Роза Сергазиева - Картина

Послушно заурчал заведенный мотор, автомобильчик, скрипя шинами, легко преодолел препятствие. Теперь надо выровнять машину, чтобы не перегораживать тротуар. Вера переключила передачу, выкрутила влево до упора руль, обернулась, собираясь подавать назад, и… дико завизжала: бампер ткнулся в человека, который, нагнув голову, листал журнал. Пешеход качнулся, уперся руками в крышку багажника. Журнал полетел на асфальт. Заскрипели тормоза.

Вера выскочила из Поняшки и кинулась к парню. Тот стоял в полном оцепенении и лишь открывал-закрывал, словно онемевшая рыба, рот. Девушку и саму трясло в истерике: она же чуть не задавила человека!

– Вы что?! – закричала перепуганная Краскова. – Почему, когда по улице идете, по сторонам не смотрите?

– П-по тор-тротуару м-машины н-не ездят, – заикаясь, отстучал зубами парень.

Вера от досады на себя и на глупого пешехода топнула ногой.

Раздался подозрительный хруст. Краскова опустила глаза: упавшее издание раскрылось, оказалось, что это вовсе не журнал, а… каталог выставки Страхова. И Вера, мало того, что топталась на страницах с узнаваемыми репродукциями, так еще и раздавила очки. Парень оказался беспомощно близоруким.

– Вы испортили мою книгу! – пешеход, наконец, пришел в себя и, разозлившись, ударил кулаком по ненавистному бамперу. В такт движению на спине незнакомца смешно подпрыгнул хвостик, в который были собраны длинные светлые волосы. Странно, что в такой момент девушка обратила внимание на второстепенную деталь.

– Нечего читать на ходу, – резко заметила Вера. – И оставьте в покое машину! Грубиян!

– Вы разбили очки, – воскликнул потерпевший, обнаружив еще одну «поломку». – Варварша! И машина у вас дурацкая.

– Не смейте нас оскорблять! – вступилась Вера за честь верного Поняшки. – Я хотела извиниться и помочь, но вы не достойны ни того, ни другого.

– И не надо, – парень нагнулся, чтобы подобрать разорванный каталог и ошметки оправы. – Вы и так меня чуть не убили. Девица за рулем, страшнее Тунгусского метеорита. Мужикам от подобных женщин одни несчастья.

Краскова обидно вздернула подбородок, развернулась и зашагала к Поняшке. Плюхнулась на водительское кресло и снова завела мотор. Выскочив на проезжую часть, помчалась домой.

– Нет, ты слышал! – продолжала бушевать Вера. – Я приношу мужчинам несчастье! Да кто он такой, в конце концов, чтобы вешать на меня ярлыки. Где я и где Тунгусский метеорит. Очкарик! Типичная «шляпа»!

Нет, на незнакомце не присутствовал никакой головной убор. Но Вера привыкла интеллектуалов не от мира сего (а кто еще читает, топая по тротуару и натыкаясь на оказавшиеся здесь случайно автомобильчики?) называть именно так – «шляпа». Человек безответственный и… в отношениях непостоянный. Это женщинам надо держаться от него подальше. И вообще, у нее своих забот хватает. Надо искать Надю! Томилина сейчас главнее.

Вера принялась вновь и вновь перебирать немногочисленные факты, касающиеся загадочного исчезновения подруги. Но картина упрямо приобретала очертания лабиринта, в котором топчешься по одним и тем же коридорам, с каждым шагом удаляясь от выхода. Выводы путаются, повторяются, начинаешь злиться на себя и собственное бессилие. Одним словом – тупик.

Оставив Поняшку отдыхать у подъезда, Вера поднялась в квартиру и включила компьютер. На ближайшие два часа она должна «самоустраниться», воспользовавшись много раз выручавшим методом приведения мыслей в порядок. Если ситуация безвыходная, если в голове хаос, надо переключиться на другую проблему (в данный момент перестать сокрушаться о Наде) и «вернуться» позже, с ясным, «промытым» сознанием.

Девушка достала диктофон и прослушала запись разговора с Никитой Ворониным. Привычно фиксируя важные моменты, Вера набила на экране вопросы и ответы. Галерист поведал много интересного, жаль выбрасывать подобную фактуру. Она отправит готовый материал Черноусову. Конечно, интервью – жанр, не вписывающийся в структуру новостного интернет-издания (да и Вера за такой ни разу не бралась, лишь в газетах читала и поэтому имела лишь смутное представление, как это выглядит). Но, во-первых, исключения, как известно, украшают правила. А, во-вторых, должна же девушка доказать редактору, что справилась с заданием и её можно не увольнять. Даже в шутку. (Черноусов оправдал надежды Веры: получив текст, тут же переправил модератору, и интервью разместили рядом с репортажем об открытии выставки).

Далее Вера препроводила себя на кухню: сделать трехэтажный всесезонный бутерброд. Натюрморт в стиле кубического минимализма. На хлеб намазывается сливочное масло, сверху кладется квадрат обжаренной с двух сторон яичницы, потом круг докторской колбасы, две плоских дольки огурца и завершающий штрих – майонез.

Краскова не любила возиться у плиты, да и чего мудрить над изысками, когда живешь одна. Поэтому придумала обедо-ужин (вечером фирменное блюдо легко повторить) на скорую руку. В кружку с горячим чаем кинула несколько кусочков рафинада: сахар стимулирует работу мозга.

Теперь, подкрепившись, можно возвращаться к Наде.

Итак, ситуация «сузилась» до двух кадров, записанных на видеопленку. Первый – Томилина стоит лицом к пейзажу. Второй – картина в наличие, девушка отсутствует. Два эпизода разделяет минута. Что способно произойти за столь короткий промежуток времени?

Вера машинально повернула голову к электронным часам, между цифрами мигала точка, отсчитывающая секунды. 60 вспышек-капелек – слишком мало, ничего серьезного не совершить. В памяти всплыл фильм, герои которого за минуту угоняли машину. Но ведь воры заранее долго тренировались.

Предположим, что Надя до разговора с Верой придумала план побега (и скрыла его от подруги?) и знала, в каком ритме работает камера, чтобы не оставлять «видеоследов». Но зачем снимать босоножки? Платье узкое и длинное – подол не подхватишь, еще и наступишь на него. Глупо сбрасывать обувь.

Думай, Вера, думай.

Еще раз разложим информацию по полочкам. Вариантов не много. Первый: Наде удалось улизнуть, и она а) забыла позвонить подруге; б) не в силах это сделать (лежит ослабленная или того хуже – попала в больницу, оказалась где-то далеко, где нет телефонов, и т. п.). Вариант второй: Надя не смогла убежать.

Вера допила чай и поставила кружку на стол. Второй вариант казался всё более реальным.

Девушка снова посмотрела на часы. 60 секунд. Краскова облизала сухие губы – задай, наконец, вопрос, который боишься произнести вслух: хватит ли 60 секунд, чтобы убить человека? Или для начала оглушить, чтобы потом увезти в другое место и уже там лишить жизни? Но Вера осмотрела вчера каждое помещение в галерее. Да и Игнат постоянно находился у неё на глазах.