Роза Сергазиева - Картина

Следя за изысканным рисунком, в одной из розеток внизу Вера внезапно заметила переливающуюся красную точку. В следующее мгновение на ладони лежала нитка с нанизанной на нее хрустально-рубиновой каплей. Именно такие украшали алый кушак, который обвивал Надино белое платье. Скорее всего, Томилина зацепилась краем, когда прохаживалась вдоль рамы.

В холле, гремя ведром, появилась уборщица, намекая одинокой гостье, что праздник окончен и галерея закрывается.

Вера, кинув рубиновую каплю в сумку, поспешила на улицу. Отрыла дверцу Поняшки и порулила домой.

– Допустим, Надя переиграла план, – Краскова разбирала вместе с «неодушевленным другом» различные варианты. – Подруге, например, удалось ночью залезть в сейф. Томилина могла подобрать ключ к мастерской, а также найти комбинацию цифр, записанную в каком-нибудь блокноте. Кстати, почему мы думаем, что вообще требуется шифр? Масса сейфов закрываются просто на ключ. И тогда Игнат хранит связку где-нибудь дома. Не станет же он таскать с собой постоянно тяжелые железяки. Зная, что где лежит в квартире, Надя способна их отыскать. – Такое развитие событий всё больше нравилось Вере. – Томилина достала из сейфа паспорт, деньги, сложила в прозрачный пакет и спрятала в складках кушака. Не сомневайся, – убеждала девушка Поняшку в жизнеспособности собственной гипотезы, – пояс широкий, заворачивается в несколько слоев. Утром Томилина затянула кушак на талии и отправилась на вернисаж. Что же произошло дальше?

Краскова притормозила на светофоре. Пока картинка получалась вполне стройной.

– Когда Игнат увел гостей в правый коридор, – зажегся зеленый, и хозяйка перестроила Поняшку в крайний ряд, – Надя выскочила из галереи. В таком платье по улице особо не побегаешь, но до бордюра доберешься. Согласись, редкий водитель не остановится, – восторженно фыркнула Краскова, – увидев голосующую в подобном наряде девушку. Подругу мигом домчали бы до ближайшего торгового центра, где она купила подходящую одежду. Уверена, что тот же кавалер не отказался подбросить красавицу и до аэропорта. Ну, а дальше Томилина подходит к кассе, говорит, что на её имя через Интернет заказан билет и оплачивает выбранный рейс. Нам с тобой, – остановилась Вера у дома, – остается лишь ждать звонка или эсэмэску.

Собственные доводы настолько успокоили Веру, что, попав в квартиру, девушка беззаботно рухнула на кровать: больше суток она провела на ногах. Ночное дежурство, слишком нервное по вине Нади, сменилось не менее суетным, опять же по вине Томилиной, дневным бдением. Уставшая голова требовала законного отдыха.

Краскова разлепила веки только утром. И, уверенная, что не слышала писка пришедшего СМС-сообщения, потому что крепко спала, потянулась к телефону.

Но экран оказался совершенно пуст: ни пропущенных звонков, ни писем!

Вера вытряхнула из сумки планшетник и проверила сделанный прошлой ночью заказ: ни один из билетов не выкуплен. Значит, Надя никуда не улетела. И, судя по всему, даже не добралась до аэропорта. Неужели Игнат каким-то образом успел перехватить подругу и…

Страшно представить, что способен сотворить этот изверг.

Краскова вновь схватила мобильник, пролистала строчки «меню» и нашла номер, с которого ночью звонила Надя. Нажала кнопку вызова.

Из трубки доносились однотонные длинные гудки… Третий… Пятый… Восьмой.

Вера, шагая по комнате, упорно ждала.

– Да-а-а, – наконец, прорвался голос Игната, словно человек с трудом подавил зевок. – Кому не спится в столь ранний час?

– Где Надя? – жестко потребовала Вера.

– Хммм… – стряхивая сонливость, промямлил Страхов. – И кому Томилина понадобилась?

– Что ты с ней сделал? – девушка еле сдерживалась, чтобы не закричать.

– А-а-а, верная подруга Вера? – догадался Игнат. – Неужели капризная, самовлюбленная дамочка и Краскову обманула?

– Что ты имеешь в виду? – ледяным тоном спросила репортерша.

– Надя – предательница! – задохнулся от гнева Игнат. – Она, видите ли, не способна жить по моим правилам. Я подарил ей себя, принял в свой мир, а она меня бросила!

– Если честно, согласна с Томилиной, – поддела художника Вера, – не столь уж ценный ты подарок. Так, сувенирчик-безделушка.

– Тогда и не звони сюда больше, – прошипел Страхов.

– И не собираюсь. Только скажи, где Надя? – повторила вопрос Вера.

– Понятия не имею, – с презрением заявил Игнат. – Она сбежала, прямо с вернисажа, даже не попрощалась.

– Не ври, у нее ничего не получилось, – Вера прикусила язык, но было уже поздно.

– Откуда ты знаешь? – ехидно заметил художник. – А-а-а, ты ей помогала? Снабдила финансами, а подруга сбежала и не сообщила, где искать? Считай, пропали твои денежки.

– Не увиливай, – продолжала допытываться Вера. – Признайся, ты что-то с ней сделал, – девушка боялась даже произнести вслух слово «убил». – Надя рассказала мне, как ты угрожал. Я сообщу в полицию.

– Действуй! – слишком радостно отреагировал Страхов. – Я им подробно расскажу про вчерашний вернисаж. Что мелькал несколько часов на глазах у сотни людей, к «девушке на фоне пейзажа» ни разу даже не приблизился. Кстати, и ты рядом крутилась. Неужели забыла? А может быть… Нет, я просто уверен: это ты её убила!

– Как ты смеешь?! – побледнела Вера.

– Ты завидовала подруге, – развивал дальше безумную идею Игнат, – хотя тайно давно влюблена в меня. И придумала план, как расчистить дорогу к любимому мужчине, – и художник безумно захохотал.

Вера отбросила мобильник, словно змею оттолкнула. Потом всё же подняла телефон с пола и судорожно стала искать кнопку отбоя. «Тебе не отыскать подругу, – продолжала бесноваться трубка. – Надя сама себя наказала. Она…». Наконец, удалось дикий монолог прервать.

Вера помассировала занывшие виски: нужно звонить в полицию. Но… неужели Игнат прав? Что она скажет людям в погонах? Хочу заявить об убийстве . Но трупа, Вера передернула плечами, она не видела. Ладно, об угрозе убийства . Кто угрожает? Кому? Заслуженный художник Страхов собирался убить свою любовницу? Нет, не так. Ведь Надя, если вспомнить, что именно говорила Томилина, упоминала лишь, что Игнат хотел стереть её из реальной жизни, «словно карандашный набросок ластиком». Можно такую угрозу считать смертельной? С точки зрения полиции – вряд ли.

Хорошо, составлю заявление о пропаже человека . Но примут ли его? Пропала моя подруга. Но девушку не ищут ни любовник, ни родственники. И почему тогда Томилину ищу я?

Чем дальше рассуждала Вера, тем больше запутывалась. Нужен совет знающего человека. К сожалению, среди знакомых нет ни одного сотрудника полиции. Или хотя бы юриста. Или на худой конец мужчины, солидного, умеющего выпутываться из сложных жизненных ситуаций.