы есть! Ну всё! Хватит гулять, пора и прятаться. Клим стал искать место, куда заховаться, и, представьте себе, нашёл. Вернее, вспомнил. Когда всплывали, он, подталкивая юницу, заметил светлое пятно входа под нависшей громадой камня. Снаружи этого не видно, пенилась и бурунилась вода. Клим решился, запретив сподвижнице шуметь, двигаться и вообще, набрал воздуху и занырнул под козырёк.

Вход нашёл сразу, аккуратно проплыл буквально с метр и, вытянув руку вверх, стал всплывать. Интуиция не подвела, грот, или подводная пещера, как вам угодно. Солнечный свет сочился откуда-то сверху, было тихо и безопасно, только сундуков с пиратскими сокровищами нет. А так бы Монте-Кристо, не иначе!

Вынырнул, к радости Смуглянки, живым и невредимым, объяснять долго не пришлось, и вскоре в пещере они растянулись на песке, отдыхая от пережитого.

– Ты пока одежду отожми, пообсохни, а я посмотрю тут, что и как, буду возвращаться, крикну. Да! Ты вроде искупаться хотела? Ну вот, славно ополоснулись, надеюсь, мадмуазель была в восторге!

Достал из пакета и надел поясную сумку, стараясь не слушать ответную тираду малоавторитетной части племени, язвительно указующей на исполнение примитивной мечты неких субъектов в виде отдельной пещеры, и удалился на разведку.

Недолго поплутав, выбирая подъём, где полегче, Клим выбрался на площадку, с которой обзор был великолепный.

Быстро набрал веток, хворосту, приволок изрядный обломок ствола и достал лупу. Через минуту, хвала солнечной активности, появился весёлый, поначалу маленький огонёк. Умело подкладывая ветки, постепенно добился хорошего костра. Благодаря природному ограждению из скальных обломков, ветра не ощущалось, почти невидимый дым улетал вверх.

– Эй, Загорелая! Ты как, в пристойном виде? Надеюсь, мне за тебя краснеть не придётся? Пошли, место хорошее нашёл, там отдохнём и о делах наших скорбных покалякаем!

Спутница была приятно удивлена при виде костра, хотя погода была летняя, но после купаний тянуло к огню.

– Есть хочется! – созналась Смуглянка.

– Да ладно! Неужели?! А ты хлеба купила? – начал было подначивать Клим. Но проснулся в нём «местный светоч был галант…» и запретил издеваться над девчонкой. Она соратница, сподвижница, член племени и стаи, профсоюза и клиент банка «Занесла нелёгкая» да и вообще молодчина. Посему хватит ёрничать, одёрнул он себя.

– Скажи, ты рыбу ловить умеешь? Нет! Ладно, я наловлю. Ну а потрошить, чистить? Тоже нет! Лады, сам сделаю. Запечь в углях или зажарить на прутиках, это как?

Послушав в ответ тишину, вождь понятливо кивнул:

– Мда. Женись на такой, с голоду околеешь в расцвете лет, ладно, жди тут.

Клим поднялся и стал пробираться к озеру.

По пути срезал подходящую ветку, очистил её. Леска, поплавок, грузило – всё есть. Так, нужна насадка, по пути перевернув пару-тройку камней, убедился в отсутствии оной.

Вообще, какой-то мёртвый мир, это Смуглая верно подметила, ни стрекоз, ни бабочек, червей и то нет. А рыба-то есть ли в озере? Он догадывался, какая сила их забросила сюда, вернее его, девчонка просто оказалась рядом, вот и попала под раздачу.

Поэтому вряд ли будут преференции насчёт спокойной жизни, а вот чудовищ, монстров – это пожалуйста, сколько угодно. Разозлили мы их с Вратарём, похоже, не на шутку. Разворошили нечисть. Только до меня чего докопались? Жил себе спокойно, никому не мешал, никуда не привлекался, даже рядом не стоял! Попал, как Курт на щит!

Когда-то любил читать про Робинзона, ярко сопереживал герою. Радовался с ним каждому найденному инструменту, проросшему зёрнышку или приручённой козе. В пятнадцать лет можно радоваться и фантазировать вволю, но как быть в тридцать?

И инструмент есть, и занесла нелёгкая, никакие отшельники не пляшут, а уж с Пятницей повезло, слов нет! Робинзон бы остров свой отдал за Пятницу такую! Клянусь святой пятницей! Только Клим радости сейчас не испытывал, инструмент бесполезен, а за этот день недели ответственность выше крыши и головная боль до колена.

– Рыба! Да ну её! Оказалось, в местной рыбе даже фосфора нет! Представляешь? Отравимся ещё! Да вдруг с тобой что! Я же в глаза твоему отцу не смогу посмотреть. А в свои, в зеркале? Я ради тебя решил отказаться от сомнительного блюда. Цени! Слыхала про новую диету? Да ты что! Сам старина Брэгг рекламировал. Пара дней, и ты стройная лань. А что я? Я уже и сейчас неотразим в своей прекрасности. Я уже давно по Брэггу живу, так давно, что и не живут столько. Потому и вождь, а тебе милочка, брэгговать и брэгговать ещё, авось когда и дорастёшь до правой руки вождя!

Он балаболил в ответ на её вопросительные взгляды, нёс, что на язык ложилось, ибо о той каше, что кипела в голове, говорить было нельзя. Сознаешься вслух, какие мысли вертятся, вертеться будет негде, не сойдёшь, так спрыгнешь.

Так шутейно и с прибаутками, не обращая внимания на урчание зверя под прозвищем желудок, избегая тем о всяких там бронеящерах и о прочих малосимпатичных существах, коротали у огня подневольные вояжёры в неизвестно куда. Ночевать решили в гроте, там безветренно и безопасно.

Сделали подстилку из листьев, натаскали веток для костра, взяли горящих головешек, и вот, наверняка впервые, здесь заплясал огонь и расположились на ночлег люди.