Александр Дедов - Джаз сапожных гвоздей

Завсегдатаи мастерской рассказали о моём успехе своим знакомым, а те своим. Сарафанное радио сработало, и всего через месяц перед дверями единственной мастерской в городе толпились не только старики, но и молодые люди, и девушки, женщины, мужчины и даже дети. Дела пошли в гору! Теперь денег хватало не только на скудный «набор для выживания», но и на кое-что ещё. Я приоделся, купил себе множество различных побрякушек. Великая удача: в интернете удалось найти крупного коллекционера, который согласился выслать по почте множество редких виниловых пластинок ограниченного тиража. Так ко мне попали аналоговые записи Фрэнка Синатры, Чарли Паркера и даже Джанго Рейнхардта! На старом блошином рынке я нашёл исправный электрофон, за совершенно смешные деньги он перешёл под мою опеку. Теперь в мастерской играла только живая музыка виниловых пластинок!

Спустя несколько месяцев количество заказов выросло в три раза. Я не справлялся самостоятельно, пришлось взять помощника из опытных сапожников, старого глухонемого татарина, ровесника моего покойного отца. Звали его Ринат Шахматдинов, так было написано в паспорте. Я официально оформил его на работу и платил ему «белую» зарплату, пусть и небольшую. Мне нравился Ринат. Матёрый татарин оказался человеком исполнительным, не задавал много вопросов, а моя музыка ему никак не мешала, ибо слышать хоть что-либо он не мог в принципе. Вдвоём с Ринатом мы справлялись куда лучше. Лавина авральных заказов перестала нависать над мастерской.

Вскоре Ринат начал самостоятельно справляться с мелкими заказами, оставляя для меня только самые серьёзные вопросы. Мои новые «оксфоды» делали своё дело: клиентская база расширялась, и уже вдвоём с Ринатом мы едва справлялись с поступающими заказами. Пришлось взять в помощники Сёмёна – одаренного паренька с мозаичной формой синдрома Дауна, который тоже любил джаз.

Путь, который я отобрал у этого мерзкого Мажора, продолжал работать на меня! Исполнительный Ринат и талантливый Семён полностью освободили мне руки, я смог всего себя посвятить исключительно административной работе. Вы спросите: почему нанял на работу двух инвалидов? Скажу так: человек с каким-либо уродством всегда отчаянно стремится к прекрасному, либо желает сделать уродливым всё вокруг. Люди, которые работали на меня, стремились созидать. Имея дефекты физические, они буквально расцветали духовно, пытаясь компенсировать недостаток личной красоты упорством, жизнелюбием и стремлением к высшей точке профессионального мастерства.

Спустя год наше трио обзавелось клиентами регионального масштаба, поступило множество заказов на ручной пошив обуви. Вспоминаю эти моменты со слезами на глазах! Пожалуй, это были самые счастливые дни моей жизни.

Мы принимали заказы на кругленькие суммы, что позволило отложить некоторое количество денег, достаточное для того, чтобы организовать новую торговую точку. Небольшой магазинчик на улице Ленина я открыл благодаря новым знакомым из районной администрации – они заказывали у меня сапоги для походов. «šoršetkalok» – красовалась вывеска над крыльцом. Добро пожаловать в «Ткач судьбы», дамы и господа!

Открытие магазина произвело настоящий фурор! Посмотреть на диковинную обувь ручной работы съехались воротилы местечкового бизнеса. Даже сам мэр удостоил своим вниманием столь крупное, по городским меркам, событие. Только в первый день работы касса наполнилась доброй сотней тысяч рублей.

В моём Шоршеткалоке нашлась бы обувь для каждого, однако захаживали всё чаще люди богатые. Доброй традицией местной элиты стала покупка новой пары сапог или ботинок раз в несколько месяцев. Как правило, это были образчики нестареющего классического стиля, такой обувью можно было щегольнуть на закрытой светской вечеринке.

В один прекрасный момент деньги перестали представлять собой острую проблему. Я больше в них не нуждался. Доход держался на стабильно-высоком уровне, хватило средств и для того, чтобы окружить себя роскошью и обеспечить достойную жизнь своей «мастерской уродов». Штат Шоршеткалока заметно вырос. Так уж сложилось – я брал на работу исключительно инвалидов и людей с различными физическими или психическими отклонениями. Большинство из них были людьми талантливыми, другие обладали исключительной исполнительностью, что также являлось весомым преимуществом. Здоровые люди не могут работать столь самозабвенно. В благодарность я обеспечил им сытое, безбедное существование. Они называли меня хозяином и были готовы пойти за мной куда угодно, до самого конца.

Я прослыл меценатом. Общество инвалидов писало хвалебные письма сотнями, они приложили максимум усилий, чтобы отразить имя нового мецената в СМИ с положительной стороны. Сами того не ведая, они организовали для меня мощную PR—компанию. Однако слава «доброго самаритянина» – это совсем не то, к чему хотелось стремиться. До коликов, в самых корешках души, свербело от предвкушения власти и богатства, после всех испытаний, что выпали на долю несчастного сына сапожника, я считаю справедливым восход моей звезды! И она медленно уходила в зенит – кроваво-красная, обжигающая звезда смерти, имя которой Шоршеткалок!

Конечно, деньги отпирали множество закрытых дверей, однако я по-прежнему не мог позволить своему сумеречному таланту разгуляться в полную силу! Мастерская всё ещё отчаянно нуждалась в надёжном прикрытии со стороны представителей закона. И Шоршеткалок получил эту прикрытие!

Одним поздним сентябрьским вечером, когда деревья за окном уже начали одеваться в шёлковые наряды сумрака, я по своему обыкновению протирал витрину. В магазин зашёл Олег Несторович Пугайло, шеф регионального управления полиции.

Озадаченный визитом столь важного во всех отношениях гостя, я сразу же оторвался от своего малоинтересного занятия. Кажется, очень крупная рыба сама напрашивается на крючок.

– Здравствуйте, мои дорогие, здравствуйте мои хорошие! – Пугайло оказался на удивление душевным человеком, хотя и лишённым некоторой доли чувства такта.

– Приветствую вас в магазине Шошеткалок, Олег Несторович! Вы ищите что-то конкретное?

– Да, – Пугайло почесал лысый затылок. – Я хочу купить сапоги для рыбалки, но понимаете… не такие как у всех. Я ведь шеф полиции, как-никак. Хотелось бы приобрести что-нибудь «статусное», чтобы обозначить себя как рыбака, но при этом не выглядеть выпендрёжником. Я ведь человек серьёзный, как-никак. Мне этот «голубой гламур» совершенно ни к чему.

В моей голове созрела блестящая идея.

– Вы действительно настолько сильно любите рыбалку, Олег Несторович?