Мирослава Дорофеева - Капризы Ангела, или Приказ 1138

Следующие два года Света избегала разоблачения, а родственники ей старательно подыгрывали. Но, Бог не Яшка – и беременность послал, и разоблачение. На период рождения и кормления ребенка Света страсть зарыла в себе. Когда шесть месяцев исполнилось Максимке, сразу нашла и старых партнеров по употреблению наркотиков, и новые возможности, где их взять. К этому времени Дмитрий Е. ходил с гордо поднятой головой и звездочки на погонах младшего лейтенанта чистил до блеска. Всемогущий дед Светы, не прилагая усилий, подталкивал карьеру зятя волосатой лапой в убойном отделе ОВД. Зная о пристрастии жены к наркотикам, Дима не хотел развода. Карьера на первом плане, далее сынишка связывает и честь рыцаря, и вера в то, что, а вдруг бросит, одумается. Родственники терпели Светины выходки, как могли, отговаривали, как могли, боролись. Да только Света вопреки народной мудрости: «Яблоко от яблони далеко не падает», укатилась в дебри от родителей, своего сына и мужа. В крови капризы и претензии к другим постоянно бурлили, поднимая сахар. Она всегда находила причины обвинить других в том, что они виноваты, она употребляет наркотики, потому что её не понимают. Не хватает ей, мол, внимания и любви, и сын годовалый на попечении у бабушек. Ее не волнует, что он брошен, ну и что? Свете и в голову не приходило, что ему нужна любовь и ласка матери. Благо отец Дима души не чаял в сыне и все лучшее ему дарил, то есть любовь и заботу, тепло и внимание.

Все бы сладко да гладко, если бы человеческая сущность меру знала, хоть в чем ни будь. А наркотики, как известно из практики, ни в чем не знают предела. Если наркоман колется, то доза быстро ползет вверх. Если наркоман врет, то очень правдоподобно и обязательно получает на дозу путем обмана, ну какой нарик в таких случаях перестанет врать? Если наркоман опустился до плинтуса, а он опустится обязательно, то начинает воровать деньги, плюет на все принципы, где живет там и гадит. Если наркоман ворует – с цинизмом, все и везде, даже если это все и везде приколочено, ну, и так далее, в духе ничтожества живут, как правило, все наркоманы. Тем более чем дольше срок употребления наркотиков, тем ярче последствия. У Светы за плечами уже два дурдома, по три месяца, которых достаточно что бы дозу сбросить, но желание бросить употреблять наркотики ни одна «перекумарка» не навяжет, если сам наркоман того не желает. Света не желала, из больницы сбегала, родных и близких презирала за заточение в зеленых палатах, а супруга во всех смертных грехах обвиняла.

…Амелия у француза часто беседовала со своим братом о блаженстве монастырской жизни: она уверяла, что ее брат Рене – единственное существо, привязывающее ее к миру. Глаза ее с грустью обращались к брату…

Первый гром грянул у Светы вместе с её желанием покинуть бренную землю, на головы родственников после очередного побега из психиатрической лечебницы, куда ее поместили снизить дозу, давно не веря, что смогут вылечить. Света пришла в притон, где последние два года систематически варила «Винт» с Верой. Оттягивались по полной программе трое суток. Света начала ловить гномов, точнее глюк в виде гномов. Очень красочно описывала человечков, которых видела только она. Многословно вела с ними задушевные беседы, не обращала внимания на реплики Веры. Разговаривалось легко, а главное, понятно, что глюк накрыл конкретно. Позже, выкарабкавшись с того света, Света все четко рассказывала, только медленно, как на кинопленке с тормозами.

– Вера, открой двери в зал. Гномы пришли, а до ручки достать не могут, прыгают, стучатся, ты чего, оглохла? – улыбаясь, спросила Света, не отрывая глаз от стеклянной закрытой двери в зал.

Вера сидела напротив дивана в кресле, ей было очень хорошо и гномы её не беспокоили, точнее, глюки были Светины. Она всегда была у Светы группой поддержки.

– Подруга, ау, ты в порядке? Гномы пожаловали? – Вера медленно открыла глаза, уставилась на Свету, не желая подниматься и открывать двери.

В Квартире кроме них никого не было. Этот притон для употребления наркотиков Дима специально организовал для жены. Он стремился спрятать недуг жены от соседей, и вообще, спокойнее, когда знаешь, где ее искать. Собственный наркопритон иметь куда проще, чем искать Свету по подвалам, подъездам и подворотням в компании ей же подобных. Пусть уж лучше постоянная Вера будет рядом. Раньше, когда жили вместе Дима и Света, соседи и знакомые злорадно улыбались, используя слухи, перешептывались. Он, лейтенант, краснел из-за жены наркоманки, но все слухи и сплетни отрицал, не позволял распространяться коррозии укоров, как мог, все пресекал на корню. Позже Дима остался в двухкомнатной квартире, а для Светы организовал притон. Закон ведь не дышло, как повернешь, так и вышло, кому как писан закон.

Сынишка подрастает, к нему мать наведывается чистенькая, как ребенку объяснить, что внешнее спокойствие, чистота вещей и тела, это плод неимоверных усилий. Тем более усилий хватает ненадолго, для того чтобы быть в трезвом состоянии, потом в тело когтями впивается ломка. Мама быстро уходит, и уже за порогом воплощается в животное – вот и повод утверждать, что оборотней видели многие. Бабушка рассказывает малышу, что спешит мама в командировку, работает хирургом. Насчет хирурга бабушка не врала, Света действительно получила медицинское образование и в наркотическом угаре хвасталась дипломом хирурга. И родители Светы, и муж не понимали, как можно сколоться за три года до звериного оскала. Зато Светка понимать ничего не хотела, умело варила «Винт». Получается кайф, с ног сшибающий. Я уверена ноги совсем не причем. «Винт» – вышибает мозги, и тело медленно гниёт, как объяснить наркоману, что наркотики не нужно употреблять? Вот и попробую на ярком примере Светкиной жизни продемонстрировать всему миру, что лучше жить в шалаше да с милым, чем по губить жизнь и себе и милому. Вернемся к нашим, а точнее, к Светкиным гномам.

– Вера, не аукай! Говорю тебе, дверь открой. Один гном до того допрыгался, что колпак с головы потерял, лазает по коридору и в щели заглядывает. Знаю я про сказочных гномов, бабушка рассказывала, это реальные, живые маленькие человечки, – убежденно говорила Света.

– Ай, а ты как видишь, что в коридоре творится? Дверь-то закрыта, хотя, что мне сомневаюсь в твоей реальности, – нехотя отозвалась Вера.

Вера знала из собственного опыта, что значит «глючит». «Глюк», как глюкоза для ума наркомана накрывает во время волны кайфа и держит в цепких когтях иллюзии. Она говорила просто, чтобы не молчать, так сказать, вели они светскую беседу.

– Не айкай! Причем тут двери? Я вижу в зеркало. Друзья без тебя прошли в щель, пока ты ленилась зад поднять с кресла. – Светка перевела взгляд с Верки на зеркало, наморщила лоб. – Ой, ой, отойди от зеркала, – без всяких эмоций говорила Светка. – Как там тебя зовут? Мне ничего не видно из-за твоей бороды.