Хан Мора - Двойник Бога

Мрачное торжество все так же переполняло Адриана, когда он глядел в потолок, стараясь не шевелиться на своем ложе. Голова Филиппа покоилась у него на груди. Тигр спал. Слабое тело Адриана болело, но он улыбался. Филипп весь промок, но Адриан знал, что соленые капли, которые он слизывал со щек Дарси, были вовсе не дождем. Ему досталось то, что не видел никто и никогда…

Его улыбка увяла, когда он заметил горящие глаза, смотрящие прямо на него. Точно такие, как у Филиппа. ЕЕ глаза!

Елизавета не стала уничтожать Адриана. Она хотела, чтобы Филипп был счастлив, но хотела по-своему. Адриан же был тем, кого она могла контролировать. Кем могла управлять. О ком она знала.

Адриан старался не подавать виду, что наслаждается тем, насколько унизительна для Елизаветы эта ситуация.

Я буду вашим посредником, моя дорога леди.

И Елизавета терпела Адриана. Более того, в нем леди нашла умного собеседника, которого ей так недоставало. Адриан не забыл слова покойного Ричарда Дарси, сказанные перед смертью. Он мечтал выведать все известные Елизавете тайны. И хоть она не собиралась делиться с ним своими планами или подносить ключи от знаний, ему временами удавалось кое-что узнать.

Он снова обратился к магическим книгам. И с удивлением обнаружил, что теперь может прочесть те из них, которые были написаны на неведомом языке. Словно с тех пор, как прикоснулся к границе магического круга на той поляне, он приобрел новые способности. Или ему открылось ранее неведомое…

Смерть Ричарда от руки сына была предрешена. Проклятые Дарси не гнушаются жениться на сестрах. И убивать отцов, потому что так сыновья получают иное наследие – неведомую темную силу. Они становятся вдвое сильнее – и смерти приходится стучаться к ним дважды.

Были в этих книгах вещи настолько ужасные, что Адриан не отваживался их читать – несмотря на жадное любопытство. А были и такие, сути которые он не понимал, хотя мог прочесть написанное.

Кто научил тебя ненавидеть, Елизавета? Отец, сделавший тебя орудием, или опекун, жаждущий власти?

Однажды Адриан подсмотрел, как Елизавета совершает магический ритуал, начертив круг. Линдсей сбежал, опасаясь, что ведьма заметит его.

Насколько ты сильна? И кто такой Филипп, раз твоя сила против него – ничто?

Он знал ответ. Но тот был настолько ужасен, что Адриан старался не думать об этом. Такие знания разрушают того, кто к ним прикоснулся…

Довольно и того, что он узнал – на груди в кожаном мешочке Елизавета носит сердце Варго.

Она не расстается с ним, даже когда спит…

Подземелья были все те же – скользкие ступени, холодные стены. Карлик, чья кожа не видит солнца. Адриан следил за ней. Елизавета спускалась туда. Красавица шла разбудить чудовище, если оно было ей нужно. Все остальное время Варго был заперт в подземельях замка с золотой маской на лице. Неподвижный, как труп.

Демон. У него много имен. Но Варго – так назвала его ты. Или Мордерн.

Елизавета обнаружила магические книги и сожгла их – все до единой. Все, что не могла использовать, она уничтожала. И желая остаться единовластным обладателем темных тайн, тем самым будто следовала замыслам Хранителей. Если они хотели уничтожить запретные знания, то сами не могли бы найти способа вернее.

Если Адриан и страшился что-то прочесть, то теперь ему было уже не суждено.

Но ведь и то, что прочел, ты постарался забыть. Но оно не изглаживается из памяти, тревожа тебя.

Адриан вспоминал слова Ричарда. Великое Делание. Чтобы завершить его – нужны двое. Завершить?

Хранитель Мордерн нуждался в Елизавете. Чтобы управлять демоном, недостаточно вырвать ему сердце. А маска обретает силу только в особых руках. Руках кукловода. Проклятой ведьмы. За эту способность она лишилась права управлять адскими легионами.

Кто такой Филипп? И Варго? Елизавета? И я сам…

Адриан понял – у них всех есть нечто общее. И судьба их предопределена…

Пока Адриан и Елизавета изощрялись в магии и закулисных играх, Филипп, словно зверь, почуявший клетку, рванул на свободу. И ситуация этому благоприятствовала. Генрих VIII, нынешний король и сын Генриха VII Тюдора, как раз отправился воевать во Францию. То был один из витков нескончаемых Итальянских войн. К основным участникам борьбы за господство в Италии – Франции, Испании и Священной римской империи – на сей раз присоединилась и Англия. Генрих VIII высадился на французском побережье и одержал победу в последовавшей битве. Уехав, король оставил регентшей свою жену, Екатерину Арагонскую. И в этот момент на Англию напала Шотландия – союзница Франции…

Филипп оборонял Север с яростью вырвавшегося на волю хищника. В битве он чувствовал себя свободным, как летящая на недосягаемой высоте птица. И это было главным. А вовсе не то, что вассал доказывал свою преданность короне, или собственник сражался за свои земли – или даже что воин по-настоящему жил только битвой. Флот графа Суррея подвез легкую артиллерию в Норт на помощь защитникам Севера. В той битве решилась судьба Шотландии. Лил дождь, и жидкая грязь мешалась с кровью. Это была бойня, в которой некоторые отряды под конец уже сражались врукопашную. Шотландский король погиб в этой битве, а его армию разбили…

Елизавета знала все подробности от Варго. Она разбудила чудовище в помощь Филиппу. Но Варго на сей раз досталась лишь роль наблюдателя.

Филипп, тот самый Филипп, которому Адриан всегда отказывал в уме, упрочил положение Севера и его прежний статус, продолжая линию своего отца. Сама же битва подняла престиж английских войск в мире.

Филипп мог бы при желании приобрести большое влияние при дворе, но он к этому не стремился. Как ни странно, это оказалось весьма умно – в перспективе Филипп не смог бы тягаться с кардиналом Томасом Уолси, хитрым и расчетливым политиком, чья звезда начинала всходить.

Хотя… кто знает, что произошло бы, пожелай Филипп стать темным рыцарем королевы – способной править мудро, но бессильной удержать любовь мужа…

Адриан благодарил судьбу за то, что Филиппа не тронула королевская милость. У Линдсея как раз произошел неприятный разговор с леди Елизаветой.

Ну не ирония ли? Всесильная ведьма, способная без труда разжечь мужскую страсть, не может заполучить лишь того, кого жаждет больше всего.

Адриан вздохнул. Ему предстояло повлиять на Филиппа. Убедить его, что ему нужен наследник!

Последнее ухищрение Елизаветы?

Как бы то ни было, Адриан не смог ей отказать. Не в том он положении.

Ночь за ночью вливал он яд своих слов в уши Филиппа.

Что ж, теперь в те редкие ночи, когда лорд приходил к жене, то сначала бил ее, словно простолюдинку – а потом насиловал. И едва не убил ее, когда она однажды переоделась пажом…