Роза Сергазиева - Картина

Вера с трудом удержалась, чтобы не закричать от радости: Никита сам вышел на тему, к которой так долго подбиралась репортерша.

– Потрясающая находка, – Вера постаралась изобразить на лице непреходящий восторг. – Но из-за неё я попала в неловкую ситуацию.

Воронин удивленно приподнял брови.

– Понимаете, – как можно жалобнее сказала Краскова, – моя мама – дизайнер одежды. И вчера я показывала фотографии, сделанные на вернисаже. Мама, естественно, прежде всего, обратила внимание на покрой наряда, в котором позировала девушка на фоне пейзажа. Но сразил дизайнера окончательно кушак, шелк ручной выделки! К сожалению, на моих снимках обязательно присутствуют и зрители. Я ведь делала фоторепортаж, а не обложку для журнала мод. В результате, – сочиняла дальше Вера, – ни на одном из кадров не видно бахромы в каплях. Мама меня убьет! И с обладательницей белого платья я не знакома, – подчеркнула гостья, чтобы у галериста не было возможности отправить назойливую репортершу непосредственно к владелице кушака.

– Но чем я могу вам помочь? – скорее из вежливости поинтересовался галерист. – Мы сами фотографий не делали, надеемся на те, что появятся в печати.

– У вас есть камеры видеонаблюдения, – и Вера показала пальцем на коробочку, прикрепленную над оконной рамой. – Они наверняка зафиксировали девушку. Мне нужен только кадр – когда она осталась одна, после того, как Игнат повел гостей на экскурсию по галерее.

Воронин нервно провел ладонью по подбородку. Вере очень хотелось заглянуть в голову галеристу: какой вариант он выберет? Сочтет просьбу верхом наглости и вмешательством в секреты службы безопасности или ради журналистки, которая терпеливо слушал рассказ о его жизни, исполнит необычную просьбу?

– Хорошо, – наконец, принял решение Воронин. – Пойдемте со мной.

Картинки с камер видеонаблюдения выводились на компьютер, который установили в маленькой комнатке. Никакой секьюрити с пистолетом на боку тут не сидел. Да и не предполагался, судя по тому, что в каморке отсутствовал стул.

– Охранник, – объяснил Никита, – дежурит у входа. Галерея небольшая, одного человека достаточно. И залы расположены так, что из центра просматривается каждый уголок. Но видеокамеры внушают доверие посетителям, да и в случае чего зафиксируют, скажем так, – Никита недовольно поморщился, – инцидент. Информацию я храню неделю, потом стираю.

Воронин пощелкал мышкой, достал из архива файл с записью вчерашнего дня и, раскрыв видеодокумент, быстро пробежал к середине. По экрану, разделенному на четыре части (вид на крутящуюся дверь, центральный зал от окна, правый и левый «лучи»), в ускоренном темпе замелькали фигурки людей. Сначала они сгрудились рядом с главным полотном, полностью заслонив собой стоявшую там девушку в белом платье. Потом послушно переместились вправо. Вот девушка осталась одна. Никита нажал кнопку, чтобы увеличить именно этот угол съемки и запустил «фильм» в реальном времени.

– Почему Надя неподвижна? – удивилась Вера, рассматривая подругу, которая застыла лицом к камере.

– Запись ведется не постоянно, – объяснил Воронин, – картинка фиксируется раз в 60 секунд. Тогда документ получается не слишком громоздким. Но, поверьте, этого хватит, чтобы рассмотреть… хмм… кушак.

– Может, следующий кадр в лучшем ракурсе, – Вера протянула руку и стала смело щелкать мышкой, чтобы сдвинуть запись дальше.

13.57 – женская фигурка сделала шаг в сторону служебного коридора, но вдруг наклонилась, заметив, что кушак зацепился за раму.

13.58 – Надя освободила бахрому и выпрямилась, лицо обращено к картине. Неудобная точка, вспомнила Вера свои ощущения, чтобы оценить мастерство художника. Видимо, и Томилина пришла к тому же выводу, потому что на другом «снимке» сделала шаг назад и стала рассматривать пейзаж. Ожидаемая реакция – картина Страхова и вправду притягивала взгляд.

Но третий кадр поразил не только Веру.

– Что она делает? – охнул Воронин.

13.59. Надя скинула босоножки и стояла, зажав тонкие ремешки в левой руке.

14.00. Через 60 секунд из двух героев сюжета: картины и девушки на её фоне, остался только пейзаж. Девушки в белом платье уже не было. Причем не только рядом, но и в отдалении.

– Не могла же она исчезнуть, – невольно вырвалось у Веры.

– Конечно, – уверенно произнес галерист. – Видимо, покинула зону покрытия одной камеры и попала в объектив другой. – И Воронин раскрыл четырехкадровый экран полностью.

Но Надя словно растворилась в воздухе.

– Хм-м-м, – растерянно щелкал мышкой Никита, пробегая запись до конца.

Но Томилина больше не появилась ни на одном из кадров. Выдающийся наряд присутствовал на вернисаже в единственном экземпляре, его не возможно не заметить. Лишь однажды на фоне входной двери мелькнуло белое пятно. Но платье на гостье слишком короткое, почти мини, кроме того, девушка топала в босоножках, явно эпатажных – ремешки на щиколотках украшали висюльки. Силуэт посетительницы наполовину закрывала широкая спина спутника. Кстати, тоже одетого «не по случаю» – в шорты. Видимо, иностранные туристы, случайно заглянувшие в галерею и поспешившие ретироваться.

– Знаете, минута – весомый промежуток, – Никита нашел подходящее с его точки зрения объяснение. – Девушка вполне могла за это время покинуть здание.

Вера пыталась осмыслить увиденное. Версия редактора с треском развалилась: никто к Вере из старых знакомых не подходил и помощь не предлагал (доказательство – на экране). Кроме того, видеозапись добавила вопрос: зачем Надя сняла босоножки?

Чтобы, торопясь, не споткнуться на высоких каблуках?

Но почему тогда камера не зафиксировала убегающую девушку?

ВЕРА вышла на улицу и недовольно охнула: Поняшка понуро стоял, запертый с трех сторон собратьями внушительного размера. Хоть сегодня и не рабочий день, но галерея находится в центре. Вокруг до горизонта магазины и рестораны, завлекающие посетителей.

Краскова с надеждой обошла «противников»: вдруг кто-то из автовладельцев оставил на ветровом стекле записку с номером мобильного телефона. Сейчас так в городе, утыканном пробками, многие поступают, чтобы разъехаться в критической ситуации. Увы, никто не позаботился об интересах хозяйки красного автомобильчика. Видимо, посчитали не слишком значимой персоной.

И что же теперь делать? Сидеть и послушно ждать, когда более серьезные водители вернутся, нагруженные покупками?

Вера приложила башмак к бордюру, примерилась: а здесь «приступочка» не столь высокая.

– Не бойся, Поняшка, – кивнула девушка железному другу. – Справимся.