Анна Никитина - Среди них

Подумав, она включила плейер и нашла нужную композицию. Это, конечно же, отодвинуло от неё атмосферу храмовых залов, смешало в ней настроения, наслаивая образы одной жизни на другую. Но остался приятный тянущий привкус ностальгии. Эферра тосковала по Дому. Вот почему сегодня она была здесь, чтобы хоть немного соприкоснуться с родными энергиями, отпечаток которых. так или иначе, сохранился в каждом предмете здесь.

Она ощутила хорошо скрытый всплеск Силы и открыла глаза. У одной из статуй Сехмет 7 7 Сехмет – египетская богиня разрушающей силы Света, разящей стороны Солнца. Изображалась в виде женщины с головой львицы. Несколько статуй Сехмет стоят в одном из египетских залов музея Метрополитен, в котором расположено маленькое привезённое из Египта (регион Нубия, город Дендур) Нубии святилище Исиды времён правления Августа Цезаря. Святилище было подарено США египетскими властями в 1965-м г.. стояли мужчина и женщина, вполне успешно казавшиеся людьми. Эмбер поняла, что и они почуяли её, когда женщина обернулась к ней и лениво усмехнулась. Представители другого ковена, и совсем другой рабочей группы… В отличие от красочных фильмов и книг, их бои шли в совсем иной плоскости существования. Никто не собирался нараспев читать заклинания и кидаться огненными шарами, на потеху посетителям Метрополитен-музея. Но вот получить незримый удар, способный нанести вред здоровью физического тела – этого вполне можно было ожидать.

Эферра спокойно встретила взгляд женщины, позволяя своей сути отразиться в глазах. Та сделала то же самое. Простое обозначение общности территории, напоминание, что не только они имели здесь власть над событиями. Её защит должно было хватить на то, чтобы отразить первый обоих, тем более что в следующий миг она ощутила его родное присутствие где-то за своим плечом. Её незримый Защитник был с ней, сегодня, как и всегда. Но вот к бою она не была готова. Её способности лежали в другой плоскости.

Двое обменялись парой фраз, которых она не услышала, и неспешно покинули зал. Женщина помахала ей рукой на прощание. Там же, у поворота к стеклянным стеллажам, они столкнулись с Дмитрием. Эмбер невольно улыбнулась. Сетепкар, носящий сейчас имя Дмитрий, был одним из Воинов в их ковене, причём, наверное, самым сильным. Может, разве что Дирку он уступал, и то не факт. В общем, сегодня охотникам не повезло.

Сетепкар позволил им пройти мимо, но его обычно добродушный взгляд стал очень тяжёлым. Когда он подошёл, Эмбер спросила:

– Что-то не так?

– Я знаю их, – коротко ответил Воин. – Кейлинн была из их ковена. Только она была фигурой покрупнее.

Эмбер непонимающе посмотрела на друга. Дмитрий сморгнул и стал собой привычным. От отражения его сути в глазах иногда даже ей становилось не по себе, особенно если он выбирал распространить вокруг себя пусть едва ощутимый, но запах угрозы – предупреждение.

– Кто это, Кейлинн?

– Долгая история… Мы не любим вспоминать, как теряем наших. А тогда мы потеряли самого сильного в ковене на тот момент.

– Я пришла к вам позже всех, – мягко напомнила Эмбер. – Я не очень понимаю, о чём ты говоришь.

– Дирк тебе не рассказывал разве? Основатель ковена… рэмет исключительных качеств. Его по жизни как будто сами Небесные Учителя вели. Умел внушить надежду… да что угодно внушить, – Дмитрий тихо тепло рассмеялся. – Я ещё застал его. Даже память о нём наполняет Силой…

– Ты так говоришь, словно он умер, ушёл дальше.

– Почти так и есть, – ответил Дмитрий, и Сетепкар снова отразился в его глазах краткой угрожающей вспышкой. – Умер не умер… но отказался от себя. Потерян для нас.

Эмбер вздрогнула. Глубина смысла его слов постепенно доходила до неё. Были те, кто отказывался от Задач, но они стояли в начале пути. Память только начинала раскрываться для них. Не все могли справиться, особенно в одиночку, и отрекались, не желая погружаться в свою суть. Но член рабочей группы, уже вспомнивший себя, уже способный даже пробуждать других?.. Что же могло сподвигнуть его на отказ? Об этом даже подумать было страшно.

Тень собственной памяти на доли мгновений затмила её сознание. Эмбер покачала головой, не желая ни думать, ни вспоминать об этом.

– Спроси у Дирка. Может, он захочет рассказать, – сказал Дмитрий. – А пока давай лучше обсудим, что там нужно будет для праздничного ужина?

– Не первый год же празднуем, – усмехнулась Эмбер. – Неужели не запомнил?

Она хотела спросить ещё о многом. Почему-то тема показалась болезненно важной, лично для неё. Но Сетепкар не желал говорить об этом, стало быть, спрашивать было бесполезно.

Дирк тепло поблагодарил ассистентку. Попасть сюда, будучи не-человеком, было не так уж сложно. Миновать наложенные бывшим Лордом Ковена запреты – вот сквозь это пришлось продираться, оставляя на линиях защиты ошмётки себя самого. Но он не мог не заметить, что запреты ослабли, что защиты давно никто не подпитывал. Они держались на Силе Учителя, вложенной когда-то… но приток энергии не получали.

Джессика открыла перед ним дверь в кабинет Джеймса Арделла, одного из самых преуспевающих адвокатов Нью-Йорка, и Дирк невольно затаил дыхание. Торжественность момента почти против воли наполнила его, когда он переступал порог. Он не позволил мыслям рвать его сознание – зря ли он пришёл? Не навредит ли этим ему , или, напротив, себе самому и ковену? Дирку нужен был этот разговор. Всего лишь один разговор, спустя столько времени.

Когда Дирк вошёл, то невольно сделал шаг назад, упираясь в дверь. Перед ним предстала величественная тень рэмет, которого он когда-то знал. Рваными клочьями вокруг этой тени вились остатки доспеха былых возможностей. Словно целые орды Тварей висели на нём одном и пожирали его… Но такой урон не мог быть причинён только лишь Тварями или даже враждебным ковеном. Такую меру разрушений можно было нанести лишь изнутри … И страшнее всего был разлом, пульсировавший на месте энергетического сердца сути – разлом, давно уже переставший кровоточить.

Но всё это было скрыто под фасадом успешной блистательной личности, и немногие сумели бы за этот фасад заглянуть. Дирк сморгнул, сопоставляя образы, наложенные один на другой. Ему было очень больно смотреть…

Несчастное разрушенное существо усмехнулось, и в его глазах мелькнуло узнавание – то особое узнавание, которое связывало рэмет друг с другом даже без наличия памяти.

– Ну здравствуй, Рэймос, Лорд Ковена.

Даже голос его, оставшийся приятным по человеческим меркам, потускнел, потерял отблески Силы, что когда-то играла в нём. Таким голосом уже нельзя было ткать волшебство Мелодий в ритуалах и музыке.