Алекс Май - Заблудшие дети Perestroiki. История первой любви

– Думаешь, получится? – неуверенно спросила она.

– Еще как!

Поздней ночью, когда она уже спала, я долго размышлял о том, что всё-всё у нас должно получиться… Таня с детства танцует, к сцене привычная, скоро очередной суперважный конкурс… Да и поет действительно очень хорошо… Этого, по идее, уже достаточно. А ведь в нашем арсенале есть еще и ее потрясающее обаяние. Да что там… Красота! Она у меня… Звездой станет. Настоящей рок-звездой!

Заснул лишь тогда, когда перенасытился до одури сладкими мечтаниями, которые и утянули меня в пучины переливающихся всеми цветами радуги снов.

Нет, хорошо, конечно, сидеть «на репах», попивая пивко, слушая другие команды. Только еще лучше подключить – с щелчком – гитару к «комбику»… Потом кто-то берет в руки бас-гитару. Недолгая настройка под клавиши. Ля. Ля… Ля! Проверим? Пойдет. И вот нога в огромном ботинке вдавливает в пол педаль жуткой самодельной «примочки» и… медиатором по струнам. Словно коня плеткой хлестнул… Рев! Ваауу!

Сид Вишес? Ты еще не уснул? Ну-ну… Давай, подпевай.

Первая песня для меня и Тани

Эротический рок-н-ролл

Песенку написал дня за два…

Да знаю все, знаю, критики мои разлюбезные, но кто вам сказал, что первой сыгранной «Лед Зеппелин» песней была «Лестница на небеса»? Кто вам сказал такую ерунду?

– Ленина выкинь! Не пропустят. Выкинь, чтобы и духа не осталось, – посоветовал Валера, сидевший как-то с Олей на уже нашей с Таней репетиции.

– Валера, ты что? Никак нельзя выкинуть… Это так по-панковски, – запротестовал я, почти обидевшись на «цензуру», да еще и со стороны друга. – Валерыч, жалко песню кромсать…

– Выкинь, и поверь, что так будет лучше. Тебе еще школу закончить надо и экзамены сдать.

– Валерыч, на дворе – перестройка. Ленина ругают все кому не лень… Рои медведей парят над страной и все такое…

Упрямый и мудрый Валера уперся, как объевшийся мухоморов лось. Выкинь и все тут. Не читает, наверное, журнал «Огонек». Телевизор не смотрит. Совсем от жизни отстал. Я отстаивал свою позицию с помощью народной мудрости. Перечислил все поговорки. Слово – не воробей, топором не вырубить, рукописи – огнеупорны и так далее. После долгих препирательств сошлись на том, что Ленина все-таки оставим, а вот «хуй» – выкинем. Такой вот, как любил говаривать Горбачев, консенсус. Компромисс. Смущало ли меня использование мата? Если честно, немного смущало. Но мы ведь готовились к рок-концерту, а не к прослушиванию в филармонии.

Когда под звуки веселых риффов пришло время очередного рок-фестиваля, песенка была более или менее отрепетирована. Мы настолько увлеклись ею, что на сочинение других просто не хватило времени и сил.

Валера пообещал помочь в организации нашего рок-дебюта. Он по жизни с ног до головы, словно сетями, был опутан множественными и необычайно загадочными связями во всех сферах.

Примерно в то же время выяснилось: чередовать квартиры не получается – очень уж выматывали нас еженедельные, а главное – беспредельно бессмысленные и безнадежно идиотические переезды с квартиры на квартиру. Пришлось объяснить Таниным родителям, что столь ненормальный режим отрицательно скажется на успеваемости. Пообещали радовать их щедрыми россыпями «троек» и «двоек». Ради циферок в дневнике они… Они, скрепя сердце, согласились с нашими доводами. Представляете? Почему мы раньше не подумали о таком простом, но эффективном маневре?

На последнем семейном совете Тане разрешили жить у меня постоянно.

Вещи перевозили холодными вечерами, в автобусе. Три или четыре поездки совершили.

Жили по следующему самоутвердившемуся плану: Школа – Репетиция – Бар «Фрегат» (напоминающий питерский «Сайгон» и заполненный такой же неформальной волосато-ирокезной публикой).

Хорошее место.

«Фрегат», сохранился ли ты? Что стало с тобой? Что стало с твоими завсегдатаями? Слышал, что кто-то обратился в преуспевающего бизнесмена, кто-то эмигрировал, кто-то попал в тюрьму, а кого-то уже и не сыщешь среди живых.

Во «Фрегат» любой, даже малознакомый человек мог зайти без копейки денег, и его всегда угощали вином, пивом или мороженым. Как-то Таня принесла огромный кремовый торт, на радость всем хиппи и крысам. Ручным, слегка флегматичным крысам с дурными (вроде алкоголизма) привычками, считавшимися неизменным и обязательным атрибутом настоящего хиппи. Девчонки даже одежку, украшенную бисером, шили для крыс, дабы последние не морозили свои нежные розовые хвостики во время суровой заполярной зимы.

Мисс Крыса, не хотите ли примерить этот балахончик?

Хорошее было время и место, так нам казалось.

Снег той зимой валил и валил…

Помню, что на нас почти постоянно сыпались огромные и мягкие, словно ангельских пух, снежинки.

Неужели на небе уже началась битва?

Ведущий рок-фестиваля, типичный комсомольский работник с квадратным туловищем, короткими ножками и постным, как от кислых щей, лицом торжественно объявил: «А сейчас – дебют молодой группы „Ромео и Джульетта“! Поприветствуем!»

Вот ради таких моментов и стоит жить!

Перед выступлением Таня вырядилась в узкие черные кожаные штаны, черную майку и голубые перламутровые босоножки на огромнейших каблуках. На мне – ярко-голубые джинсы и желтая майка. Да! Чуть не забыл упомянуть популярные в то время китайские кеды – огромные, размера на три-четыре больше. Валера с Олей перед нашим выходом на сцену сняли с себя свои вечные косухи и протянули нам. Мы влезли в грубую пахучую кожу. Вот за это отдельное огромное спасибо.

Папа привел на концерт чуть ли не всю свою рыбацкую команду – от старпома до буфетчицы.