Мирослава Дорофеева - Капризы Ангела, или Приказ 1138

Светка замахала рукой в сторону зеркала, ей думалось, что она делает быстрые движения, на самом деле она очень медленно, раза три взмахнула рукой и замерла с открытым ртом, видимо, слушая, куда послал ее гоном, а точнее увлек «глюк».

– Свет, что гномы заселяются на ПМЖ? – спросила Вера, глаз, не отрывая от точки на ковре.

Света не слышала Верин вопрос, её увлекали картины, видимые только ей. На самом деле, как хозяйничает иллюзия в сознании нужно выяснять у психологов. Света развлекалась с гномами.

– Ты что себе позволяешь, маленький ублюдок? Да я сейчас тебе всю бороду по одному волосу выщиплю, – Светка приподнялась с дивана, уперлась ногами в пол, разглядывая дверь.

Видимо, один гном через щель добрался до зеркала, а другие или другой еще тусовались за дверями.

– Да угомонись, подруга! Сейчас я открою дверь и впущу плод твоего воображения. – Вера нехотя повернула голову, понимая, что лучше что-то сделать, и раздражалась, потому что ей мешают кайфовать.

– Кого ты мне впустишь? – почему-то шепотом спросила Светка и плюхнулась на диван, оставаясь в сидячем положении.

– Да не скаль зубы. Сушняк сбивай маленькими глоточками воды. Язык от «Винта» полопался, капельки крови сверкают. Ты случайно фужер не съела? – Вера острила и хихикала. – Я хочу впустить через двери, твои фантазии… Ой! – заткнулась Вера на оборванной фразе. Плавно попыталась отбить брошенную в нее коробочку, но до дверей дотянулась и распахнула их.

– Опочки, дружок, ну ты хозяин… – Светка повернула голову в сторону подушки и потерла лицо, видимо, не доверяя собственному зрению. – Вас впустили, это значит, что с вами решили дружить и не нужно так прыгать, и топать! – Светка поучительно подняла палец вверх и уставилась на свои колени, внимательно что-то слушая и разглядывая. Покивала головой, видимо, в знак согласия.

Гном был не один, а сколько? Один точно лежал на подушке, так как Светка, повернула голову в его сторону и угрожающе ткнула пальцем в край подушки.

– Ботинки надо снимать, даже если они с такими красивыми пампушками, ясно? – поучала Светка и повернулась к своим коленям, поводив пальцем в воздухе сантиметрах в двадцати от них. – Ой, какие у тебя забавные кудряшки, желтые, как пружинки… ха-ха-ха… только настоящие… ха-ха-ха… – Светка развеселилась и хрипло хахакала.

– Светочка, не много ли ты внимания уделяешь своим гостям? – обиженный голос Верки, как эхо, достиг Светкиного сознания.

– Какие гости? Они жить пришли ко мне, всей семьей. Это Ешка! – Света показала рукой на колени. – А, в голубых штанишках – Едка, она его мама, а папа вон, возле тебя сидит на магнитофоне, он музыкант… – уставившись в сторону магнитофона, какое-то время послушав, Светка запела, видимо, подпевая музыкальному папочке.

Светка встала и медленно, шаркая тапочками по ковру, пошла в ванну. Гулко хлопнула дверь и звонко щелкнула щеколда. Ванна была смежной с туалетом. Села на крышку унитаза и стала в зеркале разглядывать свое отражение. Медленно отражение помутнело, и появились три симпатичные физиономии гномов. Они смешно корчили мордашки и неустанно звали Свету куда-то пойти за ними, обещая золотую сказку, а главное – покой мыслям и прекращение ломки в теле.

На самом деле наркотики погубили жизнь и стали ширмой от действительности. Началось все с того, что Света в 15 лет взяла из рук Игорька баян, то есть шприц, как стимул для острых ощущений, но очень быстро поняла, что для него она кошелек, из которого легко вынуть деньги на дозу. И нет никакой любви. Полюбить Игорька она не успела, точнее, не смогла, позже столкнулась с его агрессией. Даже испытать с ним страсть не захотела. Он упустил свой шанс, а точнее, момент, а наркотик успел сильно впитаться в сознание Светки. Конечно, Игорь сделал попытку овладеть Светкой хитростью или силой, но изнасилования удалось избежать благодаря Диме. Света обставила все, как домогательство мало знакомого парня, и у Игоря хватило мужества не сказать Диме правду, видимо, на тот период наркотик еще не извратил его сущность. Света влюбилась в рыцаря-спасителя, но зелье делало свое дело. Учило изворотливости, беспощадному вранью, циничной жестокости и ненависти ко всему миру и жизни. Учило честно смотреть в глаза, любой ценой добиваться желаемого, а другого желании, кроме как иметь дозу, не было. И в результате все пагубное стерлось из памяти, а в сознании на поверхность вылезла обида на весь мир. Обида на родных и близких за то, что те пытались спасти от наркотиков, помещая в лечебницы. Обида, обида, которая сейчас руководила Светкиными действиями, корча смешные мордочки в зеркале.

Светка заткнула ванну пробкой, включила воду, взяла одноразовый станок, освободила лезвие, обгрызая зубами пластмассу. Поранила губу, и капелька крови яркой бусинкой выступила на ранке, потом медленно скользнула к подбородку, за первой бусинкой спешила следующая. Капельки крови сверкали на подбородке. Разглядывая себя в зеркале и видя пристальные взгляды гномов, Светка не пугалась крови. Ну, какой наркоман боится крови и иглы? С боязнью было покончено в самом начале, поэтому и стала наркоманкой. Света в задумчивости держала лезвие двумя пальцами, водила свободными по запястью левой руки. Она стремилась увидеть или нащупать вену, но в глубине сознания понимала, что она ничем не отличается от наркоманов и вены провалились навсегда и жизнь пропащая скрепит песком на зубах. Она встала, не снимая одежды, опустилась в ванну, наполненную водой, и с диким остервенением начала полосовать себя по левой руке. Позже, в травматологии медсестра скажет: «Как надо себя не любить, чтобы так уродовать?»

Вера слышала шум воды, но ей было все равно, что творится за закрытыми дверьми. Кайф накрывал, как положено, медленно и верно загоняя в небытие. Если бы не естественная потребность и не смежный санузел, ушла бы Светка за гномами в зеркальные дебри неизвестного мира, но вышло так, как оно вышло.

Амелия ушла в монастырь, оставив брата, терзаемого своими мыслями. Почему Рене оставила сестра? Только две родные кровиночки – они на этой земле. Чем жить дальше? Сама приехала к брату в лес, где он решил покончить жизнь самоубийством, не спасшись уединением. Взяла с него слово – клятву жить – и ушла в монастырь. Позже Рене получил письмо от сестры…