Хан Мора - Двойник Бога

Внизу ждали черный микроавтобус, джип и лимузин. Пейн успел заметить, что бесчувственного Джорджа в чем мать родила закинули в микроавтобус, куда залезла и большая часть вооруженных парней. Некоторые запрыгнули в джип. Один открыл для Некроса дверь лимузина. Пейна по его жесту зашвырнули туда же на пол. Дверь захлопнулась, автомобиль тронулся.

Пейн извернулся и натянул наконец брюки. На лоб упала липкая горячая капля. Пальцы Пейна машинально размазали ее – кровь.

– Черт! – Пейн увидел, что рукав пиджака Некроса намок от крови. – Дай-ка я…

– Не прикасайся ко мне.

Под взглядом Некроса Пейн отодвинулся, вжавшись в дверь. Ему вдруг захотелось оказаться отсюда подальше…

Дверь открылась так неожиданно, что Пейн вывалился наружу. Он даже не заметил, как лимузин остановился.

Снова знакомо щелкнул затвор. Тяжелый ботинок одного из «серьезных парней» впечатался наемнику в живот – тот инстинктивно успел сгруппироваться.

Пейн закрыл голову и пах перед следующим ударом, но парня с пистолетом будто снесла невидимая сила. Наемник выпучил глаза, позабыв об осторожности. Некрос застыл между ним и опасными парнями, пригнувшись, как хищник перед прыжком. Почти напополам разорванное тело того, кто ударил Пейна, лежало у его ног.

Выпрямившись, Некрос будто мгновенно преобразился из чудовища в именитого члена клуба избранных. Парни никак не отреагировали на смерть одного из них…

В доме никто не спал.

Здесь стало чертовски многолюдно.

Некрос был там, где ярче всего горел свет и слышались разговоры – в гостиной. Мачеха причитала с аптечкой в руках:

– Пожалуйста… тебе нужен врач. Это серьезная рана.

– Лучше налей мне выпить. – Сказал Некрос.

Сесиль, притаившаяся здесь же, сорвалась с места. Через пару секунд она уже протягивала ему стакан.

Вокруг Некроса не прекращалось движение – парни таскали кейсы, подключали какую-то аппаратуру. Один, в дорогом костюме, что-то шепнул на ухо Некросу. Тот едва заметно кивнул.

Согласованность и скорость происходящего неприятно поразили Тома. Игры закончились.

Отчим тихонько выскользнул из комнаты. А мама все еще копалась в аптечке.

– Это очень хорошие таблетки. Они помогут. Пожалуйста, возьми… – Она насыпала в ладонь Некроса горсть пилюль из разных флаконов.

Некрос опустил руку, и таблетки высыпались на пол. Он словно находился не здесь. Над мирком суетящихся людишек. И мог раздавить их походя, даже не заметив. Как человек давит муравьев на тропинке…

Казалось, что сквозь ставшую почти прозрачной кожу полыхает сжигающий его огонь.

Пейн увлек за собой маму. Он привязался к ней. И не хотел вот так потерять все, что обрел в ее лице. Вытолкав растерянную женщину из комнаты, наемник закрыл дверь.

Он не успел обернуться. Том вдруг почувствовал, будто на миг снова стал хозяином своего тела. Но тут же его словно парализовало. Крик родился в глубине и вырвался наружу…

Англия, год 15…

Если Филипп был тигром, то Елизавета – змеей.

Ты знаешь, что я знаю о вас. Все ваши тайны…

Мы втроем – соучастники.

Адриан был нужен Филиппу и Елизавете – этим двум половинкам одного целого. Меньше всего их волновало, что он продолжает жить за счет четы Норт.

Словно разделяя их тайну, он делал груз ужаса содеянного меньше.

Адриан восхищался расчетливостью Елизаветы и ее холодной решительностью. Ее такой отцовской бездушной рациональностью. Казалось, в ней есть то, чего недостает Филиппу. Они сочетались браком, едва похоронив Ричарда. Если за их спиной и шептались – то вслух никто ничего сказать не посмел.

Новоиспеченный граф Норт начинает с того, что женится и раздает щедрые пожертвования – прекрасно! А какие пиры – от яств ломится стол, вино льется рекой. Акробаты, жонглеры, шуты и менестрели из кожи вон лезут, театр играет пьесы. Игрища и танцы сменяют друг друга. И как идут Филиппу фамильные цвета и графская корона! И эта царственная печаль – как у скорбного ангела. И это буйное веселье – словно у довольного хищника. А какая красавица его жена! А ее туалеты по последней моде так невероятно роскошны!

Все это дало некоторым гостям повод судачить еще с полгода.

Адриан следовал за молодой четой всюду – в Лондон и по их обширным владениям. Хватка у Елизаветы оказалась не хуже отцовской – возможно, еще и поэтому она его так ненавидела. Новоиспеченная графиня наконец заполучила власть и Филиппа! Но не его сердце.

Возможно, вначале в нем и вспыхнула страсть к Елизавете. Страсть, замешанная на крови и магии. Но очень скоро Филипп начал тяготиться обществом жены. Ее расчетливостью, жестокостью, бессердечностью, похотью, неспособной скрыть жажду повелевать. Как тигр, который чует золотые оковы, Филипп отверг то, что вначале его так соблазняло.

Граф Норт стал предпочитать обществу жены своих собак, лошадей. И пажей… Адриан только ухмылялся, вспоминая свою роль в падении Филиппа – ту самую ночь после танцев около майского шеста. Окончательно гнусные склонности Дарси сформировались при дворе, где каждый готов был услужить Филиппу – будь то женщина или мужчина.

Когда твоя жена-ведьма стала для тебя единственной, ты перестал смотреть на других женщин. А отвергнув ее, все же остался ей верен – по-своему.

Елизавета не гнушалась ничем, чтобы вернуть мужа в свою постель. У нее были самые красивые служанки и придворные дамы – графиня согласна была и на роль «десерта». Вскоре Филипп пресытился этим первосортным женским мясом. Елизавета опаивала его приворотными зельями и без счета сыпала ему в вино порошок, вызывающий страсть. Неспособный бороться с наведенной похотью, Филипп превращался в дикого зверя. Елизавета готова была терпеть и грубость, и жестокость – только не его пренебрежение. Но очень скоро он стал ее презирать…

Адриан видел, как отношения Филиппа и Елизаветы перерастают в войну. Филипп ненавидел тем больше, чем сильнее жена старалась заставить его полюбить. Если Елизавете и удавалось заманить его на свое ложе, их любовь превращалась в схватку.

…Филипп ударил жену, и на губах графини показалась кровь. С пылающим взглядом она приникла к нему, как кошка, целуя с отчаянием и страстью. Он оттолкнул ее. Кровь горела у него на губах, когда он выбежал прочь.

Адриану всего-то и требовалось оказаться в нужное время в нужном месте.

Он нашел Филиппа там же, где они прогуливались в первую ночь Адриана в замке. Дарси подставил пылающее лицо дождю. Ярость его уже остыла, а похоть и не думала успокаиваться. Адриан приблизился и накинул плащ ему на плечи. Филипп обернулся, и Адриан возликовал – граф Норт не сможет обойтись без него! Ни в эту ночь, ни после.