Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга первая

– Рейналф Грэхем. Лорд Рейналф Грэхем для тебя, милочка, – погрозил он пальцем.

– Рей, – упрямо повторила она. – Рей, Рей, Рей… Бедный мальчик богатых родителей. Поклонник роскоши, денег, бриллиантов и собственного титула! Жертва абсолютного тупого равнодушия. Равнодушия высокомерного отца и холодной матери. Я про тебя всё знаю.

– Ты и впрямь сильна.

– Я лишена недостатков. Я – это я.

– Безымянный демон? – граф усмехнулся подсунутой колкости.

– Демон? – существо облизнулось в предвкушении его поражения, ничуть не обидевшись на замечание. – Будь я демоном, непременно забрала бы твою душу.

– Тебя нет. Находишься в теле Вероники, но ты не Вероника.

Она опустила голову, признавая достойный удар.

– Вероника, – прошептали губы. – Какое знакомое имя. Будто из сна.

– Откуда ты взялась?

– Из крови, – прозвучал уверенный ответ. – Из подвига женщины, защитившей дитя ценой своей жизни. Из гибели невинных. Из пролитых слёз утраты. Из страха. И…, – она подняла взгляд на графа; в глазах застыла неприкрытая злость, – из желания отомстить!

Лорд Грэхем в задумчивости скрестил руки.

Мужчину раздирал азарт предстоящей игры.

– Я не бедный мальчик, – заметил он, решив начать партию.

– Разве? Когда мы схлестнулись, я видела много обид, которых ты перенёс в детстве.

– Ты не поймёшь…

– Я и не хочу понимать!

– Тогда какой смысл говорить мне об этом?

– Потому что я несу боль.

Девушка спрятала лицо в ладонях и снова рассмеялась.

– Чему веселишься?

– Это не веселье, – произнесла она с явной горечью. – Смехом я усмиряю собственные страдания.

– Чего ты хочешь? – граф крепко схватил её за плечи, зная, что оставит синяки. – Чего ты хочешь? Ты, порождённая ситуацией грань воображения? Зачем появилась? Какой смысл разрушать? Какой смысл мстить?

– А в чём вообще есть смысл? – спросила она в ответ. – В тебе? Во мне? В секте, которую ты организовал?

Лорд Грэхем шумно вздохнул.

В миг соития двух сознаний существо успело разглядеть некоторые события из жизни, а теперь разбрасывалось фактами и заявляло о своей осведомлённости.

Но он пробьёт брешь и заставит подчиниться. Найдёт слабое место.

– Я скажу тебе, – прошипело существо. – Смысла не существует.

– А что тогда существует?

– Наслаждение.

– Наслаждение?

– Сладость мести. Сладость власти. Сладость жизни. Добиться высот наслаждения – цель всех человеческих действий. Вот где прячется то самое, что вы зовёте смыслом.

– Вы?

– Вы, люди.

Существо знало, что не создано для этого мира, и мучилось из-за долга уступить место Веронике.

– Спрошу лишь раз, – произнёс граф, подойдя к главной теме. – Ты хочешь жить?

– Я? – девушка вздрогнула. – Когда-нибудь мне придётся уйти. Я не жива.

– Ты не знаешь всех моих возможностей, – Грэхем взял её за руку. – Я подавлю личность Вероники, и ты встанешь на её место. Навсегда.

– А ты сможешь?

Она сомневалась.

– Я всё могу.

Это походило на заговор.

– Да, – согласилось существо. – Ты силён. Но Вероника моя неотъемлемая часть. Её не удастся убрать.

– Зачем же убирать? Достаточно задавить. Посадить на цепь.

Девушка поморщилась.

– Ты отвратителен!

– Почему? – с поддельным изумлением поинтересовался граф. – Я хочу помочь.

– Правильно сказать, хочешь использовать.

– А не всё ли равно? – он развёл руками. – Я открою для тебя целый мир. Позволю проснуться. Вдохнуть полной грудью. Попробовать жизнь на вкус.

– А что взамен? Рабство? Услуги одалиски? Может, ты забыл: я не Вероника! Меня не посадишь на цепь!

– Я не размениваюсь по мелочам.

– Тогда что?

– Место первого помощника сегодня освободилось, – лорд Грэхем на секунду прикрыл глаза, представив эту красивую девушку в мерцании славы. – Думаю, роль пророка подойдёт тебе.

– Пророка?

– Моей секте не хватает талантливого обворожительного лидера, которому люди будут доверять. Получив пророка, секта станет религией.

– Пророк? – девушка поднесла ладонь ко рту. – Неужели люди ничему не научились?

– Сегодняшние пророки не учат человечество, а зарабатывают деньги. Люди платят за то, что им дают веру. В противном случае пьют или принимают наркотики. Не бойся, мы пойдём по старому пути. Когда-то на твоём месте были другие, кто так же решал спуститься с небес к народу и изображать Иисуса Христа.

– Я не понимаю.

– Поймёшь, когда увидишь, как мы живём.

Рей, как она называла лорда Грэхема, позволил пленнице на сутки покинуть дом и под наблюдением охраны пройтись по Лондону. Граф не сильно беспокоился: он знал, что любопытная, дерзкая личность вернётся обратно, под крыло единственного, кто способен заглушить нежеланное альтер-эго.

Следующим утром граф обнаружил девушку в столовой за распитием чая.

– Надо дать тебе имя, – первым делом сказал Грэхем, решив опустить фамильярные приветствия.

Девушка вздрогнула от столь неожиданного предложения.

– Имя?

– Да, имя. У всех есть имена.

– У меня нет.

– Будет.

– Это обязательно?

– Тебе придётся как-то назваться, хотя бы ради того, чтобы не вызывать подозрения.

– Если решил делать из меня пророка, придумай особенное имя. Необычное, но не артистическое, иначе это покажется чистой воды фальшью.

Лорд Грэхем, присаживаясь рядом с девушкой, довольно улыбнулся, видя, что она с энтузиазмом втянулась в игру.

– Ты, конечно же, права. Джульетта или Травиата уж точно не подойдут.

Она между тем оставила недопитый чай и, будто пребывая во сне, произнесла:

– Имя пусть будет грубое и старое, но запоминающееся.

– Например?

– Меропа, – короткий выдох. – Меропа Эджворт.

– Меропа Эджворт? – граф старался не засмеяться. – И где же ты слышала это имя, позволь узнать?

– Сама придумала, – отрезала она.

– Сама? Да неужели?

– Только что.

– Я тебе не верю. Имя необычное, но если его обладатель уже где-нибудь засвечен…

– Нет. Настоящая Меропа Эджворт давно мертва.

«Значит, настоящая всё-таки была», – подумал граф.

– Хорошо. Пусть так. Меропа…

Но девушка не отозвалась. Её беспокоили другие вещи, более серьёзные, нежели выдумывание имён.

– Ты никогда не думал, что солнце похоже на непослушного ребёнка? То прячется, то светится. Когда туман густеет, земля становится холодной, а в воздухе чувствуется сырость.

– Зачем ты говоришь это?

– Всё в мире совершенно. Кроме человека.

– И что же ты чувствуешь?

– Гнев.

Глаза налились тьмой.

– Ты не тот, за кого себя выдаёшь. Пытаешься быть жестоким, плетёшь козни. Ты создал мир, в котором надел маску злого гения, но истина… Истина может быть только одна, Рей.

– И в чём же заключается эта истина?