Ярослав Манторов - Аче. Роман о пустоте

– А ты живого хотела?

– Было бы классно.

– Ну прости…

– Не-ет. Он милый. Только можно, я его у тебя оставлю? У меня он скорее всего исчезнет. Из-за сложностей перевода.

– Перевода?

– Ну, некоторые слова в других мирах звучат по-другому. Там как будто понятия чуть-чуть меняются, понимаешь? И некоторые вещи там тоже выглядят по-другому. Потому что слова другие.

– Прикольно.

– Почти всё можно так или иначе преобразить туда… Но там всегда всё получается немного по-другому.

– Почему?

– Ну это другой мир.

– Другой мир у неё.

– А что тебя не устраивает?

– Ты почему заходить перестала, странное создание?

– Неправда! Я к тебе всегда захожу. Я к тебе как ни зайду, ты спишь всё время.

– Я днём не высыпаюсь. Светло слишком… Но это не оправдание. Ты не заходишь.

– Ты сам себе это придумал.

– Да конечно…

– Я всё время к тебе захожу. А если и не захожу…

– Что?

– Ничего.

– Что ничего?

– Неважно. Это были мысли вслух.

– Какие ещё мысли?

– Это не важно. Я сказала тебе, что могла.

– Я не могу быть один с тобой честен.

– Я тоже честна с тобой. Я не могу тебе выдавать тайны, которые принадлежат не только мне. Ты не можешь требовать, чтобы я предала кого-то.

– Я ничего от тебя не требую…

– Я тебе рассказала больше, чем кому-либо. Но больше я не могу рассказать.

– Понятно…

– Прости.

Молчание.

– Ой, у тебя всё ещё тут тараканы бегают?

– Тебе кажется.

– Не смешно. Мог бы их и потравить.

– Ну… Я пробовал.

– Пробовал он…

– Их не вытравить они снаружи. Они везде.

– Ты всё это выдумал.

– Нет. Они реально снаружи ползают. Они вокруг. По стенам. По пустоте. По бесконечности.

– Слушай, это просто тараканы. Их можно просто потравить.

– Я пытался.

– Значит, ты не хочешь, чтобы они уходили. Значит, они нужны тебе для чего-то. Только я не понимаю, для чего.

– Ты не приходишь, они приходят.

– Неправда! Если бы дело было только во мне, их бы не было так много. И ты бы их сюда не пускал.

– У тебя их нет?

– Я их уже вымела давно. Иногда мне кажется, что они до сих пор по мне ползают, но их тут нет давно. То есть у меня.

– Ты мысленно до сих пор там?

– Я всегда немного там. Не знаю, как тебе это объяснить.

– Интересно, а как у тебя там звучит фраза «Ничего нет»?

– Я боюсь думать, какую ты хрень под этим подразумеваешь.

– Да ничего необычного. Обычную данность. Точнее, её отсутствие.

– Всё это глупости…

– Что я опять глупого сказал?

– Не знаю… Зачем вообще об этом думать?

– Опять глубокие мысли от Лизы?

– Просто ты знаешь, что познание бездонно и спекулируешь на этом. В знании всегда есть дырки, и это образует его бесконечность. Это даёт свободу…

– Ага… Паразитирую на смысловых парадоксах. Вывожу сектантские ловушки для ума. А-ха-ха-ха. Если вы не теряли рогов, то они обязательно у вас есть. Не… Я даже польщён называться софистом, но пустота- это гораздо более простое понятие. Не надо этих наездов. Пустоту нужно чувствовать сердцем. Она- основа нашего существования. Основной наполнитель шарика.

– Если бы ты немного занимался познанием, ты бы знал, что в шарике куча всего.

– Да вообще дофига. Свет, надежда, любовь и чистые помыслы. В одной надувной резинке. Ладно. С метафорой ты меня подколола. По сравнению с нами шарик просто образец реальности и материи. Прямо нерушимая догма.

– Фанфаронствуешь.

– Понтуюсь.

– Зачем?

– Перед девушкой.

– Ах, ну да, – смеётся она, – Дело даже не в этом. Познание не сводимо к догмам. Оно гибко. Изучение- это вечный поиск. Тут в итоге любое утверждение можно оспорить. А ты уничтожаешь догматизм и говоришь о том, что ничего нет.

– Я говорю не про данность даже, а про общие свойства. Я не пытаюсь разубедить кого-то в его догматическом ощущении. Это его картина мира. Я смотрю прямо в пустоту. Условность и относительность познания не дают ощущения общей картины. Я рассматриваю пустоту лишь как материал. Для всего. Для меня это самый быстрый путь найти исток. Всего. Общую концепцию. Только пустоту можно без поправок рассматривать как инвариант. Только она логически совместима с бесконечностью. Пустота- это условный термин. Он не обозначает ровно ничего. Только так я могу говорить о вселенной. Об универсуме и бесконечности. Этих основных понятий нет. Они нелогичны. А по сути мне просто нужно смириться с пустотой.

– Вот это тирада! Я только теперь понимаю, что ты всё это серьёзно.

– В смысле? Ты мне не верила?

– Ну… Все немного думают о пустоте. О тленности и бессмысленности бытия. Эта идея живёт. И иногда помогает лучше разобраться… Но воспринимать вселенную как сплошную пустошь… Немного дико.

– А что существует?

– Ничего конкретного. В том-то и дело- смеётся она.

Молчание.

– Может, ты и прав… Наверное, больше, чем я. Но можно, я не буду в это верить?

– Ты-то есть, – улыбаюсь я.

– Я-то почему?

– Ну сидишь тут, улыбаешься, не веришь.

Ей опять смешно.

Немного погодя, она складывает голову на меня, как будто её голова на моём плече- это изначально логично просто потому что она может так лечь. Я тоже делаю вид, что всё в порядке. Да и как я откажусь от этой мелочи, если он может исчезнуть в любой момент.

Лиза закрывает глаза. Мне спокойно. Хорошо, когда она просто есть. Я просто чувствую, что она есть тут.

И тут она спрашивает:

– А что тебя бесит? – и смотрит внимательно.

– О чём ты?

– Ну, что тебя в этом мире так не устраивает, что ты свёл его к нулю.

– Да всё меня на самом деле устраивает. Просто мне так спокойней.

– То есть, ты признаёшь, что это лишь теория?

– Я вообще агностик…

– Ах, ну да.

– Что смешного?

– Ничего. Совсем.

– Ну вот и всё.

– Так что тебя бесит?

– Навязчивые вопросы.

– А ещё?

– Гиперреализм.

– Почему?

– Потому что.

– Ну почему?

– Потому что ересь!

– Ересь от чего?

– От всего!

– Ну ладно…

– Лиз, нельзя просто так смотреть на всё через лупу, запечатлять каждую деталь, воспроизводить, а потом выдавать это за реальность! Это ересь! Это попытка разобраться… В ереси. Во всём. А потом писать, как оно есть с таким видом, как будто ты на жизнь смотрел, а не в лупу.

– Понятно.

– Что понятно?

– Понятно, что тебя бесит.

– А ещё?

– Ничего…

– Говори.

– Не буду.

– Давай уже!

– Что тебе сказать?

– Всё!

– Не знаю… Нет, это бред всё…

Знала я одного гиперреалиста…

Он изучал реальность не только посредством анализа. Ни одна деталь не ускользала от его взгляда. В его глазах читалось страстное желание изучать. Вся информация была важна не только как опыт и багаж, но и сама по себе. Поэтому следовало коснуться каждой детали по отдельности. Страх буквальности был лишним. Материя была жива. Абсолютна. Из кучи абстракций выделялась неизбежность, логика. А логика была буквальной. И до дури простой. Лишь то, что ты познал, могло быть реальным.