Игорь Фарбаржевич - Сказки для Евы

И в этом не было ничего удивительного. Любой советский учёный, воспитанный на здоровых и бодрых законах социалистического общежития, не мог бездоказательно верить в такой бред, как «временной телекинез», благодаря чему испытуемый, по его словам, был лично знаком со многими известными людьми мировой истории.

Например, Янкель-Сирота утверждал, что дружил с Улугбеком и знал хана Батыя, что помогал размешивать краски самому Леонардо да Винчи, а ещё, будто плавал на каравелле Магеллана и пил вино с Исааком Ньютоном, закусывая печёными яблоками из его сада. Кроме того, был свидетелем поражения Наполеона Бонапарта при Ватерлоо, а на голландских верфях, во время строительства корабля, устраивал перекур вместе с русским царем Петром Первым. Ну, как вам такое? Понимаю ваше недоумение, но, зная лично Янкеля-Сироту, склонен ему верить. Уж если он что сказал, – значит, так оно и было. В Зуеве таких правдивых людей было двое – он и служка из синагоги реб Хаим. Но о нём рассказ впереди.

Словом, нашествие учёных ни к чему не привело, «заговорённость» продолжала действовать, и Янкель-Сирота, как летал на своей козе, так и летает до сих пор.

…Ева распахнула занавеску и крикнула:

– Привет, Яник! Сегодня у меня День рождения! Прилетай в гости!

Янкель в этот момент хоть и висел в небе, всё же её услышал и приветственно махнул рукой в ответ:

– Я помню! А будет Тасинолюбимое миндальное печенье?!

Ева принюхалась, стараясь уловить в аппетитном облачке с кухни запах миндаля, и радостно сообщила:

– Будет! Бабушка его уже испекла!

– Тогда обязательно прилетим! Поздравляю тебя, малышка!

Надо вам сказать, что и без миндального печенья Янкель-Сирота обязательно прилетел бы в гости – уж очень он любил праздники и веселье! Тут Тася заблеяла, взмахнула хвостом, затрясла бородой, и направила свои крылья в сторону Городского рынка.

А Ева села в постели по-турецки и принялась заплетать косу. И пока её быстрые пальцы ловко наводили на голове неземную красоту, она вспоминала о вчерашнем дне, когда закончились занятия в школе и наступили первые в её жизни летние каникулы.

Учительница Нина Борисовна поздравила класс с окончанием учебного года и пожелала хорошего отдыха. А ещё попросила прочесть много нужных книг, потому что во втором классе, предупредила она, учиться будет труднее, чем в первом. И раздала рекомендованный Наркомпросом список книг для чтения – от Пушкина и Некрасова до Гайдара и Бианки.

С книгами проблем в доме не было. Их собирал отец, а несколько больших шкафов со старинными томами в кожаных переплетах с позолотой на корешках достались им от второго дедушки, Матвея – отца папы. Дедушка Мотя был человеком образованным, широких взглядов, а его отец Натан Моисеевич – прадедушка Евы и Лёвки – был лично знаком с писателем Львом Толстым и художником Николаем Гё.

…Тут в детскую вошла мама Хана. Ханой её называли все родственники и папа тоже. Для детей же она была «мамочкой» и «мамулей». А вот в больнице, где мама работала хирургом, все коллеги и больные обращались к ней официально – Анна Павловна.

Мама была небольшого роста, очень изящная, и этим ставила в тупик некоторых «доброжелателей», которые утверждали, что еврейские женщины, по своей природе, всегда толсты и безобразны. А ещё у мамы были рыжего цвета пушистые волосы, разбросанные по плечам, и даже в пасмурный день они походили на копну «домашнего» солнца.

– С Днём рождения, доченька!..

Мгновенно вспорхнув, Ева восторженно повисла у Ханы на шее.

– А где мне подарок?.. – сонным голосом спросил Лёвка, наблюдая за их нежностями. Он проснулся уже давно, когда Ева громко приглашала на День рождения Янкеля-Сироту.

– Будет тебе подарок, – ответила она брату. – Получишь, когда придут гости.

По семейной традиции, «виновник» торжества дарил всем гостям небольшие сувениры, сделанные своими руками. И выходило, что в День рождения никто не оставался без подарков – ни «новорождённый», ни гости.

Сувенирами могли быть обычные акварельные рисунки и вырезанные из бумаги силуэты, фигурки из пластилина или вышивка с инициалами на носовом платке. Это могла быть обычная бутылка, увитая на клею бумажным шпагатом, а потом разукрашенная цветной гуашью и для красоты покрытая лаком – ставшая вазочкой для цветов. Это был и самый обычный камень-голыш, найденный на берегу речки Искры, на котором нужно было придумать пером или кистью какой-нибудь забавный рисунок.

На сегодняшний День рождения Ева тайно от всех делала сувениры, начиная с весны. И успела сделать, штук двадцать, не меньше.

– Ну, что ты мне подаришь, что?.. – нетерпеливо спрашивал сестру Лёвка, садясь в постели.

– Сам увидишь!

– Нет, скажи сейчас!

– О подарке нельзя говорить заранее, – заметила мама.

– Мне мо-ожно, – заныл Лёвка. – Я её бра-ат!..

– Не ной! – строго сказала Ева.

– Я не но-о-ою!.. – заныл Лёвка ещё громче.

– Я же не расстраиваюсь, что свои подарки получу только к вечеру, – заметила она.

– Почему к вечеру?.. – Лёвка тут же перестал хныкать.

– Потому что Ева родилась в половине шестого вечера, – объяснила мама. – А в нашей семье, если ты помнишь, подарки друг другу дарят только после того, как пробьёт Настоящий Час Рождения.

– Не пробьёт, а прокукует, – поправил маму Лёвка (в их доме были часы с кукушкой) и тут же поинтересовался: – А когда я родился?..

Мама присела к нему на постель, он крепко к ней прижался.

– А ты, мой дорогой, родился поздней морозной ночью. Почти под утро.

– Как?! – растерялся Лёвка. – Значит, у меня нет Дня рождения?..

– Почему нет?! – не поняли мама с Евой.

– Потому что я родился в Ночь рождения , – убитым голосом сказал он. – А ночью все спят и в гости никто не ходит!..

Мама и Ева рассмеялись.

– Не беспокойся, – успокоила его мама. – Ты родился ранним утром нового дня. А раз так, то этот день и зовётся твоим Днём рождения. И поздравлять тебя будут с утра до вечера! Как мы делаем каждый год. Но сейчас, Лев Леонидович, не тяните, пожалуйста, одеяло на себя, – сказала она с напускной строгостью. – Сегодня у нас «героиня бала» твоя сестра! – Мама поднялась с Лёвкиной постели и направилась у двери. – Всё, дети, умываться, завтракать и – за дело! Мне на работу, а у вас с бабушкой и дедушкой дел выше крыши! В четыре придут гости, а в доме ещё «конь не валялся».

– Какой конь? – тут же заинтересовался Лёвка.

– Так говорят, когда много несделанной работы, – объяснила мама и вышла из детской.

– Вот бы мне кто подарил коня!.. – мечтательно сказал Лёвка.

– И куда б ты на нём поскакал? – поинтересовалась сестра.

– На Дальний Восток! Защищать советские рубежи от японцев!.. – ответил её отважный брат. – Ну, и тебя тоже, – пообещал он великодушно.