Кай Майер - Погребенные

– И здесь? – с интересом спросил Кристофер. – На этом острове тоже?

Нестор улыбнулся – впервые в его улыбке мелькнула доброжелательность.

– Разумеется, мой мальчик. Благо до грандиозной битвы дело так и не дошло: разбойники были слишком слабы, а их противники – слишком сильны. Тем не менее некоторые пираты не оставили своего ремесла вплоть до шестнадцатого века. На нашем острове хозяйничала одна из самых свирепых шаек. Задолго до того, как построили замок, именно тут стояла пиратская крепость. И уж поверь мне, лучшего места для нее не найдешь. Тебе уже рассказали о тоннелях под водой?

Кристофер вытаращил глаза и помотал головой.

– Один ведет к маяку, через расщелину в скале, другой – к острову-кладбищу, – пояснил Нестор.

Он взял бутылку и наполнил ее травяной кашицей. Кристофер вздохнул с облегчением, как только старик закупорил сосуд пробкой.

– Разбойники позаботились о путях отступления. Думаю, этим негодяям здесь неплохо жилось. К сожалению, ни с кем из них я не знаком.

Кристофер вежливо улыбнулся, но сразу же снова принял серьезный вид, заметив, что взгляд Нестора помрачнел. Старик указал на лопату.

– Продержишься до утра?

«До утра?!»

– Я… да, думаю, да.

– Хорошо.

Больше Нестор не сказал ни слова. Он развернулся и скрылся за низенькой деревянной дверью в дальней части лаборатории. Верный пеликан вразвалку последовал за хозяином. Кристофер услышал, как в замочной скважине повернулся ключ.

Не двигаясь с места, он недоверчиво посмотрел вначале на дверь, потом на лопату в руках. Наконец, пожав плечами, засучил рукава и вернулся к работе.

Небо над стеклянным сводом сперва потемнело, затем, спустя долгие часы, которые показались Кристоферу вечностью, стало потихоньку светлеть, а он все подбрасывал уголь. Раз в несколько минут делал перерыв, но не очень долгий, на случай, если Нестор неожиданно вернется. Да и кто знает, вдруг старик сидит за стеной и, ухмыляясь, наблюдает через дырку за стараниями юноши?

Солнце поднялось над кипарисами, нежное сияние утренней зари осветило растения в оранжерее. А Нестор все не появлялся.

Наконец, когда небо совсем посветлело, в замке крохотной двери снова заскрежетал ключ. Нестор вошел, зевая и потягиваясь, и принялся тщательно осматривать Кристофера.

Юноша снял рубашку и нижнюю сорочку, штанины закатал до колен. Волосы слиплись, глаза закрывались от усталости. Пот и угольная пыль тонкой пленкой покрывали кожу.

Бросив короткий взгляд на Нестора, Кристофер продолжил грести уголь. Отблески огня плясали на его теле, глаза сверкали.

Старик довольно долго рассматривал его, затем молча подошел к котлу и, открыв предохранительный клапан, сунул внутрь сухожилие какого-то животного. А когда вынул, оно рассыпалось, будто его разъела кислота.

– Проклятье! – разозлился Нестор, хотя, судя по всему, не слишком удивился. – Все напрасно. – Он глубоко вздохнул. – Можешь прекращать.

Кристофер покачнулся и рухнул бы от усталости, если бы в последний момент не оперся на лопату.

– Напрасно? – едва слышно переспросил он сиплым голосом. – Хотите сказать… – Он откашлялся. – Хотите сказать, не подействовало?

– Не подействовало? – повторил Нестор, качая головой. – Ох, мальчик мой, ты даже не представляешь, о чем идет речь.

Кристофер опустился на корточки, откашлялся и сплюнул в огонь.

– Я думал, о Великом Творении. Об aurum potabile, золотом напитке. – Кристофер уставился на Нестора. – Разве нет?

Старик тоже пристально посмотрел на него, в его глазах явственно читалось если не одобрение, то, во всяком случае, интерес.

– Похоже, ты читал кое-какие книги.

Кристофер хотел было подтвердить эти слова, но все же решил честно признаться:

– Нет, но я кое-что слышал от брата Маркуса, моего наставника из приюта. Иногда он рассказывал о фантазиях и суевериях средневековых монахов.

– Что ж, этот добрый человек, похоже, имел довольно приблизительные представления об алхимии, – усмехнулся Нестор. – Ладно, мой мальчик, иди-ка умойся, – он указал на большую бочку с водой в другом конце оранжереи, – а потом поговорим.

Когда Кристофер смыл с себя копоть и пот, Нестор привел его обратно в лабораторию и принялся объяснять, как работает котел.

– Огонь никогда – никогда! – не должен гаснуть, – строго говорил он, – потому что печь, атанор, – самое главное для алхимика.

Он разъяснил назначение вентилей и рычагов, с помощью которых можно поддерживать слабый огонь, не подбрасывая уголь. Вскоре Кристофер узнал, как устроены кое-какие приборы в лаборатории, хотя для чего они нужны, Нестор ему не объяснил. Но юноша старался сдерживать свое нетерпение. Он задавал лишь самые простые вопросы и сосредоточенно слушал, что говорил приемный отец.

Нестор подвел его к полкам с сосудами и разъяснил суть некоторых опытов, а затем уселся в роскошное кресло в передней части оранжереи. Кристофер расположился напротив него на старом диване. Над ними поблескивал прозрачный скат крыши, а за стеклом виднелось серое утреннее небо. Нестор сидел спиной к кипарисовой роще. Деревья высились за ним, как гигантские копья.

– Я не стану выяснять, насколько ты смыслишь в алхимии, мой мальчик. – Нестор взял трубку и принялся ее набивать. – Лучше я кратко расскажу то, что может тебе пригодиться.

«Пригодиться мне? – взволнованно подумал Кристофер. – Почему мне?» Но он не спросил об этом вслух – побоялся перебивать Нестора.

– Основная цель каждого алхимика – и сегодня, и семьсот лет назад – это Великое Творение. Тут, мой мальчик, ты совершенно прав. – Нестор так проникновенно говорил «мой мальчик», что Кристофер невольно удивлялся, почему вчера старик так вспылил, когда он назвал его отцом. – Великое Творение есть не что иное, как создание философского камня. Многие считают, будто философский камень нужен лишь для того, чтобы превращать свинец или ртуть в золото. Однако истинное его предназначение вовсе не в этом. Вся жизнь алхимика – это путь к совершенству. Его цель – человек, совершенный во всех отношениях. К тому же философский камень – это и не камень вовсе, а красный порошок, так называемый «порошок проекции». Герметисты назвали его камнем, так как он, подобно камню, выдерживает обжиг. Камню приписывают определенные свойства. – Нестор откинулся на спинку кресла, поднял вверх три пальца и начал загибать один за другим: – Первое я уже упомянул – это трансмутация неблагородного металла в золото. Второе – вечный, неугасимый свет. А третье, и самое важное, состоит в том, что камень – это универсальное лекарство. Если растворить его в вине и выпить, можно вылечиться от любой болезни, перестать стареть и даже получить вечную молодость.