Фёдор Некрасов - Ужасы с любовью

– Старый.

Возвысить голос я не мог – что-то мешало мне, что-то внутри говорило, что если нарушить эту тишину, произойдёт нечто ужасное.

Рита тоже прошептала:

– Старый.

Всё бесполезно. Она мёртвой хваткой вцепилась в мою руку, а у меня внезапно появилось ощущение, будто я остался в одиночестве. В голове вспыхнула картина. То чувство, когда ты, будучи один в тёмном доме, вышел из ванной комнаты и выключил за собой свет, но чтобы добраться до своей спальни, тебе нужно пройти через весь дом в абсолютной тьме. Думаю, это знакомо многим. Я в таких случаях просто давал дёру, не оглядываясь, а страх, что кто-то следует за тобой в темноте, пробирал до костей и придавал неплохое ускорение. Я врывался к себе в комнату, светлую и уютную, закрывал дверь и сразу же забывал о всяких тревогах. Но сейчас было иначе. Сейчас вместо того, чтобы пулей влететь в комнату, я будто бы остановился в дверях и обернулся, глядя во мрак коридора, где, если верить всем страхам, обязательно что-то есть. Я стоял, от ужаса забывая даже моргать. Ничего не было видно во тьме чащи, но было ощущение, предчувствие появления чего-то страшного, просто неописуемого, что обязательно придёт оттуда. Вдруг впереди, в темноте, что-то появилось. Что-то белое. Сердце моё тут же упало. Волосы встали дыбом, на глазах выступили слёзы. Хотелось закричать, но голос не слушался, да и всё остальное тоже, словно я был в кошмарном сне, где ты не можешь ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Оставалось только стоять и смотреть, как из темноты стремительно приближается нечто белое, ужасное, смертельно опасное. Сначала оно было просто белой точкой, однако по мере приближения стали выявляться очертания. Страх в груди всё возрастал, переходя привычные границы – казалось, глаза вот-вот вылезут из орбит, а волосы на голове просто вспыхнут. В какой-то миг я осознал, что это было лицо – белое, отчётливо выделяющееся на фоне окружающей черноты. Оно было круглым и совершенно пустым: чёрные овалы пустых глазниц, пустой безгубый рот. Это не совсем походило на лицо человека – скорее на ужасную, гладкую маску, и всё же ни на миг не пропадало ощущение, что это всё же живое лицо.

Внезапно оно замерло. Трудно судить о расстоянии в темноте, но я думаю, это было метрах в двадцати-тридцати от нас. Лицо зависло в воздухе на высоте трёх метров над землёй, не поддерживаемое, казалось бы, ничем и не выражающее абсолютно ничего. Меня трясло от ужаса. Рита сжимала мою руку с такой силой, то вот-вот должна была переломить кости.

– Что это? – прошептала она сквозь слёзы.

Я молча глядел на лицо, которое медленно чуть повернулось сначала вправо, потом влево, словно оглядев каждого из нас. В голове мелькнула мысль: может, это чья-то жестокая шутка? Всерьёз я ничего такого не думал. Лицо приближалось слишком быстро – быстрее, чем может двигаться человек.

Едва я сообразил, что не знаю ни единой молитвы, лицо скрылось среди едва видневшихся во мраке деревьев. Мы с Ритой посмотрели друг на друга взглядами, исполненными вселенского ужаса, и стали медленно пятиться, желая поскорее убраться из этого места. Поворачиваться к этой дьявольщине спиной нам нисколько не хотелось. В следующий миг что-то тёмное, длинное и прямое, похожее на чёрную жердь, неспешно протянулось наискось меж двух деревьев через узкое пространство над тропинкой. Не успели мы испугаться ещё больше, как вторая такая же штука метнулась в том же направлении, но уже гораздо выше. Вдруг я осознал, что это было не что иное, как нога и рука – длинные, не меньше трёх метров. Секунду спустя вслед за ними из-за дерева показалось и белое лицо. Тела этого создания по-прежнему видно не было, но зато отчётливо виднелись тонкие, длинные конечности, походившие на лапы исполинского москита. Сделав чудовищно длинный шаг в сторону, существо вновь скрылось во тьме, уже по другую сторону тропинки. Казалось, оно вовсе и не замечало нас, между тем как мы продолжали пятиться, спотыкаясь о корни и забывая дышать.

Внезапно слева, как раз оттуда, где скрылось существо, раздался истошный вопль ужаса и боли. После царившей в лесу тишины крик этот едва не сбил нас с ног. Мы вздрогнули и стали вслушиваться, но всё вновь погрузилось в безмолвие.

– Нельзя просто так уйти, – сказала Рита, сделав шаг вперёд.

– С ума сошла? – я хватил её за руку и притянул к себе. – Бежать надо, пока оно не вернулось.

– Вдруг тот человек ещё жив? – она повернулась ко мне. – Как мы потом будем друг другу в глаза смотреть?

Матерясь в душе, я вздохнул и произнёс:

– Ладно. Стой здесь, а я схожу, посмотрю.

– Хочешь оставить меня одну в этом проклятом месте? – нахмурилась Рита.

Я решил, что это и впрямь было бы жестоко по отношению к девочке, и мы медленно двинулись в том направлении, откуда донёсся крик.

– Смотри внимательно, – велел я, хотя в рассеянном свете луны, почти полностью скрытом кронами деревьев, едва можно было различить вытянутую перед носом ладонь. Что-то мне подсказывало, что вопль, подобный этому, человек издаёт только лишь за пару-тройку секунд до ужасной смерти, и потому я не особенно надеялся найти его живым.

– Эй, мистер, – неуверенно произнесла Рита, уже не шепча, но всё ещё опасаясь говорить в полный голос. Как и следовало ожидать, никто не отозвался.

Я зажмурился и крикнул:

– Отзовитесь!

Никакого ответа.

– Это бесполезно, – я прислонился спиной к стволу толстого дерева. Воздух был холодный, и жаркое дыхание над моей головой я почувствовал сразу. Я глянул вверх. Вниз по стволу, прямо надо мной, ползло нечто – совсем не то существо, что мы видели, но другое, не менее ужасное. Оно имело маленькое туловище не то зайца, не то кошки, но голова была человеческая. Мёртвое, застывшее лицо глядело на меня сверху вниз немигающим взглядом неподвижных, подёрнутых пеленой глаз. Секунду спустя чудовище раскрыло рот и издало душераздирающий, но уже знакомый нам крик. Именно его мы слышали, стоя на лесной тропинке. Я заорал в ответ и отшатнулся, врезавшись в Риту. В следующую секунду мы с ней, дружно забыв про всякую осторожность, со всех ног бежали в сторону оставленной нами тропинки и нисколько не думали о том, что заметить её в такой темноте практически невозможно. Совершенно загадочным образом мы перепрыгивали все корни, о которые ещё недавно спотыкались. Казалось, что ещё чуть-чуть – и мы воспарим над землёй, наплевав на все законы физики. Краем глаза я снова увидел белое лицо, мелькнувшее между деревьями. Длинная рука обхватила ствол сосны в каком-то полуметре от меня. Только теперь я заметил, что эта чудовищная, непропорционально длинная рука оканчивалась бледной и тоже вытянутой ладонью.

Я всё же споткнулся о корень и едва не упал, а Рита, быстро повернув голову, изо всех сил потянула меня к себе. Я повиновался, хотя поначалу и не понял, зачем она это делает. Понимание пришло уже тогда, когда я обнаружил себя внутри дупла огромного старого дуба. Дупло находилось почти у самой земли, и мы помещались в нём без особого труда.