Хан Мора - Двойник Бога

Помогите! Хоть кто-нибудь!

Он перевернулся, пытаясь сесть, но снова упал.

Где соседи, везде сующие свои носы?

Никто тебе не поможет! Ты притащил это дерьмо к себе домой! Из-за тебя… твои родители!

Том пополз вперед. Ножницы, нож – все, что угодно, чтобы разрезать скотч. Ползти оказалось тяжело. Ножи только на кухне. Ножницы в ванной, а это еще дальше по коридору.

Ведь ты уже знаешь, что не сможешь ими воспользоваться.

В поле его зрения появились босые ступни. Чудовище медленно приблизилось, оставляя кровавые следы на светлом ковре. Том не успел сгруппироваться, как получил пинок в живот. От боли глаза чуть не выскочили из орбит. Схватив Тома за воротник, чудовище дернуло его вверх, лицом к своей оскаленной пасти. От запаха крови Тома передернуло.

В дверном проеме появился отчим. У Тома вспыхнула надежда – и погасла. На груди отчима, прямо на светлой пижаме отчетливо виднелся кровавый отпечаток.

Монстр оставил Тома и подошел к отчиму. Схватив его за руку, откусил сразу два пальца.

Том отчаянно замычал, дергаясь всем телом. Отчим застыл, как парализованный. Подойдя к Тому, монстр сорвал скотч с его рта.

– Погоди, – быстро заговорил Том, – у нас много еды в…

Монстр посмотрел на отчима – тот указывал на большой холодильник. Чудовище в два прыжка преодолело расстояние и сорвало дверцу, как крышку с консервы. Тварь принялась жрать, запихивая все в свою пасть – не жуя, не останавливаясь, чтобы передохнуть.

Теперь он насытится?

Пользуясь моментом, отчим перевязал руку.

Том никогда не любил отчима. Тот всегда был слишком строг и не прощал оплошностей. Ты просто уступил ей, правда? Когда она захотела ребенка… Том увидел мачеху – и внутри все сжалось. Нет, мама, не входи сюда! Пожалуйста…

Она казалась такой маленькой и хрупкой в своем слишком теплом халате. Руки, похожие на птичьи лапки поправляют воротник снова и снова. Ласковая улыбка блуждает по лицу. Всегда так тщательно одетая, она даже утром была безукоризненно причесана, словно гости могли нагрянуть в любой момент. Сейчас без привычного макияжа она выглядела потерянной и жалкой. Том стиснул зубы. Никогда не прощу тебе, что ты заставил ее выглядеть жалкой.

– Кофе или чай? – мачеха неуверенно улыбалась, глядя на тварь, опустошающую холодильник.

Монстр уставился на женщину.

Не смей, гад! Даже не думай!

– Кофе? Я сделаю, как себе, – прошептала она, так и не дождавшись ответа, – с сахаром и сливками…

Словно идя по стеклу, отчим приблизился к Тому. Наконец-то! Он разрезал скотч, и Том потер затекшие руки. Тварь по-видимому была полностью поглощена мачехой. Облизываясь, монстр следил за ее руками, готовящими кофе. Женщина достала пару маленьких изящных чашечек…

Том медленно поднялся, встав рядом с отчимом. Парень попятился к двери – и монстр мгновенно оказался рядом. Том даже не уловил, как это произошло. Перед ним мелькнул злобный взгляд и зубастый оскал, а потом монстр вырубил его одним ударом.

Как же больно!

Убить их всех? Найти другое место?

Он и не думал, что когда-нибудь еще будет так больно.

Почти как тогда…

НЕТ! Нет никакого тогда. Только здесь и сейчас.

Как же невыносимо больно!

Это хорошая боль.

Он бы улыбнулся. Приятно сознавать себя живым. Ничего – скоро он сможет улыбнуться по-настоящему.

Эти сгодятся не хуже всяких других. Как и это место.

Если бы только не проклятая боль – он ощущал ее даже во сне…

Мамочка вошла в комнату. ОН не понимает. Она не бросит ЕГО одного в такой момент. Когда ЕМУ так плохо.

Но теперь ОН спал. И не хотел, чтобы она нашла ЕГО – иначе зачем спрятался под кроватью? Совсем как Том в детстве, когда еще не привык.

ТЕБЯ тоже мучают кошмары? ТЫ боишься, что мамочка ТЕБЯ не любит? Глупый! Мамочка любит вас обоих. Но ТЕБЯ – даже больше. Потому что ТЫ – ее воплощенная мечта. Само совершенство.

Отчим сжал голову руками. В тишине кабинета он никак не мог собраться с мыслями.

Если бы не Том… Том – самое большое разочарование.

Пришлось уступить жене. Какая жалость, что у нее аллергия на шерсть – сразу начинает задыхаться. Если бы не это, можно было бы обойтись собакой. Или даже кошкой – эти менее навязчивы и их не нужно выгуливать. И они не лают.

Боже, о чем он только думает! Как все это невовремя…

Я не хочу, чтобы ОН презирал меня. Не хочу казаться ЕМУ старым и жалким.

Отчим не замечал, как повязка на руке пропитывается кровью. Даже боли почти не чувствовал.

ОН таков, каким Том никогда не будет. Ни Том, ни кто-либо другой…

– Я отвезу тебя, – Джордж сказал это, когда молчание стало невыносимым.

– Мне так страшно, – Сесиль подняла на него заплаканные глаза.

Он свернул на обочину и остановился. И тогда девушка вцепилась в его руку. Машинально Джордж притянул ее к себе, и она разрыдалась у него на плече.

– Тише, тише, – он гладил ее волосы, – все будет хорошо, вот увидишь.

Он даже позабыл, что терпеть ее не может. Сейчас Сесиль казалась такой беззащитной. Такой… милой.

Джордж не заметил, что и сам дрожит.

От дыхания Сесиль на его шее по телу пошли мурашки. Кожа, словно наэлектризованная… Да-а… Он вздрогнул, когда девушка коснулась его – обвила руки вокруг его шеи. Ее губы так близко. Они казались чуть припухшими. Его дыхание сбилось, а сердце колотилось все сильнее.

Она застонала, когда он поцеловал ее. Все мысли вылетели у него из головы. Джордж вовсе не ощущал себя таким сильным, чтобы утешить девушку. Но это стало неважно. Она была теплая, податливая и такая желанная в этот момент…

…Джордж курил, другой рукой обнимая Сесиль. Она забрала у него сигарету и тоже сделала пару затяжек. Она ни о чем не спрашивала, он тоже молчал. И это молчание казалось коконом, где можно спрятаться от мира. Мечтая, чтобы здесь и сейчас застыло – пока они не будут готовы очнуться.

Не спрашивая, Джордж отвез Сесиль к себе – его отец уехал в командировку. А мать, поглощенная светской жизнью, едва замечала его. Этой ночью они были одни в большом доме. Словно боялись уснуть, ища утешения в объятиях друг друга.

Никому из них не хотелось думать о том, ЧТО их объединило…

Джордж проснулся от кошмара и сел в кровати – обливаясь потом, с колотящимся сердцем. Сесиль спала безмятежно, как ребенок. Джордж смотрел на нее некоторое время, потом тихонько встал. Сейчас он радовался, что она спит и не видит его.

Джордж вышел и тихонько прикрыл за собой дверь.

Ночью он бежал, спотыкаясь и падая. Не чувствуя, как ноги вязнут в земле. А потом ОН его догнал. Сбил с ног, навалившись всем весом. Оскаленная пасть дохнула запахом крови. Ты визжал, как девчонка, пока удар не вышиб воздух из легких. Тьма заслоняла черное небо – там не было звезд. Ты падал. Тонул во мраке этих дьявольских глаз.