Андрей Дорогов - Три пути смертного. Маг. Воин. Человек

– Я так понимаю, вы из двух комнат одну сделали, – полу утвердительно полувопросительно сказал гость.

– Люблю пространство.

– Хорошо, – непонятно сказал, опер.

Загасив сигарету, Крюков спросил:

– Еще по одной, Максим Александрович?

– Давайте без официоза – просто Максим, – он повторил свою просьбу.

– Что ж Максим, так Максим, тогда я просто Иван.

На этот раз они чокнулись. Иван сидел, и неторопливо потягивая сок, курил.

– Так что же все-таки там произошло? – Максим мотнул головой куда-то вверх.

– Тебе, так хочется знать?

– Завтра все равно соседи расскажут.

– Да что они там расскажут, наплетут с три короба, – он махнул рукой и глотнул сока. – Да мутная какая-то история. Напал на них кто-то. Избил хозяина.

– А что хозяйка с дочкой говорят?

– Жена твердит – ничего не помню, девчонка в шоке, – то, что хозяйка квартиры валялась голая в коридоре, Иван опустил. – Ничего не взято, двери не взломаны. По всему, женщина сама впустила напавшего. Да кому они нужны. Ни бизнесмены, с политикой не завязаны. Может студенты, недовольные отомстили? Не похоже. Слишком профессионально сработано. Быстро, качественно, никто ничего не видел.

– Или бояться сказать, – подал голос Максим.

– Нет, не то, что я запуганных свидетелей не видел? – Опер потер лоб. – Да и ряд странностей присутствует.

Он замолчал.

Максим кинул новый «шар»:

– А что собачки, след взяли?

– В том-то и дело что нет, лестницу дрянью какой-то посыпали. Давай, Максим, не будем об этом, – он разлил остатки водки, – мутная история.

Четвертая порция спиртного совсем их расслабила. Максим неожиданно для себя понял – ему нравится сидевший напротив человек. Коротко стриженный, с широко расставленными, над прямым носом, серыми глазами. Привычный лед, в глубине которых, немного подтаял. Он кого-то неуловимо напоминал ему.

Максим прикрыл глаза, прислушиваясь к приятному шуму в голове. Сейчас, когда после маятника его способности на время спрятались, было хорошо вот так сидеть, не окружая себя защитными барьерами.

– Максим, не взять ли нам еще бутылочку? – вывел его из задумчивости голос гостя.

– А как запрет, Иван Петрович? – поддел его Максим.

– Можно и служебным положением воспользоваться. – Крюков подмигнул Максиму. – А, Максим, воспользуемся?

Максим прислушался к себе, слова еще об одной бутылке, вызывали в организме определенный позитив. Он утвердительно кивнул.

Они отоварились водкой все в том же супермаркете, неоновые огни которого слегка поблекли в предрассветной синеве. Касса по случаю позднего, точнее раннего, времени работала одна. И как раз та, где расплачивался Максим. Взяли все ту же «Белугу», помидорки, огурчиков, соленой капусты и пару литров минералки. Иван настоял расплатиться пополам.

Шагая к выходу, в стекле двери Максим увидел, как капитан наклонился к кассирше и что-то сказал. Молоденькая девочка, с сильно накрашенным, но хорошеньким и заспанным личиком кивнула ему, что-то отвечая. Склонившись к ней еще ближе, он зашептал в маленькое оттопыренное ушко. Девчонка слушала, нахмурив бровки, а под конец весело расхохоталась и смущенно махнула на того рукой.

– Вот, так вот брат, – непонятно сказал опер, когда они закурили на крыльце.

Остальное он помнил смутно.

Проснулся, Максим с тяжелой головой и гадким вкусом во рту. Тело было покрыто липким потом, в квартире стояла удушливая жара, даже распахнутые окна не помогали. Опер Крюков, спал в кресле, неловко подогнув ноги. На нем красовались лишь трусы – модные боксеры с плейбоевским кроликом. Неожиданный наряд для полицейского.

Максим постоял, разглядывая мощное тело гостя, обильно покрытое шрамами. Покачал головой, полицейский, капитан, как же – держи карман шире, и пошел в ванную. С удовольствием принял душ, попеременно включая то нестерпимый кипяток, то поток ледяной воды. Давящая хмарь в голове потихоньку отступала. Почистив зубы, он полностью пришел в себя. Закрыв глаза, постоял, прислушиваясь к окружающему миру. Последствия маятника уходили, и он начал восстанавливать внутренние щиты.

В дверь ванной стукнули.

– Долго ты еще? – хрипло спросил капитан.

– Выхожу.

В дверь бочком протиснулся Крюков и включил воду, хмуро сказал:

– Полотенце найдешь?

– Обижаешь начальник, – сказал Максим, хлопнув его по голому плечу.

– Ну и ладненько, – Иван задернул занавеску.

Максим стоял у открытого окна, тянул ледяную минералку, слушая как за стеной, плещется вода. Капитан вышел из ванной с полотенцем на жилистых бедрах. Взял протянутую бутылку, и, содрав зубами пробку жадно начал пить. Допив, крякнул.

Максим повернулся к нему. Они стояли напротив друг друга. Одного роста, широкоплечие, кряжистые, с мускулистыми животами, длинными руками и ногами. Только торс Крюкова был покрыт короткими, похожими на коротко стриженый мех, волосами. Максим понял, кого напоминал ему опер Крюков – его самого.

– Ну что Максим, душевно вчера посидели?

– Хорошо, Иван, – он кивнул, чувствовал, разговор предстоит крепкий.

– Теперь и серьезно поговорить можно, да, Максим?

Он кивнул, можно:

– От чего с хорошим человеком не поговорить?

– Ты ведь глупостей делать не будешь? Умный.

– Не тот возраст, чтобы глупить.

Крюков поправил на бедрах махровое полотенце. Точно такое, только желтое было повязано на талии Максима. Рассмеялся.

– Хороши же мы были, если бы махаться начали. – Пояснил он, глядя в глаза Максима.

Рукой нашарил на столе пачку:

– Будешь?

Максим покачал головой.

– Ну, как знаешь, – Крюков прикурил сигарету, подбросил пачку в ладони и без замаха, движением одной кисти бросил ее Максиму.

Максим легко поймал ее (не Бог весть какой трюк), аккуратно положил на стол и повернувшись к Ивану спиной поставил турку на огонь:

– На тебя делать?

– Хороший варишь?

– Никто не жаловался.

– Тогда делай.

Максим спиной чувствовал, как слегка расслабился опер:

– Да ты, Иван, не напрягайся, рассказывай, зачем я вам понадобился.

– Кому это нам?

– Ты дурку не включай, еще скажи, что простым опером работаешь. – Помешивая в турке кофе, он чутко вслушивался в тишину у себя за спиной.

– Ладно, тебя не обманешь. Никакой я не опер.

– И не Иван свет Петрович Крюков, да? – по кухне плыл терпкий аромат хорошего кофе.

– Не Крюков, но Иван Петрович.

Максим знал, гость говорит правду. Он ловко подхватил турку с огня и разлил по чашкам. Иван втянул ноздрями запах.

– Пахнет хорошо.

– Что я еще хорошо делаю? – он стоял, прислонившись спиной к мойке, чутко держа в руках крохотную чашку с чернильного цвета жидкостью.

– Акцию хорошо спланировал.