Александр Казимиров - Бульварное чтиво. Повести и рассказы

– Интересный ты человек. Разве счастливцам необходим надзор? – вопрошал старец в прожженной чалме.

– Как ни странно – да! Живые так и норовят что-нибудь стырить с могил или надругаться над ними.

– Так ты покойных называешь счастливцами? Чудно!

– Счастлив тот, кто ни в чем не нуждается. Много ли надо умершему? Ответьте мне, если знаете. – Хозяин хибары опустился перед гостями на корточки. – Закурить есть?

– Кроме ладана нет ничего. Угостить?

Неопрятный старик стал шарить в заплечном мешке.

– Нет, спасибо. Я только «Беломор» курю, – хмыкнул кладбищенский сторож и отошел.

Он поправил на скамье тощий матрас и извлек из консервной банки окурок. Старики больше не привлекали его внимание. Мужчина закурил, пустил из ноздрей дым и с головой погрузился в воспоминания.

Перед самой Пасхой главная улица Иерусалима кишела от народа. Солдаты Рима гнали приговоренных к смерти преступников. Подстегивая их плетьми, они позволяли горожанам плевать злодеям в лица и наносить удары. Знойный воздух сотрясали злорадный смех, крики и чей-то плач. Все это походило на кошмарный аттракцион, поставленный душевнобольным режиссером. Особенно доставалось человеку, посмевшему объявить себя Божьим сыном.

Его лицо превратили в кровавое месиво. Огромные гематомы скрывали глаза, и мужчине приходилось высоко задирать голову, чтобы сквозь щели опухших век смотреть перед собой. Он изнемог от тяжести креста, который тащил на спине, и хотел передохнуть в тени дома. Но Агасфер, хозяин хижины, прогнал его.

– Иди, иди! – Он пнул утомленного человека. – Нашел, где привалы устраивать! На Голгофе отдохнешь.

– Хорошо, – сквозь почерневшие от спекшейся крови губы прошептал изгой. – Запомни слова мои: обреченный на вечные скитания станешь искать встречи со мной, дабы молить о смерти!

Картинки из прошлого прогнали сон. Мужик поставил на «буржуйку» закопченный чайник.

– Чайком вас побалую. Утомились, поди, с дороги!

Волхвы как по команде зашевелились, давая понять, что выпили бы чего-нибудь покрепче. Хозяин хибары догадался о желании гостей.

– На работе спиртное не употребляю. Есть одеколон. Если хотите, то – пожалуйста! – Он протянул плоский пузырек.

Старики поочередно понюхали и отказались.

– Слишком резкий запах, да и зеленый цвет настораживает. Нам бы красненького, виноградного. Скажи, человече, а тот, кого мы ищем, успел посеять семя истины?

– Посеял, посеял. Только каждый норовит это семя по-своему разжевать. Один так, другой этак! Многое исказили, да и то, что осталось нетронутым, не все на веру принимают. Брожение умов, мать его! – «человече» снял закипевший чайник и бросил в него горсть заварки.

– А сам-то ты верующий? – не унимались гости.

– Познавший истину в вере не нуждается! – равнодушно ответил мужик и посмотрел в окно на светлеющий небосвод.

– Мудро сказал! А как имя твое?

Сторож отвернулся, будто не расслышал вопроса. Поковырялся у печи и, выдержав паузу, буркнул:

– Агасфер.

Подтверждая его слова, в углу заверещал сверчок.

Еще никому не удавалось путешествовать во времени, перескакивать из одного тысячелетия в другое, кроме того, кто находился вне его рамок или писателей фантастов. Апрельским вечером, накануне Пасхи, в междомовую арку, поддерживаемую атлантами, похожими на грузчиков с овощной базы, на видавшем виды тарахтящем «козле» въехал мужчина. Расхристанный вид мотоциклиста вызвал неодобрение у старух, облепивших лавочку.

– Что за молодежь пошла?! Не стригутся, не бреются, как черти из преисподней! Гоняют на драндулетах с утра до ночи!

– Хиппарями себя называют, – промямлила беззубая бабка и сама себя спросила: – Что за хиппари? Сектанты что ли?!

Мотоциклист сделал по двору круг почета и остановился напротив ворчливых старух.

– Здрасте, родненькие! Я здесь проездом. Не скажете, как до кладбища добраться?

Бабки переглянулись. Та, что сидела с краю, поднялась.

– Кто же, на ночь глядя, покойников навещает? Креста на тебе нет! Совсем приличие потеряли!

– Истину глаголешь. На мне его нет, а я на нем есть!

Ничего не поняв, старуха принялась объяснять:

– Выезжай со двора и сразу сворачивай налево. Мимо гастронома проедешь и опять налево.

– Спасибо, добрая душа! Желаю тебе еще сто лет протянуть!

Драндулет затарахтел и скрылся из виду.

Мотоциклист подъехал к погосту, заглушил двигатель и направился к сторожке. На стеганных ковриках сидели древние старики с пиалами в руках. Громко причмокивая, они равнодушно встретили вошедшего.

– Шалом Алейхем, аксакалы!

Старцы качнули серебряными бородами.

– Вэалейхем шалом!

– Чаи гоняете?

– Чифирим понемногу. Угощайся и ты! – предложил сидевший у «буржуйки» дедок и потянулся за чайником.

– Спасибо, не хочу – давление скачет. А где хозяин?

– Сейчас вернется. С дозором обходит владения свои, – ответил по-некрасовски лысый чифирист с куцей бороденкой.

Будто услышав его слова, жалобно скрипнуло крыльцо, и на пороге появился сторож. Он взглянул на гостя и суетливо обтер о штаны взмокшие ладони.

– Христос воскресе! – своеобразно поздоровался Агасфер и неуверенно протянул руку.

– Узнал, презренный! – Гость ответил на рукопожатие.

– Когда освободишь от суеты житейской? Ведь обещал!

Молодой человек внимательно рассмотрел генсека коммунистической партии с початком кукурузы и повернулся к сторожу.

– Не торопись, всему свое время. Прежде всего хочу погулять на твоей свадьбе.

Агасфер закусил губу и около минуты пребывал в недоумении.

– Да кто ж за меня пойдет? – Он всплеснул руками.

– Есть одна фифа, ведет кружок бальных танцев в Доме Культуры. Редкой красоты девица, Саломеей кличут. Слыхал небось?

– Как не слыхать? У всех сынов Израиля ее имя на слуху.

Старцы переглянулись. Затем поднялись и в пояс поклонились позднему гостю.

– Прости, что не признали тебя, Господи! От чифиря башню сносит!

– Нет вины на вас, отдыхайте с миром! – Мотоциклист снова обратился к Агасферу: – А ты готовься к своему счастью!

Не прощаясь, он покинул сторожку.

Преподаватель хореографии контролировала каждое движение учеников и вносила коррективы:

– Спинку держите ровно, и ножку, ножку… Вот так! – Она внимательно следила за техникой исполнения.

Мальчик вращал партнершу, отпускал ее в свободное плавание и снова привлекал к себе. Девочка то крутилась юлой, то грациозно изгибала свое пластилиновое тело.

– Все, ребята, молодцы! На сегодня хватит!

В огромное, на всю стену зеркало женщина увидала, как в зал вошел длинноволосый, небритый мужчина в потертых джинсах и клетчатой ковбойке. Не обращая внимания на юных танцоров, он прямиком направился к ней.