Максим Глухманюк - Белая Маска, дежавю.

И сейчас Иван оказался на этой самой черте, едва не соскользнув вниз, в темноту.

Напряжение вернулось. И неловкость вернулась тоже.

– Нет, – тихо ответил он. Во рту у него пересохло, а в горле появился песок.

– И не целовался? – Катя продолжала допрос.

– Нет, – ответил Иван, помолчал и добавил: – Представляешь?

– Не думала, что такое бывает, – ответила она.

Иван отвернулся от кружащих по стадиону машин, прислонился к брусьям спиной и скрестил руки на груди. Чувствовал он себя очень необычно.

С одной стороны – ему было стыдно, неловко и вообще неуютно после того, как он ответил на такие личные вопросы. Ответил на них впервые не только лишь себе. Ему хотелось убежать, чтобы никого не видеть. Чтобы никто не ковырялся в его внутренностях и не трогал больные темы.

– Не позволяй людям залезать языком тебе в жопу, – говорил Ивану отец. Что это значило, парень понимал смутно, но ощущал, что прямо сейчас происходит нечто подобное.

Но с другой стороны…

Катя его все сильнее цепляла. Он начал испытывать к ней эмоциональную симпатию, а не только половое влечение.

Ствол Ивана все еще стоял. Теперь он был каменным. Казалось, что им уже можно колоть дрова.

– Вот такой я ненормальный, – сказал Иван, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.

– А мне кажется, это очень даже мило, – ответила Катя. – Таких чистых людей осталось совсем мало…

– Да, – согласился Иван. – Большинство вылечилось, а остальных закрыли в дурдоме. Один я пока бегаю на свободе…

Катя совершенно искренне засмеялась, а потом пододвинулась к Ивану еще ближе и перекинула одну руку на брусьях так, что теперь парень оказался в ловушке: слева и справа от него были тонкие женские руки, за спиной – брусья, а впереди – стройное тело и сексуальное лицо без единой капли косметики.

Хитрая женская мордашка была совсем близко от покрытого щетиной лица. Машины сделали еще один круг, и яркий свет осветил женское лицо. Лишь на мгновение, но и этого мгновения хватило, чтобы Иван заметил, как его новая подруга прищурилась.

Вдруг, он понял, что девушка прижимается низом своего плоского живота к его стволу.

– Значит, «Белая Маска», – хитро прошептала Катя.

Иван чувствовал, что его брюки сейчас просто порвутся, не сдержав того, что сокрыто под ними. Внизу живота была буря. По телу разливался жар. Сердце билось с такой силой, что во рту появился привкус металла, а перед глазами стали мелькать белые точки. Грудь было больно, словно внутри по ней били огромным молотком.

Давно он так себя не чувствовал. Очень давно.

Парень попытался что-то сказать, но в голове была абсолютная пустота. Вакуум, словно в космосе. В горле уже был не песок, а самый настоящий гравий, с добавкой битого стекла, с лезвиями и ржавыми гвоздями.

На спине происходило нечто невероятное: обволакивающий холод постоянно сменялся мурашками, те уступали место обжигающему жару, и так повторялось по кругу. Пот хлынул рекой. В животе что-то громко и противно заурчало.

Катя улыбнулась, и было в этой улыбке нечто дьявольское, жгучее и скользкое. Иван не сомневался, что она наслаждается его дискомфортом.

Его агонией.

– Суккуба, – подумал Иван. – Как же она похоже на Суккубу…

Лицо девушки приблизилось к лицу Ивана почти вплотную. Их носы соприкоснулись. Парень почувствовал целый букет ароматов: духов, терпких сигарет и кислого алкоголя. И еще горячий и сладкий запах возбужденной девушки. Кипящий мед пахнет так же.

Снова близкий рев моторов. Свет фар. Красивое женское лицо. Темнота.

Парень попытался незаметно сглотнуть, чтобы как-то смочить пересохшее горло. Глоток, конечно же, получился очень громким. В таких ситуациях глоток звучит громче, чем взрыв атомной бомбы.

И еще, Иван чуть не подавился собственным языком.

– Я тебя хочу, – прошептала Катя, хитро улыбаясь и облизывая свои мягкие розовые губки.

И она не лгала, парень чувствовал это. Чувствовал исходящий от ее тела жар.

Снова сверкнула молния. Она ударила в школьный громоотвод с таким неистовством, что весь мир вокруг на несколько мгновений погас. Но на этот раз Иван не отреагировал, продолжая смотреть девушке в лицо, на губы, на маленький аккуратный нос.

В упор.

Катя приблизилась еще и коснулась губ парня своими. Иван сдался окончательно, закрыл глаза и решил просто наблюдать за тем, что будет происходить дальше. Больше он ничего сделать не мог.

Это был первый поцелуй в его жизни.

Судя по тому, как целовалась Катя, для нее поцелуй первым не был. И даже сотым не был.

Целовалась она просто мастерски…

Парень обнял девушку за талию левой рукой, а правую очень аккуратно положил ей на ягодицу. Сжал ее. Тугие светлые джинсы туго облегали упругий женский зад.

Иван почувствовал себя так хорошо, как еще никогда прежде. Это было просто невероятное ощущение. Он догадывался, что это приятно, но не представлял, что настолько. Левой рукой Катя нежно шевелила Ивану его светлые намокшие под дождем волосы. Он и она просто стояли и целовались. Парень довольно быстро приноровился дышать носом и правильно двигать языком, чтобы попадать в такт, но временами бился зубами о зубы девушки.

Сколько прошло времени, сказать было трудно. Время за этим процессом словно остановилось. Иван был возбужден уже настолько сильно, что все его стеснения и смущения бесследно ушли. Парень чувствовал себя терминатором.

Наконец, бесконечный поцелуй прервался. Парень и девушка вновь посмотрели друг другу в лицо. Посмотрели так, словно были знакомы уже тысячу лет. Словно были одним целым.

Дождь лил, как из ведра. Машины перестали кружить по стадиону. Теперь они просто стояли с открытыми дверями и багажниками посреди стадиона. Вокруг машин кружила толпа. Она все так же кричала, свистела и смеялась.

Иван вновь ощутил холодный укол тревоги. Даже бушующие гормоны не смогли заглушить это неприятное ощущение.

Катя заметила у него на лице тень тревоги и спросила:

– Что с тобой?

– Не знаю, – сказал он. – Что-то надвигается…

Теперь его низкий голос звучал решительно и ровно. От смущения не осталось и следа.

Мы всегда боимся того, чего с нами еще не случалось…

А когда все закончится, начинаем смеяться:

– Не так уж это и страшно, да?

Со смертью будет так же?

– О чем ты? – прищурилась Катя, по ее лицу тоже промелькнула холодная тень.

– Что-то плохое, – ответил Иван.

Парень посмотрел в небо – там была настоящая дискотека из молний. Стадион – очень открытое место. Кругом торчали железки: турники, брусья, ворота, железный лабиринт, баскетбольные стойки. Казалось просто невероятным, что ни один разряд еще не обрушился на головы гуляющей молодежи.