Фёдор Некрасов - Ужасы с любовью

– Думаешь, не заметит? – спросил я, тяжело дыша и чувствуя, что бежать дальше просто не смог бы.

– Всё равно нам не убежать, – выдохнула Рита. – А ведь мы ещё и заблудились.

Мы замерли, стараясь дышать как можно тише. Снаружи не раздавалось ни звука, но это не очень успокаивало. Ощущение смертельной опасности, поджидающей со всех сторон, не покидало ни на миг. Мне всё время казалось, будто виденная мною на стволе дерева тварь с мёртвой головой медленно ползёт сейчас по этому самому дубу, с каждой секундой приближаясь к нам, и что ужасное лицо её вот-вот покажется в тёмно-синем овале дупла. Что будет дальше я не знал. Долго ли мы сможем здесь сидеть? Необходимо дождаться рассвета. Едва взойдёт солнце, эти чудовища, чем бы они ни были, наверняка уйдут. Или нет? Вопросы сыпались один за другим, а выход был всего один – сидеть в дупле, забившись как можно дальше, и дрожать от напряжения и страха. И мы сидели. Рита съёжилась у меня на коленях и неотрывно глядела во мрак леса, да и сам я не спускал глаз с ближайших деревьев. Мы не знали, что будем делать, если нас обнаружат, но надеялись, что тело не подведёт в ответственный момент и, как это часто бывает, само укажет путь к спасению. Я взглянул на фосфоресцирующие стрелки часов – час ночи. До рассвета ещё очень далеко.

Проснулся я оттого, что Рита сильно ущипнула мою руку. Однако не успел я открыть глаза, как она захлопнула мне рот ладонью и быстро повернула мою голову к себе.

– Оно там, – едва слышно вымолвила она, выразительно глянув в сторону леса. Она видно боялась, что я, открыв глаза и увидев белое лицо, вскрикну или дёрнусь и выдам нас.

Я медленно кивнул и плавно перевёл взгляд на деревья. Даже предупреждённый я едва не завопил от страха. Ужасное создание стояло всего в пяти метрах перед входом в наше убежище – стояло во весь рост, так что я смог наконец рассмотреть его худое, скрюченное и иссушенное тело, от которого отходили чудовищные тонкие руки и ноги, создавая впечатление чего-то неправильного, увечного, и в то же время смертельно опасного и враждебного по отношению к человеку.

– Оно видит нас? – пролепетал я через плечо.

– Я не знаю, – прошептала Рита мне в ухо.

С одной стороны, если бы оно нас не видело, то и не стояло бы так долго перед дубом. С другой – если бы видело, то тем более не стало бы ждать и прикончило обоих.

– Что думаешь? – спросил я, сам не имея в голове ни единой дельной мысли. – Сидеть или бежать?

– Да как же от него убежать? – всхлипнула Рита. – Оно нас мигом догонит на своих крыльях.

– Чёрт, это верно. Вот если бы… постой, – осёкся я, – каких крыльях? У него вроде нет крыльев.

– Что значит, нет? – удивилась Рита. – Есть, конечно. Как же оно, по-твоему, летает?

– Никак оно не летает, – прошипел я, – оно ходит. Точнее, бегает.

Рита придвинулась поближе и вгляделась в существо внимательнее.

– Нет же, – произнесла она секунду спустя, – как оно может бегать без ног?

– Без ног? – страшно изумился я. – Это оно-то без ног?

– Ну ладно, неважно, – мотнула головой Рита, решив не спорить. – Бежать всё равно нельзя – поймает и сожрёт.

Я в который уж раз вперил взгляд в чудовище. Как мне ни было страшно, но я всё же не смог удержаться и, повернувшись к Рите, спросил:

– А… чем оно нас сожрёт?

Девочка посмотрела на меня как на слабоумного.

– Ртом, конечно, – сказала она, нахмурившись, – чем обычно жрут?

Я не знал уже, что и думать. Тварь, конечно, была страшная, и рот у неё имелся, но сожрать им она явно никого не могла.

– Маловат рот, чтобы так просто слопать человека, – заметил я.

– Маловат? – воскликнула Рита так громко, что я был вынужден зажать ей рот. – Да оно своей пастью корову заглотит в один присест.

Вот, значит, как выходило. Либо я дурак, либо подруга моя спятила от страха.

– Хорошо, – сказал я, – опиши мне то, что ты видишь. Только тихо, на ушко.

Она описала. Огромная мускулистая тварь с бледным, ужасно искривлённым телом, уродливой головой старика со странно вывернутыми гипертрофированными челюстями, без рук и без ног, но зато с широкими крыльями на спине. Я, в свою очередь, обрисовал то, что вижу сам. Рита страшно удивилась.

– Это что же, каждый видит… своё? – спросила она.

– Очень возможно, – я почесал подбородок. – Но если ты видишь одно, а я – другое, то на деле всего этого нет. Всё это наше воображение, а значит, существо не реально. По идее, бояться нам нечего.

– По идее, – нервно передразнила Рита. – Я проверять не стану. Кстати, сколько мы спали?

– Мы? – переспросил я. – Мне казалось, спал только я.

– Нет, – мотнула головой Рита, – я тоже.

Я взглянул на часы. Четверть шестого.

– Скоро рассвет, – выдохнул я и выглянул наружу. Стало заметно светлее, хоть я и не заметил этого сразу. Однако мрак всё равно стоял самый что ни на есть ночной – кроны деревьев почти не пропускали лившийся с неба тусклый свет.

Почему же существо ждёт? Почему не пойдёт искать дальше или не набросится на нас? Едва я так подумал, чудовище быстро двинулось в нашу сторону. Его судорожные движения нагоняли такой же ужас, как и его лицо-маска. Не знаю, что видела Рита, но оба мы завопили от ужаса и вцепились друг в друга, не в силах пошевелиться, но в тот самый момент, когда существо почти уже просунуло в отверстие свою ужасную голову, показался первый луч солнца. Он пробился сквозь завесу деревьев за самой спиной твари, и та замерла, уперев в землю свои длинные руки. В следующий миг она припала к земле и, пару раз судорожно дёрнувшись, бесследно исчезла, словно впитанная слоем лесной подстилки.

Для верности мы выждали ещё минуту, после чего вышли из убежища. Очень быстро светлело. Скоро стало почти совсем светло, и мы без труда отыскали знакомую тропинку, которая пролегала всего в десяти метрах от спасительного дуба.

– Ни ногой больше в этот чёртов лес, – говорила Рита, пока мы шли в направлении посёлка. – Спалить бы его ко всем чертям.

– Думаю, днём здесь вполне безопасно, – пожал плечами я. – Хотя ты права, после всего этого ада я тоже сюда не сунусь.

– Не знаю даже, когда теперь спать смогу нормально, – поёжилась Рита. – Ты не боишься за мою детскую психику?

Я усмехнулся:

– За твою – не боюсь. Будь я в девять лет на твоём месте, давно бы уже лишился рассудка.

Впереди показалось начало улицы, на которой стоял наш дом.

– А знаешь, – сказал я, – тут виноват не только лес и его призраки, но и мы сами. Вернее, наше воображение.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, – кивнула Рита, и я продолжил:

– Воображение – великий дар, которым природа наградила человека. Роскошь, можно сказать. Но за всякое благо и за всякую роскошь нужно платить. Благодаря воображению мы можем создавать прекрасное, но из-за него же мы видим ужасное. Такая вот плата. – Я улыбнулся и указал рукой вперёд, – а вот и ярчайшее доказательство моей теории.