Евгений Захаров - Парадоксы. Сборник мрачных рассказов

Тут же в ответ на ее тираду новый удар сотряс вагон. Теперь он был направлен с другого бока, противоположного дверям. С той стороны никто не сидел, но после удара и бабка, и пацаны, и даже ворчливая кондукторша как-то сгрудились, рассевшись вокруг Лешика и девушки. Все молчали, ожидая новых ударов. Их не последовало. Зато раздались звуки куда более отвратительные – скрип и скрежет, как будто кто-то водил когтями по бокам трамвая. Они раздавались одновременно в разных местах. Лешик взглянул на девушку. Она широко открыла и без того огромные глаза, губы немного приоткрылись, превращая лицо в типичную маску испуга.

Снова раздался шум – но уже с крыши, словно кто-то спрыгнул на нее с дерева. Сверху понеслись топанье и скрежет, а потом кто-то прижался к вентиляционному отверстию и задышал – хрипло и страшно, втягивая с шумом воздух… запах сидевших в трамвае.

Бабка стал шепотом читать молитву. Пацаны тоже явно нервничали. Вампир стал бледным, как свой тезка, а Горгулья окаменел, задрав голову к потолку.

Внезапно что-то прижалось к оконному стеклу. Жуткая синюшная морда, принадлежащая непонятно кому. Она задрала верхную губу, обнажив неестественно белые клыки и взвыла:

– Ы-а-ау! Ы-а-а-а-у!

Глухой тоскливый звук с той стороны стекла, видать, совсем доконал Михалну. Она вдруг часто=-часто задышала, совсем, как существо на крыше, а потом стала заваливаться на спину, хватаясь руками за несуществующую опору. Пацаны подскочили и успехи ухватить падающую женщину.

– Я сейчас! – Лешик метнулся к кабине и принялся рыться в вещах водителя, отыскивая аптечку. Она всегда должна быть для подобных случаев, било у него в висках, для пассажиров, например. Есть!

Сживая в руках ящичек, Лешик вернулся.

– Дай, – девушка забрала у него аптечку и ловко принялась проверять ее содержимое. Найдя флакончик корвалола, она быстро накапала в крышечку двадцать капель и поднесла ее к губам Михалны. Та с усилием вытянула шею, открыла рот и проглотила жидкость.

– Теперь надо ждать, – сказала девушка.

– Нет, мы погулять пойдем, – попробовал пошутить Горгулья, но улыбка странно смотрелась на его нервно искривленных дрожащих губах.

– Дочка, я за ей пригляжу, – сказала бабка, подходя и усаживаясь возле кондукторши. – Ты вот чего, идите с твоим парнишкой в кабину да позвоните в звонок! Как-никак сигнал тревоги…

– Точно! – Лешик вскочил на ноги. – Пошли! Слышала, я уже твой парнишка!

– Иди давай, ухажер, – подтолкнула его в спину девушка.

– Могу я наконец узнать имя моей суженой? – продолжал паясничать Лешик.

– Ира, – сказала незнакомка. – Но это к делу не относится. Иди звони в службу спасения.

– Кстати! – хлопнул себя по лбу Лешик. – У меня же…

Он полез за пазуху, но его лицо тут же вытянулось. Ну конечно, вынул свой «Филипс» дома подзарядить батарейку и, конечно, забыл. Ну в любой день – пожалуйста. Но почему сейчас!

Он повернулся к Ире. Она смотрела на него таким же растерянным взглядом.

– Подзаряжала и забыла дома, – сказал за нее Лешик.

– Откуда ты знаешь?

Лешик сделал губами что-то вроде «Пфф» и принялся искать звонок.

Трезвон раздался мощный. Лешик с Ирой давили на кнопку по очереди минут пять – безрезультатно. Правда, удары снаружи смолкли, но, как очень скоро поняли пассажиры, совсем не для того, чтобы прекратиться совсем.

Сначала снаружи раздалось буханье, похожее на звук шагов тиранозавра в фильме «Парк юрского периода». По крайней мере, стекла вагона вибрировали довольно сильно. А потом на стену трамвая обрушился такой мощный удар, что Вампир грохнулся с сиденья, а Ира, ойкнув, упала прямо на руки Лешику. Потом раздался еще столь же мощный удар. Лампы стали угрожающе моргать.

– Они хотят сбить нас с проводов! – заорал Горгулья. – Откуда они знают?

– А тебе почем знать, кто они? – отозвался Лешик. – Может, они знают о нас все?

После третьего удара цель неизвестных была достигнута. На крыше что-то заскрипело, бухнуло, потом раздалось резкое шипение, сверху посыпался сноп искр – и свет погас вновь. На этот раз Лешик был уверен, что надолго.

Снаружи раздался рев. Скрежещущие вопли сплетали с трубными звуками, похожими на крик лося. Особенно сильно в общем хоре выделялось пронзительно-тонкое: «Ак! Ак! Ак!» Ира прижалась к Лешику, а тот шарил глазами по тесной водительской кабине, пытаясь найти хоть какое-то оружие.

Стекло раздвижной форточки рядом с сидящим Горгульей вдруг с хрустом вдавилось вовнутрь, и две огромные, со вздувшимися венами лапы буквально выдернули мальчишку из небольшого вроде бы отверстия. Вампир заорал. Он кинулся к валявшемуся на сиденье стеклу, хрястнул по нему каблуком и выломал один довольно большой и острый осколок. В то же мгновение в форточке показалась одноглазая физиономия с одним рогом посреди лба и двумя вылезающими на верхнюю губу нижними клыками. Вампир с криком вонзил в единственный глаз твари осколок, который держал в руках. Циклоп издал протяжный басовитый визг и бестолково замахал руками. Подбежавший Лешик ухватился за поручень и ударом ног выбил бестолково машущую лапами тварь наружу. Вампир заскулил. Он не успел удержать свое единственное оружие, и его острые грани резанули парня по ладоням. Закапала кровь.

– Иди, Ирина тебе перевяжет, – сказал Лешик и подтолкнул парня к водительской кабине, а сам занял оборону у окна. Однако, похоже никто не хотел повторить судьбу своего коллеги и остаться без глаз. Они не знают, что мы без оружия, мелькнуло в голове у Лешика.

– Михзална! – заорал он. – У тебя есть инструменты?

– В кабине! – простонала кондукторша. – Под сиденьем!

Лешик метнулся в кабину и после недолгих поисков обнаружил ящичек с отвертками. Схватив одну, он бросился назад и стал остервенело отворачивать тугие болты, закрепляющие сиденья. Пару раз вдарив ногой, Лешик расшатал наполовину открученное сиденье. Вогнав его спинкой в раму, Лешик методично бил по нему ногами, пока ему не удалось достаточно надежно законопатить форточку.

– Что же это будет, что же это будет, – монотонно приговаривал Вампир, баюкая свою забинтованную руку. – Я же Пашку… Мы же с Пашкой… Мать же не переживет…

«Ты бы пережил», подумалось Лешику, и он поспешил к Ире. Та сидела и отрешено смотрела в непроницаемую черноту окна.

– Лучше отойти, – посоветовал Лешик. – А то вон как они стекла лихо бьют.

– Ну и пусть бьют, – она повернулась к нему, и Лешик вновь поразился тому, какая она все-таки красавица. – Все равно.

– «Мы все умрем» – это штамп из импортных ужастиков, – сказал Лешик, приобняв ее за плечи. – Не дури. Все будет классно. Мы еще выберемся.

– Это тоже штамп, – чуть улыбнулась Ира. – Знаешь, когда я работала в школе…