Николай Дубчиков - Живые против зомби. На заре заражения

– Ваш проект нас очень заинтересовал…

Хаимович сделал слегка удивленное лицо.

– Да, да. Уверяю вас, то, что Вам не вручили грант, отнюдь не значит, что государству это не интересно. Просто официально мы можем поддерживать далеко не все проекты. Я хотел бы предложить вам кое-что большее, чем грант. А именно сотрудничество.

Советник замолчал, изучая реакцию собеседника на свои слова. Альберт Борисович, отведя глаза в сторону, спросил:

– Какого рода сотрудничество?

– Я предлагаю вам контракт. Вы возглавите экспериментальное предприятие по производству биочипов. Мы планируем наладить его на базе Университета в Новосибирске, где Вы заведуете лабораторией. Если все будет идти по плану, мы расширим производство и организуем целое предприятие.

– Вы предлагаете мне покинуть лабораторию?

В этот момент вошел администратор с подносом, на котором стояла вазочка конфет и две кружки чая.

– Я думаю, это будет повышение Вашего статуса. Мы собирали информацию о данных разработках. Признаю, Вы продвинулись дальше всех, мы дадим Вам финансовые возможности для организации производства. У Вас будет в три раза выше зарплата, чем в лаборатории, и регулярные бонусы за достижение целей, прописанных в контракте. Но это будет закрытое предприятие, с высоким грифом секретности и соответствующей ответственностью.

– И, конечно, права на изобретение у меня не будет?

– Альберт Борисович, мы все же не коммерческая структура, мы не покупаем патенты, но без нас Вы не реализуете этот проект. Конечно, я понимаю, что Вашей работой могут заинтересоваться иностранные представители, но напоминаю, что срок за пособничество в промышленном шпионаже, нанесение урона государству и разглашение военной информации карается лишением свободы до тридцати лет.

– А это уже военная информация? – улыбнувшись, заметил ученый.

– Не сомневайтесь, она станет ей сразу после нашего разговора. Президент дал мне соответствующее поручение. Мы инвестируем в Вашу идею, будем выплачивать Вам хорошее вознаграждение и премии, если наше сотрудничество будет взаимовыгодным.

Советник взял паузу и немного помолчал, разглядывая своего гостя. Затем продолжил ледяным тоном:

– С Вами или без Вас, Альберт Борисович, мы начнем эту работу. Но мне бы хотелось, чтобы именно Вы присоединились к проекту.

Внутри профессора разгоралась злоба. Столько лет он занимался в одиночку своим изобретением, доказывал в разных инстанциях его пользу, обивал пороги чиновников, и тут ему навязывают условия без права выбора и грозятся отобрать все наработки, а то и вовсе отправить в лагеря. С другой стороны, это все-таки шанс, надо попробовать, если он не согласится, наймут другого, заберут всё, и поминай, как звали.

– Хорошо, я согласен, – выдохнул Хаимович.

Советник отпил из кружки чай и улыбнулся:

– Вот и отлично, я знал, что мы договоримся. Я прилетаю в Новосибирск через неделю, на месте мы с Вами обсудим детали работы. Возьмите мою визитку.

Профессор вышел из кабинета со смешанными чувствами. С одной стороны, его практически силой вынудили отдать свое изобретение. Но это лучше, чем потерять время, пока американцы, японцы, китайцы и англичане полностью освоят технологию. «Что теперь делать с лабораторией, с моей командой? Позвать их с собой? А что, если проект пойдет не так. Если он покажется им слишком дорогим и не захотят запустить нормальное производство. Надо все рассказать ребятам, и пусть решают сами», – размышлял профессор по дороге в гостиницу.

Альберт Борисович вернулся в свой номер. До самолета еще оставалось несколько часов. Не переодеваясь, он лег на кровать, обдумывая варианты развития дальнейших событий, но Хаимович был слишком взволнован, и мысли в голове путались. Отдохнув, мужчина собрал вещи и вызвал роботакси до аэропорта. Эти несколько дней изменили если не всю его жизнь, то ближайшие пару лет точно. Зато сейчас профессор мог не бояться подвоха от Академии, у него теперь была надежная «крыша» – персональный контракт с Президентским фондом.

Прошло почти полгода с того дня, как Альберт Борисович вернулся в Новосибирск после конференции. В небольшом цехе, где монтировалась и настраивалась первая автоматическая линия по сбору биочипов, кипела работа. В это время в соседнем здании, в специальных камерах жили подопытные люди. Это были убийцы, насильники, террористы – те, кому смертную казнь заменили пожизненным сроком без права досрочного освобождения. Среди них отбирали людей без близких родственников. Платой им за опыты были сигареты, фрукты и телевизор в камеру. За это они соглашались принимать участие в экспериментах. А тех, кто не соглашался, заставляли, и если опыт заканчивался летальным исходом, то записывали в личном деле, что заключенный умер от сердечного приступа или других непримечательных причин. Свои жертвы были и в этом эксперименте.

Многих из первых испытуемых парализовало из-за неправильного вживления чипа в нервную систему. Опыт – сын ошибок трудных, и Альберт Борисович со своей командой продолжал работу, не считаясь с «отбракованным материалом». В целом дела у проекта шли хорошо, большинство опытов прошло успешно. Для эксперимента специально было отстроено пять камер-одиночек для подопытных преступников. Их также охраняли, только вместо ежедневных прогулок были уколы, инъекции, осмотры и круглосуточное наблюдение.

Когда первая «партия» подопытных с действующими чипами была готова, пригласили представителей правительства и военных. Альберт Борисович наглядно продемонстрировал собравшимся, как работаю чипы. Одного из подопытных на глазах комиссии заразили гриппом, что оперативно подтвердили датчики, показав изменения состава крови. Но военных и силовиков не устраивала только медицинская часть эксперимента, с помощью чипов они хотели посредством спутников отслеживать местоположение человека и даже в перспективе контролировать его поведение. Один из генералов сказал, что было бы здорово управлять людьми через чип на расстоянии по wi-fi. Это дало бы армии бесстрашных солдат, выполняющих команды, несмотря ни на какие опасности. В ответ на это профессор заметил, что задачи создавать зомби-армию перед ним не стояло. Однако военные порекомендовали провести дополнительную работу по расширению возможностей биочипов, и Хаимовичу пришлось подчиниться.

Параллельно с технической частью готовили и специалистов: несколько бригад медиков практиковалось на вживлении устройств в организм. Врачам и техникам даже удалось добиться полного сокрытия чипа под кожей с сохранением сигнала от устройства к сканеру. В районе затылка оставался лишь маленький шрам. При наличии специального оборудования операция занимала не больше двух часов. Делался разрез и лазером чип «пришивался» к нервным окончаниям.