Сергей Долженко - Жених без лица. серия «Небесный дознаватель»

Но водичка понадобилась не ему: громко всхлипнув, привидение неожиданно разревелось, вполне земные слезы хлынули по небесному личику…

– Что я с вами обоими делать буду? – совершенно растерялась Варвара Федоровна, не зная, к кому первому бросаться.

Впрочем, недоразумение скоро выяснилось. Марина Чайка ушла насовсем. Пощечину Шмыге залепила ее родная сестра, восемнадцатилетняя Анна Чайка, студентка первого курса Нижневолжской юридической академии.

Дальнейший разговор происходил без мордобития, хотя детектив несколько раз опасливо поглядывал на хорошенькие ручки младшей Чайки – врезала она ему капитально, щека горела и светилась малиново-красным.

Они сидели вдвоем, друг против друга за большим круглым столом, на котором в живописном беспорядке были разбросаны карты Таро, хрустальные шары, еще какие-то астрологические предметы, о назначении которых сам владелец салона лишь смутно догадывался. Мадам Фуше из деликатности удалилась в его кабинет.

– Вы даже не знаете, чем я занимаюсь! – воскликнул детектив, едва за Варварой Федоровной закрылась дверь.

– Знаю! – отрезала Аня. – Мошенник! Берете деньги с людей, вешая им на уши лапшу.

– Это вам Марина говорила?

– Нет, она, дурочка, доверяла вам, понимаете? Она считала, что если она вверила вам свою безопасность, то с ней ничего не случится!

Хотя расстояние между ними было приличным, все же Шмыга немножко откинулся назад.

– Чушь! Я не мог взять на себя обязательства «отвечать за ее безопасность». Потому что никто на земле не может гарантировать вам долгую счастливую жизнь. Никто!

– Она платила вам бешеные деньги. Вы преспокойненько набивали себе карман…

– Во-первых, Анна, считаю своим долгом принести вам соболезнование. Во-вторых, двести долларов, которые Марина внесла за апрель, я верну вам немедленно. В-третьих, не хочу оправдываться, поскольку оправдываться мне не в чем, мы с Чайкой работали всего три недели, и никогда не возникало серьезного повода для глубокого расследования. Затем последовал срочный вызов. Ей был предупреждающий сон первой категории опасности… Я, конечно, отреагировал, иначе бы сейчас с вами не разговаривал. Но предугадать, что рванет вся площадь… Я, девушка, не пророк и не провидец… – развел руками Иван Петрович.

– Да!? – иронически усмехнулась Анна. – А что, по-вашему, написано на вывеске?

– Гадание – это по части мадам Фуше.

– Деньги, пожалуйста!

Шмыга вынул дорогое увесистое портмоне, достал две сотенные купюры и протянул девушке.

– Пожалуйста.

Со стороны могло показаться, что такими сотенными набит весь портмоне. Показаться только благодаря железной выдержке Иван Петровича, с которой он отдал единственную на сегодня наличность.

– Хочу сказать вам, как будущий юрист, – решительно заявила младшая Чайка, пряча деньги в сумочку, – что ваши действия подпадают под статью о мошенничестве. У меня сейчас нет ни сил, ни времени, а то я довела бы дело до суда!

– Как бывший старший следователь прокуратуры города Нижневолжска и капитан юстиции в отставке, – улыбнулся детектив, – могу заверить, что мои действия в данном случае не подпадают ни под одну статью уголовного кодекса или кодекса об административных правонарушениях.

– Капитан!? – охнула Аня. – Что ж вы раньше не сказали?

– Когда? Когда вы били меня по щекам или когда обзывали мошенником?

– Простите… И что вы делаете в гадательном салоне? Занимаетесь какой-то мистикой? Я ведь понимаю, что она, – Анна запнулась, – моя сестра, ушла не из-за того, что вы ее обманули. Здесь, действительно, несчастный случай, эти проклятые бандиты. Любой мог оказаться на ее месте. Плохо государство работает, войны и все такое. Но меня возмутило, что вы взяли на себя смелость утверждать, что можно предсказать несчастный случай, и даже настолько в этом уверенны, что заключаете договор, берете деньги, словно речь идет о реальной услуге – кран починить или установить стиральную машину.

– В том то все и дело, – вздохнул Иван Петрович, – что не мог любой человек оказаться на месте вашей сестры. Жертвой несчастной случая становится только… жертва несчастного случая.

– Не поняла.

– Представьте себе едущую по шоссе машину. Дисциплинированный, внимательный водитель, знаком установленная скорость. Если так будет продолжаться, то такого хода хватит на двести-триста тысяч километров, в зависимости от модели машины. Но стоит свернуть на проселочную дорогу, как о днище начинают бить камни, приходится переключаться на пониженную передачу, что увеличивает износ движка, коробки передач; потребление топлива возрастет, вероятность поломки тоже… Вот две типовые схемы, по которым живут большинство людей: одни аккуратно, бережливо относятся к данной им судьбе и спокойно проживают до глубокой старости; вторые лезут в глухие чащи и, как следствие, с шумом и треском растрачивают вверенное им имущество. Но есть водители, которые выворачивают руль налево и вылетают на встречную полосу. Дорога еще чиста, и солнышко светит, ветер приятно шумит за стеклом… но где-то впереди навстречу летит с бешеной скоростью тот грузовик, который разнесет вашу легковушку вдребезги.

– Вы утверждаете, что каждый несчастный случай есть следствие сложившегося образа жизни?

«Умная девочка!» – удивился детектив. Некоторые полжизни могут убить на то, чтобы дойти до этой простенькой мысли.

– Выходит, вы специалист по правильной жизни? Сидите тут за столом и учите, как надо жить, чтобы не столкнуться с тем грузовиком? Так, да?

– Упаси Боже, – передернул плечами детектив. – Праведной жизнью занимается специальная организация – церковь. Мое дело маленькое: вычислить по этому самому шуму ветра, износу деталей той ли дорогой вы едете. И предупредить, что впереди неприятности. Иногда удается определить, какие именно.

– Моя сестра… – помолчав, сказала Аня. – Она ехала не той дорогой?

– Не знаю, – грубо ответил Шмыга, – к черту машины. Я в них не силен. То, что я сказал вам, лишь некоторые общие положения. Разбираться надо конкретно. Есть множество таких вещей, о которых вам пока рано знать.

– Да, – кротко кивнула она. – Мне восемнадцать, и мне рано знать, что мертвым на могилу кладут четное количество цветов, что надгробие надо устанавливать только через год, когда земля усадку даст, что водка в помин души не идет…

Шмыга испугался, что с ней сейчас случится нервный припадок или она грянется в обморок… кто знает, какую силу чувств испытывала к старшей сестре! Однако Чайка смотрела ему в глаза спокойно, и только руки ее сжимали невесть откуда взявшийся платочек.

Шмыга встал и нервно прошелся по салону. Разве можно вбить в эту детскую головку, например, такое понятие, как трава? По спецтерминологии к категории трава относились люди, живущие без активной целеустановки, выполнившие свои жизненные обязательства или не имеющие таковых. Группа повышенного риска. Любой природный или техногенный катаклизм косил траву сотнями или даже тысячами. Трава имеет ослабленную или вовсе бездействующую систему самобезопасности. Там, где избранный подсознательно, верхним чутьем, шестым чувством ощутит тревогу и не сядет в самолет, который рассыплется над океаном; в поезд, вагоны которого пойдут под откос; не пройдет под карнизом крыши, с которого свисает, готовая вот-вот упасть, ледяная глыба, трава смело раскупает билеты и беззаботно занимает места в обреченном транспорте.