Хан Мора - Двойник Бога

Некрос дрожал всем телом, привалившись к стене дома. Разве когда-то все идет так, как хочешь? А как ты хочешь? Хо-чешь… Он обхватил голову руками. Легионы ждут по ту сторону вечности. Только прикажи… Они занимают человеческие тела, превращенные тобой в пустую бездушную оболочку. Некрос издал нечто среднее между всхлипом и рычанием. Но ты ведь хотел не этого… Ты хотел настоящих людей, которые бы… которые… Он вонзил когти в стену дома, пропоров ее, как бумагу. В глазах Пейна эта ничтожная девчонка… она… ее грудь вздымалась под платьем, ветер играл ее волосами… которые хочется намотать на руку, чтобы потом… НЕТ! Мелкая человеческая душонка не будет хотеть… не будет… будет… хотеть…

Пейн быстро сбежал вниз и схватил девушку за руку.

– Куда ты меня тащишь? – удивилась Сесиль.

Но Пейн уже привел ее в спальню. Девушка вырвала руку. Наемник сел на кровать и похлопал рукой рядом.

– Поди сюда. Садись. – Он поманил Сесиль.

Сесиль помотала головой. В животе возникло неприятное чувство невесомости. Но это же Том, которого она знает как облупленного! Она все же подошла. Тут же Пейн схватил ее за талию и усадил себе на колени. Девушка вскрикнула, пытаясь оттолкнуть, но он только крепче прижал ее к себе. Том никогда так не делал.

– Пусти!

– Ух, недотрога! Прям герцогиня! – и он впился поцелуем ей в губы.

Герцогиня?

Некрос слышал их, будто они были прямо перед ним.

Влезть к герцогине под юбку порой проще, чем к служанке… Ха-ха!

Некрос оскалился, попятившись от дома. Прыгнув в красную машину, сорвал ее с места. Джордж, явившийся вслед за Сесиль, успел только взглядом проследить этот стремительный полет.

Пейн подмял Сесиль под себя. Раскрасневшаяся от борьбы девушка показалась ему еще прекраснее. Его бывшие подружки редко могли похвастаться такими свежими личиками. И у Сесиль были в порядке зубы. Вообще были зубы – ВСЕ! Тома тошнило – он него. И от себя. Тебе так мало надо для счастья? Почти любая, значит, сойдет?

Девушке удалось боднуть его. Ощутив во рту привкус крови, Пейн разозлился.

Они могли бы славно позабавиться. Но если девка хочет по-грубому – она свое получит!

Англия, год 15…

– Я не поеду в Лондон. Не собираюсь даже.

Адриан едва не рассмеялся, глядя на хмурое лицо Филиппа.

А ты что хотел? Еще дешево отделался!

Узнав о твоих «подвигах», отец решил услать тебя в Лондон. И ты так быстро поправился – словно твоя рана была царапиной.

Адриан не мог забыть того, что увидел тогда на лесной поляне. Он очнулся лишь под утро, вымокший от росы и продрогший.

А Варго… он просто исчез, будто никогда и не было…

Линдсею порой самому казалось, что все это было сном.

– Да кто он такой, черт возьми? – Филипп стукнул кулаком по столу. – Старый хрыч, закопавшийся в глуши на жалком клочке своих владений.

Филипп походил на обиженного ребенка.

Глупый ребенок в теле почти что мужчины.

Адриан постарался сдержать улыбку.

Ребенок или мужчина – он тигр. Мой тигр…

– Тебе следовало получше учить историю, – Адриан развел руками, – хотя бы своих предков. – Твой дед, и даже прадед – никто из них не тревожил Мордерна. И не только они…

Мордерна, жившего слишком долго…

– Заткнись! Не желаю этого слушать! – Глаза Филиппа сверкнули, – я раздавил бы его, как червя!

Филипп все никак не мог успокоиться после недавнего разговора.

Ты поедешь в Лондон. Ты еще не дорос, чтобы спорить с отцом!

В Лондоне у Дарси был дворец, соперничающий по великолепию с королевским. Окруженный парком Сарк-хаус на берегу Темзы. Ошеломленный этой роскошью, Адриан вначале не понимал, как можно все это променять на жизнь, которую вел Ричард на севере. Здесь было всё! Но потом Адриан понял. Настоящая власть была только на Севере.

Ты не любишь склонять голову ни перед кем – даже если это твой король. Здесь ты один из высших мира сего. А на Севере – первый и могущественнейший.

Придворная жизнь захватила Филиппа и Адриана.

Я буду твоим советчиком.

Твоим товарищем.

Твоей игрушкой.

Твоим…

При дворе Филипп завершил свое «образование», добавив к своему разгильдяйству, скверным привычкам и страстной натуре толику светского лоска. Это сделало Дарси неотразимым в глазах общества. Да и в глазах Адриана тоже. Тем временем Линдсей постарался научиться другим вещам – как добиваться своих целей, не используя грубую силу, как сделаться приятным и незаменимым человеком, как преследовать свои интересы так, чтобы казалось, будто ты верный слуга другому…

А Филипп развлекался.

Ты так глупо растрачиваешь свою жизнь.

Все двери были открыты перед Филиппом – заслуга его могущественных предков. Он был богат, молод, красив. Ричард позаботился, чтобы сыну в Лондоне жилось привольно – его связи и нужные люди помогли.

Я постараюсь, чтобы ты не мог без меня обойтись.

За год, проведенный в Лондоне, Адриан перенял придворные манеры и светское обращение. И научился скрывать, что в карманах у него пусто.

О, как бы он умно распорядился богатством и властью, которыми другие владеют по прихоти судьбы!

Но потом до них дошли слухи, что во владениях Дарси не все ладно.

Тебе пора вернуться. Взять все в свои руки. Пришло время…

Адриан удивился – Филипп не стал игнорировать ситуацию, надеясь, что все утрясется. Младший Дарси уже пресытился, ему надоела праздность. Он хотел действовать. Линдсей знал Филиппа достаточно, но все еще бывали моменты, когда он не мог управлять этой неудержимой натурой.

Словно пытаться удержаться на спине тигра…

Слухи не лгали. Но действительность оказалась гораздо хуже. В замке Арк словно поселились болезнь и безумие. Слуги ходили на цыпочках, дружинники отводили глаза, почтительно приветствуя молодого хозяина. Тишина казалась гнетущей. Филипп ворвался в малую гостиную как был, в дорожной одежде – и замер на пороге.

Он едва узнал отца в человеке с восковой кожей и потускневшими глазами.

Да, Ричард сильно изменился.

От исполина осталась лишь тень – лорд сильно похудел и как-то высох. Одежда болталась на нем, как на скелете. Казалось, тронь его – и пальцы ощутят лишь пустоту.

Филипп пришел в ярость, увидев тварь, которая притаилась за спиной постаревшего лорда. Окруженное призрачным светом, существо походило на Смерть, что явилась за своей кровавой жатвой. Адриан вздрогнул, заметив знакомую белую прядь в черных, как ночь, волосах. Варго!

Глаза Варго – сплошь черные – казались сгустками бархатной тьмы.

Адриан попятился. Филипп же, наоборот, шагнул вперед.